Купчино, трилогия
Шрифт:
Звуковая какофония, нагло терзавшая ночную летнюю тишину, стихла. Через полминуты послышался тихий, неприятный для слуха скрип.
"Катер пристал-причалил к островной косе", - понял Гришка.
– "Мелкие камушки скребутся по дну плавсредства...".
Вскоре мужской голос - чёткий и уверенный - оповестил:
– Приветствую вас, Северина Ивановна. Я прибыл. Один и без огнестрельного оружия.
– А, что это за чемоданчик? Надеюсь, там нет бомбы?
– Нет. В чемодане - деньги. Три миллиона Евро. Купюрами по "сто" и "двести", уже бывшими в обращении. Как вы и просили.
– Речь, насколько я помню, шла о двух миллионах.
– Считайте "лишний" миллион подарком от меня. Так сказать, спонсорский взнос в фонд вышей неземной и ни с чем несравнимой красоты. Ну, и знак моей доброй воли. Да и времечко надо экономить. А деньги этому, как правило, способствуют.
– Щедро и мудро, ничего
– Миллион - за красивые глазки? Внушает. Чисто по-гусарски. Проходите на "Афродиту", нежданный и импозантный визитёр.
"А наша рыженькая фотомодель больше не заикается", - отметил внутренний голос.
– "Видимо, надоело притворяться пьяной дурочкой.... Что касается посетителя. Голос, определённо, знакомый. Хорошо поставленный, мелодичный, с приятным характерным тембром. С таким голосом очень сподручно выступать с высоких трибун, призывая доверчивые народные массы к новым трудовым подвигам и свершениям. Или, например, уговаривать потуже затянуть пояса и запастись терпением. Мол, вожделенное Светлое Будущее задерживается - по целому комплексу объективных и субъективных причин - на неопределённое время. Но наступит непременно. Если, понятное дело, много и усердно работать. Желательно бесплатно.... Ага, долгожданный гость - с солидным чемоданчиком в руках - появился в поле зрения. Полноватый дядечка, очочки на толстом носу. Одет в шикарный чёрный вечерний костюм, короткие волосы со светло-каштановым отливом. Какая же у него фамилия? Нет, не вспомнить. Кажется, что-то на букву - "М".... Он долгие-долгие годы возглавлял питерскую фракцию правящей партии "Могучая Россия", а потом - совершенно неожиданно для всех - переметнулся к коммунистам. Более того, после выхода престарелого товарища Зюганова на заслуженный отдых, именно этот упитанный и самодовольный господинчик - на букву "М" - и возглавил Российскую коммунистическую партию. То бишь, сейчас перед нами находится Главный российский коммунист. Во, вспомнил. "Милованов" - его фамилия. Или же что-то насквозь аналогичное.... Неожиданный поворот событий, надо признать. Твою мать.... Кстати, мужичок-то к Севе относится уважительно и насторожённо. Близко не подходит и взгляда не сводит. Нацелился, явно, на самый дальний стульчик. Видимо, знает, что барышня непростая, способная и пяткой ловко засветить по наглой чавке...".
– Удивили, Виталий Валентинович, - задушевно проворковала Северина.
– Кого угодно была готова увидеть, только не вас. Значит, вычислили моё местопребывание? Каким, если не секрет, образом?
– Самым обыкновенным. То есть, оперативным, - пристраивая чемодан на стуле коротко хохотнул Милованов.
– С этим делом у нас, у коммунистов, всегда было хорошо. Выследить там кого-нибудь. Разоблачить тщательно-законспирированную сеть подлых "врагов народа". Ну, и так далее.... Впрочем, оставим эту благодатную тематику в покое. Перехожу непосредственно к делу. То бишь, открываю волшебный ларчик.... Прошу, милая компаньонка. Вот, они, ваши денежки. Ровно три миллиона. Как в берлинской аптеке. Евроцент к евроценту. А это - аппарат для тестирования денежных купюр на подлинность. Впрочем, уверен, что аналогичная аппаратура и у вас имеется. О вашей предусмотрительности и основательности, прекрасная мадам Никонова-Логинова, ходят самые невероятные легенды. В определённых общественных кругах, я имею в виду....
– Да, всяких хитрых приборчиков у меня хватает, - обворожительно и загадочно улыбнулась фотомодель.
– А, где же, пардон, компромат на убийц моего супруга?
– Вот, пожалуйста.
– Папочка что-то подозрительно тонковата.
– Зато содержит правдивую и доходчивую информацию, - не моргнув глазом, заверил Главный коммунист России.
– Не пожалеете, честное и благородное слово. От сердца, практически, отрываю.
– Ну-ну, проверю. И кого вы записали в злодеи?
– Убийство уважаемого академика Логинова было организовано и спланировано Дозором. Московский филиал разработал все детали многоходовой операции, а питерский выделил конкретного исполнителя.
– Его имя установлено?
– Конечно. Фирма веников не вяжет. Это некто Григорий Иванович Антонов. "Дозоровское" прозвище - "Брюс". Тридцать семь лет от роду. Коренной петербуржец. Проживает в Купчино. Несколько лет отслужил в ГРУ. Награждён отечественными и зарубежными орденами. Опытный боевик. Психологически подкован. Владеет приёмами различных восточных единоборств. Отлично стреляет практически изо всех видов оружия, включая лук, арбалет и пращу.
"Ничего себе!", - мысленно возмутился Гришка.
– "Совсем охренели в атаке, клоуны наглые! Несут откровенную чушь и - при этом - даже не краснеют. Уроды лживые и законченные. Ладно, разберёмся.... И чего они все ко мне цепляются? Может, сглазил кто? Например, Маринка, писюшка мстительная и обидчивая? Кто этих баб разберёт...".
– Какие улики имеют место быть?
– насмешливо взглянув в сторону ходовой рубки, спросила Северина.
– Что предлагается в качестве непреложных доказательств вины достославного господина Брюса?
– Распечатки телефонных переговоров. Фотографии. Показания случайных свидетелей. Рукописный отчёт Антонова об итогах московской командировки.
– Ладно, ознакомлюсь.... Что вы планируете по конкретике? То бишь, в качестве конечного итога нашей сегодняшней встречи?
– Ничего хитрого, - повеселел Виталий Валентинович.
– Вам остаются деньги и папочка с компроматом. Я же забираю флешку, замаскированную под коралловый кулон и нужный ноутбук. Естественно, что предварительно вы сообщаете код входа, а я бегло проверяю-знакомлюсь с содержимым архивов покойного академика. Если всё нормально, то расходимся краями. Как белоснежные пассажирские лайнеры, так любезные вашему беспокойному сердечку.... Ну, согласны с предложенной диспозицией?
– Я-то, понятное дело, согласна, - нажимая на кнопку крохотного пульта, вздохнула фотомодель.
– Три миллиона Евро, блин горелый, на просёлочной дороге не валяются. Не кисло, конечно. Но, вот, другие.... Не уверена в их сговорчивости.
Неожиданно - со всех сторон сразу - ударили лучи мощных прожекторов, и красивый баритон, многократно усиленный стандартным армейским мегафоном, вежливо объявил:
– Федеральная Служба Безопасности. Прошу всех оставаться на своих местах, поднять руки вверх и не делать резких движений. Повторяю для непонятливых. Федеральная Служба Безопасности. Прошу всех оставаться на местах и не делать резких движений...
– На арене затрапезного цирка, глумливо улыбаясь, появились очередные клоуны, - презрительно сплюнул в сторону Антонов.
– Деятели хреновы. Не могут обойтись без дешёвых и красочных понтов. "Фээсбэшники" всегда славились неуёмной тягой к пошлым спецэффектам.... Кто, спрашивается, мешал сделать всё по-тихому? Сидит себе господин Милованов за столом, просматривает - с помощью заветного ноутбука - архивы покойного академика. В это время парочка опытных спецназовцев незаметно прячется под сходнями. Потом милейший Виталий Валентинович спускается на островной песочек. Тут его, голубчика толстощёкого, и берут. То есть, слегка вырубают и тщательно обыскивают. Делов-то - на рыбью ногу.... Нет же, надо целое шоу организовать. Прожектора, мегафоны, истошные вопли, суета, снайперы.... Как же, мать его, иначе? Всё должно быть красиво и пафосно, чтобы потом и по телеку не стыдно было показать. Мол, вот, они какие - суровые будни бойцов невидимого фронта. А фигурант-то попался нервный и шебутной, он - с испуга - и взбрыкнуть может.... Похоже, что я сглазил ситуацию. Нехорошо, ёлочки зелёные, получилось...
– Пошли все вон! Не сметь приближаться к барже!
– вскинув вверх руку, в ладони которой был зажат продолговатый тёмно-зелёный предмет, Милованов начал проворно отступать к ходовой рубке.
– У меня граната! Взорвусь к чёртовой матери! И шпионку-сучку вашу взорву!
Раздался бойкий перестук - это по доскам палубы покатилось маленькое металлическое колечко.
"Эта гнида очкастая чеку выдернула", - невозмутимо доложил внутренний голос.
– "Серьёзная ситуация, мать его.... Ага, Главный коммунист трусливо прижался спиной к стене рубки. До него - считанные сантиметры. Что будем делать, братец? Можно попробовать, просунув руку в узкое окошко, обхватить кулак придурка ладонью. Удержишь ли? Извини, но железобетонная гарантия отсутствует. Вырвет, сволочь скользкая, руку, граната упадёт на палубу и тарабахнет.... Одной ладонью обхватить кулак фигуранта, а второй - его же пухлую и короткую шею? Вариант, конечно, козырный. Но, к сожалению, ничего не получится. Гадёныш, словно бы почувствовав опасность, сделал полшага в сторону. Теперь его шея находится вне зоны досягаемости.... Принимай, разгильдяй лысый, какое-нибудь конкретное решение! Нет времени на долгие раздумья...".
– Всем катерам и лодкам отплыть в сторону! Вверх по фарватеру!
– продолжал надрываться Милованов.
– Прожектора не гасить! Я должен вас видеть! Выполнять! Быстрее! Взорвусь!
– Снайперам не стрелять!
– подключилась Северина.
– Брать преступника живьём!
– Хрена вас всем, собаки легавые! Коммунисты не сдаются! Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов...
Тяжело вздохнув, Гришка протянул руку в узкое оконце, ловко - одним неуловимым движением - выхватил из потной ладони Милованова гранату, швырнул её в люк, снабжённый лестницей, по которой поднимался совсем недавно, и без промедления упал на пол - за металлический обшарпанный стеллаж, бывший когда-то полноценным пультом управления судном.