Купчино, трилогия
Шрифт:
– Что это было?
– заинтересовалась Сова.
– Точно не знаю, - засмущался Гришка.
– Природная фатальная странность, не более того...
– А, поконкретнее?
– Не люблю я, блин, собак. Котов и кошек обожаю до потери пульса, а собак - терпеть не могу. Причём, с самого малолетства.... Ну, и они меня, соответственно, слегка недолюбливают. Как увидят, так сразу же начинаю рычать и зубы скалить.... Приходится отвечать. Кто посмелее - в бой вступают. Остальные - ноги-лапы делают.
– Наверное, в твоих ближайших родственниках, милый, и лесные волки числятся, - предположила
– Ничего странного и необычного. Бывает...
"Милый!", - глумливо захихикал невыдержанный и насмешливый внутренний голос.
– "Интрига, как принято говорить в современных любовных дамских романах, неуклонно закручивалась-заворачивалась. Причём, в крутую и безумно-чувственную спираль...".
Тёмный подъезд, остро пахнущий свежей кошачьей мочой, бетонная серая лестница, занозистые перила, третий этаж, дверь, оббитая светлой вагонкой.
Сова потянулась пальцем к кнопке звонка.
– Подожди, - попросил Антонов.
– Не спеши.... А, что мы скажем? Как представимся?
– Не забивай, Гриня, голову чужими проблемами, - Сова вновь стала прежней - насмешливой и ужасно-деловой.
– Психология является зоной моей приватной ответственности. Как и договаривались.
– Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!
– длинно, настойчиво и тревожно прозвенел-разрыдался звонок.
За дверью послышались торопливые лёгкие шаги.
– Кто там?
– спросил звонкий голосок.
– Открывайте, Юлия!
– голосом строгой школьной учительницы начальных классов велела напарница.
– Нас прислал Поэт. Дело важное и неотложное.
– Ага, сейчас, - заверили за дверью.
– Димка меня предупредил. Минут двадцать назад брякнул. Я только халат накину...
– Ни к чёрту у вас, "дозорные", с элементарной дисциплиной, - покачав головой, пробурчала Сова.
– И ты, Антонов, хорош гусь. Почему, спрашивается, не выдал подчинённому чётких и однозначных инструкций? Охламон озабоченный. Одни глупости на уме. Только и горазд, что пялиться на аппетитные женские коленки.
– Дык...
– Молчи уже. Может, оно и к лучшему.
Несколько раз тихонько щёлкнул механизм стандартного замка, дверь приоткрылась.
– Проходите, пожалуйста, - предложила светленькая девушка, облачённая в ситцевый халатик - сплошные васильки, колокольчики и ромашки.
Переступая через порог, Сова недовольно хмыкнула.
"Понятное насквозь недовольство", - бодро забубнил язвительный внутренний голос.
– "Халатик-то - одно названье. Коротенький и слегка прозрачный. Да, наша Матильда-Юлия - натуральная наяда. То бишь, древнегреческая богиня Афродита. Только низкорослая - и до метра шестидесяти не дотянула. Но - ноги! Полтора метра в длину! Никак не меньше.... Вот, Совёнок и приревновала. Чисто автоматически. На тонком женском инстинкте, понятное дело.... Может, оно, как говорится, и к лучшему?".
Квартира оказалась совершенно обыкновенной - тесная прихожая, длинный узкий коридор, некое подобие евроремонта, сделанного, впрочем, лет семь-восемь назад.
"Шведский ламинат уже - местами - стёрся", - автоматически отметил Гришка.
– "Высокий потолок покрыт сетью мелких трещинок. Пластиковые плинтуса слегка покоробились. Последствия недавнего мирового финансового кризиса - надо понимать...".
Они вошли в комнату, выполнявшую - судя по всему - функцию гостиной-столовой: парочка диванов, длинный обеденный стол, окружённый стульями с резными спинками, буфет, сервант, барная стойка с микроволновкой, кофеваркой и тостером.
– Присаживайтесь, - устраиваясь на одном из стульев, предложила гостеприимная хозяйка.
– Спасибо, деточка, - присев на краюшек продавленного дивана, манерно поблагодарила Сова.
– Я, прекрасные дамы, если не возражаете, пешком постою. В машине насиделся, ноги чуток затекли, - отметился репликой Гришка, а про себя подумал: - "Ольга, определённо, подобрела. Почему? И это понятно. Молоденькая наяда села так, чтобы скатерть скрывала её прелестные и невероятно-стройные ножки.... Вот бы, посмотреть на эту картинку - без скатерти. Наверняка, завлекательнейшее зрелище...".
– Вы же из рекламного агентства?
– с интересом поглядывая на визитёров, спросила Юлька.
– Наверное, продюсеры? Или же стилисты? Димон сказал, мол, интересуетесь моим типажом - для съёмки рекламного клипа японских духов. Духи, это здорово. Тем более, японские. А, вот, на всякие там макароны, прокладки и стиральный порошок я бы ни за что не согласилась.... Ещё один важный момент. Со временем у меня не очень. Школу закончила, теперь надо получать высшее образование. А куда поступать - толком и не знаю. Есть три интересных варианта: Университет, Школа полиции и институт имени Лесгафта.... Интересуетесь, мол, почему и спортивное заведение входит в сферу моих девичьих интересов? А я карате-до занимаюсь. До заветного чёрного пояса, конечно, ещё далеко, но определённые успехи имеются. На последнем открытом первенстве Санкт-Петербурга - в прошлом году - заняла второе место. Среди старших девушек, в весовой категории до сорока восьми килограмм...
"Потрясающая болтушка", - мысленно восхитился Григорий.
– "Что называется, язык без костей.... А Поэт молодец, не подвёл. Здорово придумал - про рекламное агентство. Все молоденькие девчушки мечтают работать в рекламно-модельном бизнесе. Напрасно, между нами говоря. Модели, не говоря о нескольких ярких звёздочках, получают сущие копейки...".
– Собственно, мы не из рекламного агентства, - невежливо прервала девушку Сова.
– А совсем от другой структуры.
– От какой?
– Представляем интересы питерского Дозора. Антонов, продемонстрируй-ка барышне свой истинный облик.
– Пожалуйста, - Гришка, избавившись от пляжных очков и кучерявого парика, представился: - Григорий Антонов. Прозвище - "Брюс". Всегда к вашим услугам, мадмуазель.
– Очень приятно, милорд, - лицо Юльки осталось спокойным и безмятежным.
– Много наслышана о вашей легендарной организации. А вчера и лично столкнулась. Впечатлило, врать не буду. Сплошная, почётная и однозначная крутизна.
– У вас такие крепкие нервы?
– Ага. Как, впрочем, и у вас. Вчера - за считанные секунды - положили немецкую овчарку и трёх граждан. Одного из них даже, не моргнув глазом, добили.... Покойнички сегодняшней ночью во сне не приходили? Совесть, часом, не мучает?