Курьер
Шрифт:
— А где все люди? — Семен, попавший с Элей в первую группу, удивленно вертел головой.
— Сейчас время обеда. Варкрафт широко улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Вы, наверное, голодны? Прошу за мной. Как видите, мы оборудовали бытовки для проживания, а также отстроили помещение, где все принимаем пищу. Нужно всем быть ближе друг к другу, еда объединяет, так сказать. У нас великолепные повара! Вы по достоинству оцените приготовленные ими шедевры. Прошу, входите! Дамы вперед!
Зайдя в помещение, Эля увидела несколько столов, за которыми сидело около двадцати, может, чуть больше людей. Женщин было всего
— Дамы и господа! Позвольте представить спасенных! Теперь они будут жить с нами. — Варкрафт засуетился, предлагая свободные места. — Присаживайтесь, милейшие, присаживайтесь! Дежурный! Кто сегодня дежурный? Принесите ребяткам еды, они голодные. Давайте покажем наше гостеприимство!
Эля, сев на свободное место, украдкой разглядывала обедающих людей, когда из дверей подсобки вышла девушка лет семнадцати с тележкой, на которой стояли тарелки со снедью. Она была в футболке с короткими рукавами, и Эля сразу заметила на ее руках синяки.
— Привет. Кто это тебя так? — тихо спросила Эля, когда девушка подошла к ней с тарелкой. — Я могу чем-то помочь?
— Не ешь мясо, — так же тихо ответила девушка и пошла к остальным раздавать еду.
Эля нахмурилась. Ей всё меньше нравилась эта затея с переездом в это странное место. Принюхавшись к исходящему от еды запаху, почувствовала, как заурчало в животе. На тарелке лежал кусок мяса и немного консервированной фасоли. И хоть желудок отчаянно требовал пищи, Эля поела только консервы, оставив мясо нетронутым. Вытянув шею, она увидела, как остальные, включая Лену, уплетают мясо за обе щеки. Она стала делать знаки руками, чтобы привлечь ее внимание, но подруга не обращала на нее никакого внимания. Когда обед закончился, Варкрафт предложил прибывшим последовать за ним.
— Очень вкусно, спасибо, — Семен приложил руку к груди. — Мясо такое нежное. Где же вы держите свиней?
— Свиней? Каких свиней? — Варкрафт остановился.
— Ну, мясо мы сейчас ели.
— Мой друг, ну где нам тут еще свиней держать? Ну подумайте. Может, где-то за городом, в селе и держат. А у нас нет.
— Покупаете? — Семен вдруг побледнел, мучимый страшной догадкой.
— Не покупаем.
— Господи, вы что, хотите сказать, что это был человек?
— Когда-то был, — Варкрафт перестал лучезарно улыбаться. — А что, вам не понравилось?
Многих тут же стало тошнить. Лена плакала и, сильно кашляя, пыталась исторгнуть из желудка содержимое.
— Драгоценные мои, привыкайте, — Варкрафт презрительно скривил губы. — Это наши реалии. Хотите выжить — ешьте, что дают. Каннибализм теперь в норме.
— Мы хотим уйти! — Семен решительно шагнул к Варкрафту. — Выпустите нас.
— Ага. Сейчас вот только манжеты поправлю и выпущу. Нет уж, на вас у нас свои планы.
— Постойте, когда привезут вторую группу наших товарищей? — Эля почувствовала, как мелко задрожали руки.
— Они пойдут на консервы, — Варкрафт снова стал широко улыбаться, довольный выражением лица новичков. — Радуйтесь, что остались в живых. Правда, это ненадолго, если будете чудить.
— Но там же дети! — закричала в ужасе Лена.
— Нежное
Элю с остальными перепуганными друзьями в сопровождении охраны отвели к бараку, находящемуся в дальнем углу территории лагеря. Внутри стояло несколько деревянных кроватей, пару шкафов и несколько стульев.
— Горшок на улице, — прокомментировал Варкрафт. — Там же таз для умывания. Женщины будут заниматься уборкой, готовить пищу и утешать усталых бойцов. Мужчины будут делать всё остальное: строительство, копание и всё такое. Не можем же мы вас кормить просто так… Ах да! Слышал, у вас тут огородники есть. Вот тоже будете этим заниматься. Вопросы?
— Вы же не военные, я прав? — Семен сжал кулаки. — Бандиты. Обычные мародеры, которым удалось завладеть оружием. Устроили себе тут лагерь, похищаете людей под видом благого дела…
— Ой, я так не люблю всю эту ненужную демагогию, — Варкрафт закатил глаза и дал знак своим людям. — Если нужны для дел, забирайте. Баб пока не мацайте, а то они вас заблюют от переизбытка сегодняшних событий.
Эле вручили метлу и приказали подмести двор, Лену забрали на кухню, остальным дали работу по облагораживанию и укреплению территории. Эля сразу поняла, что кричать и взывать к совести этих людей — бесполезное занятие. Она отчетливо понимала, в какой переплет они попали и что их ждет. Бандиты с ними сюсюкаться не будут, а значит, за любое непослушание будет применена физическая сила или, того страшнее, неугодных пустят на консервы. Страх и ужас подкатывали к горлу, вызывая головокружение и тошноту. Вцепившись в метлу, глядя в пустоту, она мела двор, с тревогой понимая, что в голове нет ни одной мысли, как отсюда сбежать. Безысходность и отчаяние заполнили каждую клеточку ее тела, заставляя вены на висках пульсировать тупой болью.
Прошла всего неделя с того момента, как Эля попала в лагерь к бандитам, но эти дни показались ей вечностью. Она очень исхудала, так как мясо не ела, а консервов давали очень мало, буквально пару ложек. Остальные, пряча глаза друг от друга, ели всё, что давали в столовой.
— Надо есть, — однажды перед сном, когда они после тяжелого трудового дня вернулись в барак, пробормотала Лена. — Ты уже сама на себя не похожа. Скоро одни кости останутся.
— Не могу. — Эля налила из графина стакан воды. — Вы делайте что хотите, я вас не осуждаю, каждый сам выбирает свой путь выживания. Но я лучше умру, чем съем хоть кусочек этого мяса. Я хочу остаться человеком.
— Но ведь это не навсегда! Как только мы сбежим отсюда, то в жизни больше такое есть не будем!
— А если не сбежим?
— Послушай, ты же понимаешь, что как только ты не сможешь из-за слабости работать, они тебя убьют.
— Лучше смерть, чем всё это. Нас бьют за любой промах, насилуют, издеваются. Это жизнь? В этом лагере всё меньше человеческого. Словно снег по весне, здесь исчезает мораль, совесть, достоинство. Нет, Лена, я всё решила для себя, а вы как знаете.
— Ты сильнее, чем кажешься, — с ноткой зависти прошептала Лена. — А я вот сломалась. Мне противно от самой себя, но я так хочу жить… Любой ценой. Я верю, что сбегу отсюда и забуду этот кошмар. Вычеркну из памяти время, проведенное здесь.