Купид: Бесконечная ночь
Шрифт:
Теперь Линн тоже нерешительно делает шаг вперёд. Она не желает этого. Не в коем случае не хочет попасть в немилость Слайда. Но девчонка… Это неописуемое чувство, когда освобождаешься от всей боли и мучений… Она присоединяется к группе тех, кто пробирается к опушке леса. Она сама поймает малышку, доказав своему лидеру, что это было верное решение. Что было бы неправильно упустить этот шанс. Она позаботится о том, чтобы его исцелили первым.
Линн быстро пробирается вперёд и становится во главе небольшой группы. А потом встаёт солнце. Внезапно появляется над башнями промышленного района, словно огненный шар, а его лучи обжигают кожу Линн.
Дальше по улице падает последний дружинник,
Глава 31
Дружинников-женщин не бывает. Вот почему мы с Пейшенс сидим на заднем сиденье и стянув волосы сзади, заправили их под кепку нашей униформы. Мали в этой короткой поездке должна довольствоваться багажником. Не оптимально, но в настоящий момент единственный способ провести её на территорию промышленного района. Сидящие спереди Сай и Скиннер отлично смотрятся в одежде дружинников. Скиннер выглядит в ней строго и мужественно. Сай похож на сорвиголову. Он суверенно направляет машину к воротам, опытно кивает контролёрам, затем мы достигаем первую отрасль промышленности.
Здесь, в конце, в основном находятся текстильные фабрики. Это низкие, вытянутые здания. Из каждого из них вытекает небольшой поток и течёт по искусственному руслу. Вода отливает красками разных цветов, которыми обрабатывают одежду и ткани. В некоторых местах она фиолетовая, в других — ярко-зелёная, повсюду цвета смешиваются, производя новые. На краях русла реки осела соль, потому что на текстильных фабриках используется морская вода. Белые кристаллы переливаются в дневном свете. Потрясающая картина, и она на несколько секунд отвлекает меня от опасности, в которой мы находимся.
Мы в любой момент можем наткнуться на контрольный пункт и должны будем удостоверить свою личность. И я боюсь, что тогда нас очень быстро раскроют, ведь я не Колтон Альберман, хотя это то имя, что стоит на груди моей форменной рубашки. Настоящий Колтон Альберман в этот момент лежит в лесу у автотрассы и восстанавливается от ударов, которые я нанесла ему. Как и ожидалось, их было легко победить, как только мы отняли у дружинников оружие. Никто из них не хочет серьёзно рисковать жизнью за те гроши, которые получает.
Я смотрю на исхудавших женщин, которые перед воротами фабрики грузят машины. Они несут перед собой вешалки с платьями, рубашками и куртками из самых дорогих материалов, которые уже вскоре украсят здоровые тела промышленников. Одежда рабочих одинаковая: красные комбинезоны, такие же красные косынки, измождённые лица. Кто в Лондоне родился рабочим, тому не повезло.
Ещё хуже только тем, кто родом из Ничейной Земли. Когда я об этом думаю, ощущаю крошечный прилив адреналина в крови. Когда вспоминаю фрагменты из жизни, извлечённые на свет изнутри меня чуткими словами Скиннера. Детский дом на границе, стерильная атмосфера в катакомбах под городом. Пока ещё эти несколько моментов — всё, что я помню. Но одно они дали ясно понять: если я жила в детском доме, то у меня не было семьи. Скорее всего, мои родители были мертвы, умерли от голода или болезни. Поэтому не имеет значения, что моя память была стёрта, потому что прежде чем я попала в школу созерцателей, я была никем.
И ты снова станешь никем, если больше не будешь стражем.
Пылинка в пустыне незначительности. Я вздрагиваю, потом чувствую, как
— Все будет хорошо, — шепчет она.
— Я знаю, — лгу я.
Тем не менее её слова успокаивают, а часть оптимизма, который она излучает, переходит на меня.
Затем мы оставляем красочные водоёмы текстильного производства позади и приближаемся к высоким башням, которые составляют типичный пейзаж промышленной части города. Нам нужно на другую сторону, там, где находятся склады. В одном из них есть незаметный вход в школу созерцателей. Промышленники делают из этого такую тайну, чтобы купиды не смогли найти учебный центр. В противном случае, они могли бы пресечь зло в корне, а это было бы фатальным исходом для детей-целителей.
Сай направляет машину к центру модификации. Судя по всему, там как раз начинается смена, потому что участок перед входом в здание наполнен рабочими и промышленниками. Человек в чёрном, толстом пальто сразу привлекает моё внимание, потому что из-за его благородно-бледной кожи и тёмных волос я сначала принимаю его за Дариана Ли. Затем вижу лицо и явные различия с отцом Пейшенс. Скулы мужчины заметно высокие и заострённые — либо он придал своей маске особую форму, либо у него имплантаты. Тщательно подстриженная борода обрамляет его рот, и он выглядит так, словно куда-то торопится.
Так или иначе царит суматоха. Всё здание, кажется, вибрирует энергией, как будто внутри работа идёт в полном разгаре. Кто знает — может Дариан Ли уже выводит там новую армию зомби. Может он нашёл способ воскрешать мёртвых, в котором ему не требуется Пейшенс.
Внезапно я мысленно вижу перед собой сценарий ужаса, который вызовет эта армия. Дариан Ли откроет шлюзы в Ничейную Землю и пошлёт своих живых мертвецов в деревни. Они нападут на полусгнившие хижины и уничтожат в них всю жизнь. Внезапно я слышу в голове песню. Скорбную песню женщины из бара. Я сидела вместе со Скиннером и выяснила первые маленькие истины из его загадочной жизни. Женщина сидела передо окном с блаженным выражением лица. «Господи, останься со мной», — пела она. «Если никто другой не может мне помочь, и даже нет утешения…»
Я вижу их перед собой, прячущихся за допотопными баррикадами, в то время как на них накатывает волна нежити.
Если никто другой не может мне помочь…
Я смотрю вперёд на Сая. Он парень из Ничейной Земли, который всего лишь выучился на созерцателя. А Скиннер… Он по чуть-чуть происходит из всех миров. Он знает жизнь промышленников, знает, что такое быть отверженным, чувство, знакомое жителям Ничейной Земли. И для меня пустошь перед городом тоже играет гораздо большую роль, чем я до сих пор полагала.
Если никто другой не может мне помочь…
Я отгоняю мысли о людях, находящихся там. Я не могу помочь им, я не создана для этого. Я созерцательница. Но я не могу подавить тихий голос внутри. Голос, который шепчет: скоро больше нет.
Глава 32
— Много лет прошло. Просто дай мне одну минуту.
Сай вышел из машины и осматривается. Утренний свет представляет взору пыльный воздух. Здесь ничто не напоминает современные гигантские здания, к каким относится Центр Модификаций. Лишь несколько древних версий небоскребов, соединяющих здания из коричневого кирпича, дают мне понять, что мы все еще находимся в промышленном районе. Сай делает несколько шагов и исчезает в тени мостов, возвышающихся над нашими головами. Улочки между обветшалыми фасадами узкие. Насколько я знаю, эти здания очень древние и редко используются. В Лондоне не так много вещей, требующих хранения. Большая часть того, что производится, сразу же потребляется промышленниками.