Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку)

Меньшов Виктор

Андрей все не возвращался. Я собрал со стола свои записи, аккуратно свернул бечевочку, привел все в порядок и покинул кабинет. В одном из залов возле ткацкого станка оживленно беседовали директор музея Светлана Степановна, сотрудница Танечка и главный консультант по ткацкому станку маленький дедок, седенький, с хитрыми глазками.

Этот станок сотрудники отыскали где-то на чердаке у древней бабульки. Был он разобран на детали, в количестве ста с лишним штук. Тогда в музее как раз восстанавливали интерьер казачьей избы, уже были найдены и приведены в рабочее состояние прялка, самовар и кровать с никелированными шарами. Когда станок попробовали собрать,

выяснилось,

что простой природной смекалки в этом деле недостаточно. Пришлось искать кого-то, кто хоть немного разбирался бы в предмете. С трудом нашли этого самого дедка. И он, правда, с краткими перерывами на запои, собрал этот агрегат. На запуск его год назад собрались торжественно все сотрудники. Дед двинул его руками, станина громыхнула, деревянный гребень пошел и... и затащил Танину юбку.

Как ни пытались её выдернуть, ничего не получалось, пришлось извлекать из юбки Татьяну, для чего с представления были удалены все мужчины. Дед стоял на улице, курил и сокрушался по поводу того, что не туда поставил "одну деталю".

В течение года состоялось ещё четыре пуска, и каждый раз деревянное чудище с чавканьем затаскивало то платокСветланы Степановны, то старинные занавески, недавно с трудом отреставрированные, то штаны оператора местной телекомпании "Лаба" Виталия Глебова, который увлекался съемками настолько, что едва не отправился вслед за штанами.

Он отважно отбивался и победил. Ему удалось вырваться, но на студию он возвращался завернутый в полотенце с петухами.

Андрей после этого отвел дедка в сторонку, и заявил, что если он ещё раз неправильно "поставит деталю", то его самого засунут в этот механизм. Как ни странно, аргумент подействовал, агрегат заработал. Теперь даже что-то там ткалось и выползало из него. Но Андрея на этом пуске не было.

Когда я спросил Светлану Степановну и Таню, которые наблюдали за рычащим станком с почтительной дистанции, куда запропастился Андрей, они указали мне на комнатку, где он беседовал с корреспондентом местной газеты.

– Можно тебя на минутку?
– спросил я Андрея, заглянув в комнату.

– Заходи!
– позвал Андрей.
– Познакомься вот, рекомендую.

– Антон Борин!
– бодро протянул мне руку усатый мужик.

Рука была крепкая, ладонь широкая.

– Главный и единственный редактор газеты "Лабинский мореход", продолжал он не то представляться, не то отдавать рапорт.
– А тебя я где-то видел. Ты не за станцией живешь?

– За станцией, - не очень охотно подтвердил я.
– А почему у газеты такое название? Я помню, у вас тут раньше было несколько газет, похожих по названиям... Постой, постой, я сам вспомню, я память тренирую. Так, была "Провинциальная газета", её главный редактор, Скворцова, кажется, ушла в большую политику, пыталась стать депутатом думы, а потом уехала. Так?

– Точно!
– почти радостно подхватил Антон.
– И стала министром путей СРЯ.

– Чего?
– опешил я.

– СРЯ, Суверенной Республики Якутия.

– А почему министром путей? Путей сообщения, может?

– Да какие там сообщения! Там и путей-то нет.

– А как же её министром назначили?

– Других свободных портфелей не было. А президентом там стал тоже наш, местный. Я тебе сейчас расскажу... Купил он тут мини-завод по изготовлению спирта. Нагнал пару цистерн, пытался продать, но никто у него не покупал, тут у каждого свой мини-завод, дедовский. Повез одну цистерну в Москву, так там у него её и отобрали. Тогда он и поехал в эту самую сра... СРЯ. Хотел продать якутам огненную воду.

Они набежали со всей тундры, или чего там у них, на собаках понаехали. Только денег не дают. Соболя дают, алмазы дают, а денег не дают. Говорят, им платят тем, что они производят. Алмазами, соболями. А куда ему их девать? Сидит он там, замерзает, спирт не при деле. Куда дальше везти, белых медведей поить? Он от скуки написал письмо Президенту, мол, тут такие безобразия творятся, алмазами зарплату выдают. И что бы вы думали? Как раз подоспели выборы, Президент выделил деньги для этой СРЯ. Так они, якуты, скупили у нашего мужика весь спирт и заодно выбрали его своим президентом. При этом за него проголосовало девяносто девять и девять десятых населения. Одна десятая, в составе двух якутов, просто опустили бюллетени не в ту урну.

Вот так и стал он Президентом СРЯ. И от скуки потихоньку начал перетаскивать в Якутию земляков и знакомых.

– Вот это дела! А потом были у вас газеты "Лабинские новости" и "Лабинские новые новости", они ещё воевали все время друг с другом.

– Во!
– обрадовался Антон.
– В "Новостях" я как раз и работал, писал под псевдонимом Александр Борисов. Может, помнишь?

– А как же!
– горячо ответил я, хотя, конечно, ни черта не помнил.

– Мы с этими "новыми" сражались не за жизнь, а на смерть. Там главредом безумная тетка была, волосы сосульками, зубы, словно у бабы Яги, страшная, как грех. И пристала ко мне, не дай Бог! Затаскала по судам, все пыталась доказать, что у неё от меня внебрачный сын. А когда я в одной статейке написал, что сын у неё не от меня, а от неизвестного науке животного, то она такой шум в своей газетенке подняла, хоть со святыми выноси. Я, конечно, в долгу не остался, и пошла у нас война титанов. Бились мы, бились, пока у неё в голове чего-то не произошло. Как потом врачи сказали, было у неё разжижение мозга, и она умерла, бедняжка, со злости, наверное. Потом выяснилось, что на самом деле она была в меня влюблена, тайно и безнадежно. И завещала мне газету. А я, грешным делом, до того, как в корреспонденты пошел, работал радистом на рыболовных судах, бороздил, так сказать. И такая тоска у меня по утрам... Все снятся порты заграничные, туманы морские, волны барашками... Эх! А тут своя газета на халяву свалилась. И обозвал я её на радостях "Лабинский мореход". А чего, подумаешь! Море все любят. А писать можно не только про море. Правда же? Ты вот у Андрюхи спроси, он знает.

– Ну да, там не только про море, - как-то вяло согласился Андрей. Там ещё стихи, мемуары.

– А чьи?
– заинтересовался я.

– Да все мои!
– так же восторженно ответил Антон.
– Я сам всю газету пишу, от корки до корки. Ну, иногда, конечно, разрешаю корешкам моим что-нибудь опубликовать. А ты, часом, не моряк?

– С чего ты так решил?
– удивился я.

– Да есть в тебе что-то такое наше, морское. Ладно, мужики, побегу я, мне номер в печать сдавать. А ты напротив Петровых живешь?
– спросил он меня, обернувшись на пороге.

Я кивнул.

– Во!
– обрадовался жизнерадостный лабинский мореход.
– Я к тебе вечерком забегу, может, что интересного расскажешь.

И он убежал, смешно косолапя.

– Эту бы энергию да в мирных целях, - вздохнул Андрей.
– Ну, нашел что искал?

– Да нашел вроде. А знаешь, Андрюш, я тут кое-что придумал по части археологии. Хотел бы посоветоваться.

– А что можно придумать по части археологии?
– усмехнулся Андрей. "Про все уже написано"... Впрочем, излагай, - милостиво разрешил он.