Куплю свадебное платье
Шрифт:
— Тань, открой! Слышишь, Тань! Мне так плохо, Танька-а-а!..
Дверь, стукнув меня по лбу, открылась, и я подавилась кислородом.
— А вы что тут делаете?.. А где Таня? — Лепеча, я заглянула через его локоть в прихожую, но там не было ни души.
А он посмотрел с улыбкой, от которой у меня заболело сердце, и сказал:
— Цыпочка, Тани нет, иди отсюда.
И я пошла по лестнице вниз, не дожидаясь старого образца сетчатого лифта. Дверь мне открыл тот самый человек, который вчера шел по улице Ленина, и меня чуть не стошнило от страха, глядя на него. «А-а-а!..…» В это трудно поверить, но если вам встречались люди, внушающие ужас, вы с ходу поймете, о чем я…
Что он делал в квартире Тани Дубининой, почему открыл дверь? Он?! А не Таня, ее мама, и ведь там должен быть еще Танькин муж, который приехал из Красноуральска… Может, «он» приехал вместе с ним? Мало ли, еще один штурман вертолета…
— Ну что? — смахивая ладонью с этажерки пыль, спросила меня тетя Аня, когда я вернулась и стала искать глазами Глашку. Та спала на своей подушке в центре дивана.
— Ничего не понимаю, — повторила я.
— Какая ты нервная, — поджала губки Анна Львовна. — Вот я не такая!
— А какая? — посмотрела я на восьмидесятилетнюю пигалицу.
— Я? — тряхнула кудельками Князева. — На все плюю!
— Мне б ваши заботы, — вздохнула и уселась я.
— Бери! — разрешила она.
— Ты, Наташ, в своем уме? — узнав про деньги, которые я попросила Нину Ивановну спрятать у себя, вскочила и начала бегать по квартире Анна Львовна. — А сколько?
— Я не считала, — покраснела я.
— Повтори? — покрывшись пятнами, переспросила Анна Львовна. — Не считала? Не считая, отдала? Вот дура!..
— Так у меня схватки начались. — Я кивнула на Глафиру. — Какать и родить, теть Ань, нельзя погодить. Вы потише, теть Ань, а то ребенка разбудите.
Мне вдруг стало обидно. Я очень не люблю, когда меня называют дурой.
— Ничего твоей девке не будет, — прикрыв рот, отвернулась Князева. — Наташка, нам нужно сегодня же в Ниночкину квартиру влезть!
— А ключи? — деловито спросила я.
— Гвоздем откроем, — махнула рукой Анна Львовна. — Ей Хренков всю дверь испохабил, до чего гнилой мужик… А то Ниночкин брат явится за наследством, так и не увидишь потом свои доллары!
И, повязав потуже фартук, добавила:
— Ночью! Заберем обе банки с деньгами, и наймешь для своего адвоката, а то засудят!
А я не верила.
Стоявший под окнами неприметный японский пикап с красноуральскими номерами весь день не давал мне покоя. Вечером он уехал, свернув в сторону объездного шоссе, в окно я увидела, как мигнули габаритные алые огоньки, но примерно через полчаса, уже стемнело, вернулся, и кто-то вышел из салона. Женщина… Со стороны водителя тоже выпрыгнула какая-то темная фигура. Они пошли к подъезду. Я замерла, потому что увидела и не поверила глазам. Я увидела Таню Дубинину, молодую маму и мою добрую знакомую, но едва узнала ее. Я не ведаю, что надо есть и как голодать, чтоб из цветущей толстушки с высокой грудью и бедрами как две подушки за две недели превратиться в изможденную тень…
Я стояла, прижавшись к окну, пока Таня и тот мужчина не скрылись в подъезде.
— Может, это не она? — спросила я.
— Что?! — высунулась вместе с собаками из кухни Анна Львовна. — Деточка, не говори сама с собой… Чокнешься, — подумав, сказала и спряталась обратно старушка, и собаки тихо убрались вслед, глядя на меня глазами психиатров.
Видимо, в те дни мое сознание было настолько пограничным, что я послушалась и пошла на взлом, будем называть вещи своими именами, чужой квартиры, чтобы забрать свои деньги.
— Они должны лежать в банках из-под кофе, на сушилке, под потолком, — вспоминала я. — О-о-о!..
— Ты чего? — взглянула и передернулась Анна Львовна.
— А вдруг?..
— Ну, чего, не тяни!
— А если Ниночку убили из-за них?
— Кто-о?!
— Мазут с Саркисом, они могли слышать и… две санитарки в роддоме, обеим лет по семьдесят!
— А сколько там было? — проигнорировав мои предположения, быстро спросила Анна Львовна.
— Да вы уж спрашивали, тетя Ань, — съязвила я.
— Да? Не помню, — отрезала старушка.
— Не считала.
— Ну и дура.
Вот и весь разговор.
Я проснулась от громкого звука телевизионных помех, старушка спала, свернувшись калачиком на диване, под столом храпели собаки — черная, рыжая и палевая. На будильнике было без четверти двенадцать ночи.
Я переключила через программу и попала, кажется, на ТНТ:
«…до сих пор остается неизвестной судьба экипажа и пассажиров вертолета „Ми-6“ с губернатором Соболем на борту, пропавшего без вести в районе острова Лебединый. Машина потерялась во время перелета, целью назначения которого был местный алюминиевый комбинат, где планировалось провести совещание с участием губернатора. Как стало известно, вертолет с бортовым номером 3115 авиакомпании „Урал“ вылетел из аэропорта Красково 27 июня в 13.00 по местному времени. Это был плановый рейс. В ходе полета губернатором были запланированы посадки на острове Лебедином, а также в Южноуральске, расстояние между этими точками составляет соответственно сто восемьдесят и двести километров.
Последний сеанс связи с „Ми-6“ состоялся в 14.35 по местному времени в четверг 27 июня. В течение полета экипаж должен был докладывать о ходе путешествия. Через полчаса после очередного доклада воздушное судно должно было приземлиться на острове Лебедином, но этого не произошло. Больше от экипажа не поступало никаких сведений. Сразу же после исчезновения судна начались активные поиски, осложненные безлюдной гористой местностью.
Что могло произойти с вертолетом, пока сказать сложно, „Ми-6“ считается очень надежной машиной. В авиакомпании „Урал“, которая четвертый год сотрудничает с красноуральской администрацией и осуществляет все перелеты губернатора по краю, отмечают, что командир экипажа Юрий Прокопец и штурман Виктор Дубинин — пилоты первого класса и имеют огромный опыт полетов в местных условиях. Кстати, версию неисправности машины тоже считают маловероятной. Спасатели надеются, что судьба геликоптера прояснится в ближайшее время. Впрочем, так бывает не всегда — пропавший два года назад на Новой Земле военный вертолет до сих пор не найден», — закончил читать диктор, а я потрясла за плечо старушку:
— Анна Львовна…
— Што? — проснулась та. — Напугала! Ну, што? А? Да вчера еще пропал, искали его весь день… ну его! Смотри! — ткнула пальцем в экран, мгновенно нахохлилась и уснула.
Я сделала чуть громче.
«Пленка с записью этих переговоров была передана в нашу телекомпанию сегодня утром и является доказательством того, что исчезновение вертолета губернатора Соболя было не случайным…»
Специально затемненный экран и хриплые голоса, измененные мембраной телефона:
«Убить его? Для вас?..»