Купчино, трилогия

Бондаренко Андрей Евгеньевич

– Да, ладно тебе, - вконец засмущался-растерялся Григорий.
– Ерунда свинячья.... Может, уже поедем?

Послышались непонятные, противные для ушей звуки.

Антонов резко обернулся - это продавщица Татьяна катила от магазинного входа тележку, от души заваленную разнокалиберными свёртками и пакетами. Площадка перед магазином была выложена квадратной тротуарной плиткой, поэтому чёрные колёсики тележки, попадая на стыки между плитками, отчаянно тряслись, мелко-мелко подрагивали и громко дребезжали.

– Поедем, - сквозь звуковую какофонию сообщила преобразившаяся напарница.
– Минут через несколько. Только сперва заскладируем вещички. Помоги, Гриня, милой девушке....

Когда чемодан и свёртки-пакеты были уложены, Гришка, захлопнув крышку багажника, поблагодарил:

– Спасибо, Танюша!

– Это вы, Григорий Иванович?
– обомлела продавщица.
– Надо же. Только по голосу узнала. На маскарад, наверное, собрались? Или решили податься в шпионы? Всё, молчу, молчу.... Тележка? Сама справлюсь. Она, когда пустая, хорошо катится.... А тётушка ваша - очень хороший человек. С чувством юмора и совсем нежадная. Ещё в современной моде здорово разбирается.... Правда, татуировки у неё какие-то странные. Впрочем, не моё дело. Бывает.... Ладно. Я побежала. До свидания!

– Пока...

Сова аккуратно закинула вуаль на шляпку, "Шкода", приветливо рыкнув, плавно тронулась с места.

– Поворачиваем направо, - велел Антонов, а про себя подумал: - "И морщины у бывшей майорши юстиции почти все пропали. Вполне даже симпатичная и привлекательная мордашка. Волшебная сила макияжа, надо думать...".

– Нам надо налево, - возразила напарница.
– Как добраться до Краснопутиловской, я лучше твоего знаю.

– Направо.

– Значит, упрямимся?

– Ага.

– Ладно, соратник, уговорил. Повернула. Дальше куда?

– Прямо. Увидишь вывеску: - "Купчинский рынок", подъезжай и останавливайся.

– Что ты там забыл?

– То, что старенький и бородатенький доктор прописал, - таинственно подмигнул Гришка.
– Типа - сюрприз будет. Рули, подруга, не отвлекайся.... Кстати, что это у тебя за татуировки, произведшие на местных продавщиц такое неизгладимое впечатление? И, пардон, на каких частях тела?

– Э-э-э, - замялась Сова.
– М-м-м...

– И лишь смущённое мычанье было ему ответом. Так что, один-один. Или уже - два-два? Сбился со счёта, извини.... Слушай, а дашь посмотреть? Допустим, сегодня вечерком? Мы же нынче, как-никак, напарники. Да и проживаем в одной квартире.... Не обижайся, пожалуйста. Шутка такая.

– Горазд ты, Гриня, языком молоть. Не отнять.... Только не о том думаешь, Казанова озабоченный.

– А о чём надо?

– Например, о непонятных ментах, которые тебя, бравого, разыскивают с самого раннего утра.

– Я уже прояснил этот вопрос. Более того, даже отшить успел.

– Да? Проясни-ка более подробно.

Он рассказал о неожиданной встрече со следователем Огурцовой и старшим лейтенантом Осадчим.

– Хреновые дела, - подытожила напарница.

– И в чём же заключается эта хреновость?

– В улице Некрасова, на которой расположено ГУВД.

– Это да, - согласился Антонов.
– Значит, пахнет серьёзными пакостями и неприятностями. По-настоящему серьёзными.... Впрочем, это не моя головная боль.

– Чья же тогда?

– Твоя, конечно. Шеф сказал однозначно, мол: - "У Ольги - светлая голова и аналитический склад ума. А ещё она - психолог от Бога...". Вот, и напрягай извилины. Отрабатывай, так сказать, лестную начальственную характеристику.

– Не называй меня по имени.

– Почему?

– Отвыкла, - печально вздохнула Сова.
– Может, когда-нибудь попозже. Не сейчас.... Всё, приехали. Купчинский рынок. Где же, любезный эсквайр, обещанный сюрприз?

– Сейчас будет. Подожди минут десять-двенадцать...

Запах на рынке - по жаркому летнему времени - царил ещё тот. Явственно угадывались ароматы запёкшейся свиной крови, заветревшихся говяжьих почек и озёрной рыбы позавчерашнего улова.

Миновав длинные картофельно-капустные ряды, он вошёл в павильон, где торговали хлебобулочными и кондитерскими издельями.

– Что тебе, красавчик залётный?
– насмешливо поинтересовалась пожилая продавщица.
– Может, адресом ошибся? Всякий и разный алкоголь, его в следующем отделе продают. И конфетки-шоколадки там же.

"Ты же, братец, сейчас находишься в образе прожжённого дамского угодника-соблазнителя", - напомнил насмешливый внутренний голос.
– "Причём, судя по всему, образ удался. Хвалю, молодец...".

Гришка, задумчиво оглядев витрину, спросил:

– А сушки у вас - свежие?

– Свежее не бывает, - с гордостью в голосе ответила тётка.
– Собственное производство, как-никак. Самый богатый выбор в городе.

– Наслышан. Сколько видов сегодня в продаже?

– Двенадцать, как и всегда. Всё расфасовано в картонные пакетики по триста пятьдесят грамм. Ну, будем брать?

– Будем, - подтвердил Антонов.
– По пакетику каждого вида. Сложите их, пожалуйста, в полиэтиленовую сумку.... Сколько с меня?

Расплатившись за покупку, он покинул кондитерский павильон и отправился в сторону выхода. Прошёл примерно половину пути и остановился - возле ларька, торговавшего копчёными колбасами, ветчинами и прочими мясными деликатесами, о чём-то увлечённо беседовали между собой Бес, Огурцова и Осадчий.

"Непонятки и странности, неуклонно множась, продолжают упрямо наслаиваться друг на друга", - пробежала в голове тревожная мысль.
– "Не к добру это, блин рыночный...".