Купчино, трилогия
Шрифт:
– А, то. Я, к твоему сведенью, являюсь супер-рыбаком. Поплавки сам мастерю, мормышки и блёсна паяю, леску крашу.
– Зачем же её красить?
– Ну, ты даёшь! Весной рыба предпочитает леску ярко-красного цвета. А осенью, наоборот, нежно-сиреневого. У нас в Санкт-Петербурге об этот каждый младенец знает.
– Дурим маленькой девочке голову? То бишь, вешаем на доверчивые детские уши длинную питерскую лапшу?
– И ничего подобного. Чистую правду излагаю. Чтоб меня в депутаты избрали и обратно не отпустили.
– Ладно, верю.... Можешь, бродяга, жениться. Не возражаю.
– Спасибо большое, - совершенно серьёзно поблагодарил Антонов.
– Оправдаю оказанное доверие. А, где у нас...э-э-э...
– Прекрасная Дама твоего глупого сердца?
– Ага, она самая.
– Несётся сюда. Причём, на всех парах, - многозначительно усмехнулась Дарья.
– Хотя первоначально планировала вернуться из города только поздним вечером. А, вот, передумала.
– Почему - передумала?
– Кто же её, авантюристку законченную и отвязанную, разберёт? Позвонила минут сорок назад, мол: - "Еду!". "В чём, мадам Иванова, причина такой спешки?", - интересуюсь. А она мне: - "Сама толком не знаю. Смутные предчувствия терзают...". Предчувствия у неё, понимаешь.... Значится так, бегемоты престарелые. Извольте - в кратчайшие сроки - обеспечить меня братишкой. Возражения не принимаются! Всё, надеюсь, ясно?
– Так точно, товарищ командир!
– заверил Антонов.
– Будем стараться изо всех старческих сил.
– Гав! Гав!
– обрадовался Садко.
– Гав...
Конец книги
Цикл - "Купчино".
Жанр - детектив (с лёгким налётом мистики).
Книга вторая - "Купчино, бастарды с севера".
КУПЧИНО, БАСТАРДЫ С СЕВЕРА
От Автора.
Санкт-Петербург, мой любимый город. Купчино, мой любимый район. Реальные люди. Реальные события.
Вы, уважаемые читатели, вправе не поверить, но всё, описанное ниже, произошло на самом деле. Ну, или почти всё. Процентов, скажем, на сорок пять. Что, согласитесь - по нашим непростым и мутным временам - совсем и ни мало.
А конечная подоплёка этой запутанной истории прояснится только в Эпилоге. Там же будут озвучено, как и полагается, имя Главного злодея...
Автор
Миттельшпиль - середина Игры
Ночь. Морозная, ветреная, снежная. Полнолуние. Аптека, улица, фонарь...
– Фонарь какой-то тусклый, - остановившись, неодобрительно пробормотал мужчина.
– Надо будет сделать выволочку чиновникам, отвечающим за уличное освещение. В том смысле, что Николаю нажаловаться. Пусть он разберётся с ленивыми и нерадивыми подчинёнными. А под аптечным козырьком мелькают сигаретные огоньки. Непорядок.... Кто такие? Отвечать!
– Да, мы это, Глеб Петрович, - оповестил ломкий мальчишечий голосок.
– От метели спрятались...
– Кто такие - мы?
– Иванов и Сидоров из десятого "А". Помните? Вы к нам в школу заходили на прошлой неделе. Опрашивали. Искали свидетелей по убийству на дискотеке.
– Чтобы я всех вас, обормотов и двоечников, помнил, - усмехнулся прохожий.
– Уже, кстати, половина одиннадцатого. Завтра некоторым в школу - грызть гранит науки.... Быстро по домам! Типа - на горшок, умылись и спать.
– Сейчас, Глеб Петрович. Через минутку...
– Не понял. Какая ещё минутка? По домам, я сказал! И вообще.... Ещё раз увижу с сигаретами - ноги вырву. В том плане, что отведу к инспектору по работе с несовершеннолетними правонарушителями. То бишь, к инспекторше.... Ну, долго я буду ждать?
Подростки, затушив и выбросив окурки в массивную бетонную урну (массивную - чтобы не украли), торопливо засеменили в сторону ближайшей панельной девятиэтажки. Мужчина, осуждающе покачав головой, зашагал дальше.
Когда он подошёл к перекрёстку Бухарестской и Димитрова, метель усилилась, со стороны магазина "Лента", хищно змеясь над землёй, понеслись полноценные снежные волны.
– Хрень какая-то, - поднимая воротник старенькой лётной куртки, пробормотал Глеб.
– Словно не в мартовском Питере нахожусь, а на родимой февральской Чукотке. Злая такая пурга, серьёзная.... А за окном пурга. А может, лишь, метель. И смятая постель - как снег - белым бела. Ответь мне. А зачем - живёшь ты без меня? Ответь мне. А зачем - я без тебя живу?
– А, помогите!
– донеслось сквозь мутную снежную пелену.
– Оно опять появилось.... Помогите!
Через перекрёсток - наискосок, со стороны пруда, огороженного высоким строительным забором - неуклюже бежал низенький мужчина, облачённый в тяжёлый овчинный тулуп.
– Ко мне!
– велел Глеб.
– Кто таков?
– Дык, сторож я тутошний, товарищ милиционер. То есть, господин полицейский. Я вас сразу узнал. То есть, в лицо, - прикрываясь рукой в вязаной варежке от снежных зарядов, испуганно зачастил пожилой бородач.
– Стройку я охраняю. Официально оформлен, по договору подряда. Не сомневайтесь...
– И что же там случилось-приключилось? Кто тебя, бравого, так напугал?
– Оно, Привидение. Или же высоченный Призрак в белом балахоне? Не знаю. Врать не буду.... Как выскочит из-за забора. Как заорёт на меня, мол: - "Пшёл вон отсюда!".
– А ты?
– Я и пошёл. То есть, побежал со всех ног. Не посмел ослушаться. Чуть, грешным делом, не обмочился...
– Понятное дело, - взбодрился Глеб.
– Мобильник-то есть?
– Конечно. Как и полагается по служебному статусу.
– Тогда звони. Вызывай подмогу.
– В милицию звонить?
– шмыгнув носом, уточнил бородач.
– То есть, в полицию?
– Не стоит отвлекать служивых от серьёзных и важных дел. Своих побеспокой, строительных. Их же объект. Вот, пусть и подсуетятся. Стой здесь и звони.
– А вы?
– Пойду, посмотрю на хвалёное Привидение. Если повезёт, то и познакомлюсь. Давно пора...
Дисциплинированно дождавшись зелёного сигнала светофора, подполковник перешёл через Бухарестскую. Постоял, пропуская редкие машины, пересёк улицу имени пламенного болгарского коммуниста Григория Димитрова. Двинулся вдоль тёмно-синего забора из алюминиевого профиля.