Купид: Бесконечная ночь
Шрифт:
У меня не остаётся времени на спекуляции. Все глаза направлены туда, где ботинок ударился о стекло. Это наш шанс. Скиннер вскакивает, хватает меня за руку, и мы вместе бросаемся к двери. Позади нас звенят крики из динамиков, затем следуют громкие шаги.
Мы мчимся вперёд вдоль коридора со множеством дверей. Все они заперты, и я не думаю, что стоит рискнуть и попытаться использовать наш ключ.
— В ту сторону, — перед нами коридор резко поворачивает, и теперь я тащу Скиннера за собой. Затем я резко останавливаюсь, и он чуть не врезается
— Чуть не попались, — подмигивает мне Скиннер, но я не могу разделить его спокойствие.
— У нас ничего не получится, — шепчу я.
Люди вокруг нас вытягивают шею и толкаются, чтобы лучше рассмотреть зрелище, происходящее в палате. Я же, со своей стороны, опускаю голову, и даже не хочу знать, что там происходит.
Вместо того, чтобы ответить или подбодрить, или согласиться со мной, Скиннер просто сплетает свои пальцы с моими и тянет от толпы к двери.
— Красное дерево, красный ключ, мы просто теперь совершенно легально пройдём через неё и побережём твои нервы. Хорошо? — я киваю. — Нам просто нужно немного поторопиться, чтобы наверстать упущенное время. Всё ясно?
Я снова киваю, но, похоже, Скиннеру этого мало. Он смотрит на меня, и на его чертах отражается лёгкое беспокойство.
Ничего не ответив, я забираю у Скиннера ключ и вставляю в замочную скважину. Я открываю дверь и пропускаю его вперёд, затем следую за ним. На этот раз лестница короткая и ведёт нас прямо на 24-й этаж, который, к моему разочарованию, отличается от других этажей лишь тем, что кажется меньше. Мы находимся в коридоре, с обоих сторон которого возвышаются стеклянные перегородки, за которыми лежат две большие, полукруглые комнаты. В одной я не вижу никакого пациента, в другой — женщина со спутанными волосами стоит у окна и раскачивается взад и вперёд, обхватив себя руками.
За исключением этих двух палат здесь, наверху, больше ничего нет. Никакой дополнительной двери, совсем ничего. Скиннер поворачивается вокруг своей оси и напряжённо дышит.
— Мог бы поклясться, что здесь мы что-то найдём…
— Может быть, там? — Я киваю головой в сторону хаотичной, но кажущейся пустой комнаты слева от меня. — Может он так маскирует свой офис?
Скиннер не особо воодушевлён, но, похоже, понимает, что это наш последний шанс. Он переплетает пальцы.
— Поставь сюда ногу, я подниму тебя, чтобы ты перелезла.
Хотя мне не особо хочется лазить, я позволяю ему помочь и преодолеваю стеклянную перегородку одним умелым движением. Наверху есть узкое отверстие, наверное, чтобы на другую сторону попадал кислород.
— Предупреди меня, как только увидишь, что кто-то
Я уже боюсь, что мы никогда не сможем незаметно покинуть Бедлам.
Похоже, Скиннер чувствует тоже самое. Пока я направляюсь к деревянному столу под подоконником, он ходит по коридору туда-сюда. Так же беспокойно, как звери в своих клетках в лиссабонском цирке.
Я выдвигаю ящик и к своему удивлению обнаруживаю, что он пустой. Поскольку нельзя терять ни минуты, я иду к платяному шкафу, но и там нет ничего, кроме пары обуви. Вся эта комната лишь для декорации. Мало-помалу я открываю пустые сундуки и шкафы, достаю книжные макеты и полые картонные коробки с почти пустых и унылых полок. Здесь в Бедламе главное — внешнее впечатление, ничего более. Я как раз поднимаю крышку одного сундука, который стоит в самом дальнем углу комнаты, как вдруг из него выскакивает рука и тянет меня к себе.
Я выворачиваюсь и отпрыгиваю в сторону.
Из сундука выпрыгивает мужчина. Он завёрнут в халат, и у него сверкающие глаза, которыми он смотрит прямо на меня.
— Чтооо? — шипит он и при этом неестественно растягивает слово.
Я вижу, как Скиннер бежит к стеклянной перегородке и предупреждающе поднимаю руку, чтобы он не делал глупостей. Затем обращаюсь к пациенту. Он напуган, я вижу это по его лицу, неустойчивой стойке и глазам, которые мечутся между Скиннером и мной, туда-сюда.
— Я не причиню вам вреда. Я не хотела просто так врываться сюда… Я думала, что вас… нет дома.
Мужчина всё ещё смотрит на меня, и я боюсь, что он меня не понимает. Затем он внезапно протягивает ко мне костлявые пальцы. Инстинктивно мне хочется отпрянуть, но я сдерживаюсь, хватаю его руку и пожимаю.
— Меня зовут Джо.
— … Пикер.
— Я рада, — я снова отпускаю холодные пальцы. — Мне очень жаль, что я вас напугала. Мы кое-что ищем, и я подумала, что смогу найти это здесь.
— Белолицых, — выпаливает Пикер. — Вы ищите белолицых. Везде, надо мной!
— Я не совсем понимаю. Над вами? Есть 25-й этаж?
— 24 памятника, — умоляюще говорит Пикер. — 24 комнаты и таинственный этаж.
Я всё ещё не понимаю, что он хочет сказать. Конечно, в Бедламе есть 24 пациента, которых всех вместе можно назвать памятниками. Предупреждением для здорового населения никогда не болеть. Или для повстанцев, никогда не связываться с Ли. Но что значат его другие слова?
— Таинственный этаж, — повторяю я и смотрю на потолок.
И тут я внезапно кое-что замечаю. Здесь наверху нет скатов крыши, хотя это было бы логично. Башня имеет скатную крышу с люками. Однако на этом этаже нет ни скатов, ни световых люков.
— Наверху есть ещё один этаж? — спрашиваю я Пикера.
Мужчина кивает и подкрадывается к стеклянной перегородке. Двумя пальцами он прикасается к стеклу и идёт вдоль него, оставляя жирные полосы. Он медленно доходит до конца своего тесного дома и кладёт обе руки на деревянную обшивку.
— Я часто их видел. Белолицых.