Курган. Дилогия
Шрифт:
– Благодарствую за приглашение! – заулыбался леший. – Присяду, а как же. Верно говоришь, русалочка! Только это люди бают – что в ногах правды нет. Хе-хе, будто они знают, что это такое – правда.
С сомнением оглядев берег, и видимо не найдя места, где можно с удобством расположиться, Дубыня приподнял свою диковинную клюку и легонько стукнул ею по песку. На месте удара неожиданно возникли два пня: один большой – неохватный, как вековой дуб; другой же был и пониже, и потоньше – березовый пенек с гладкой высокой спинкой. И вот на этот маленький пенек леший сразу же плюхнулся, после чего бережливо приставил к спинке клюку. После,
– Ну, девицы-красавицы! Всем ведомо – в гости с пустыми руками ходить невместно. Чем будете угощаться? – Леший вопросительно поднял кустистую бровь.
– А у нас ничего нет, Дубыня! Но коль желание выскажешь, то я для тебя – наособицу! – озерной рыбки наловлю, – улыбнулась Белана. – Она от холодов отошла, жирок нагуляла! Ты какую любишь? Пескарей? Ершей? Колюшку? Говори без смущения – мигом натаскаю! Только вот, – притворно грустно вздохнула русалка, – чтоб ее приготовить – чтобы скус особый придать, надо хотя бы костерок, какой-никакой, развести. А огнива у нас нет. А если б и было, то отсырело бы давно!
– Да я, вроде, как со своим угощением к вам набиваюсь. Уж не обессудьте, девицы! Угощу всем чем могу. А костерок развести? – Ухмыльнулся леший. – Что ж – это дело нехитрое. Да и вы небось озябли по вечерней прохладе. Щас сотворю.
И не успела ни одна из русалок возвратить, что если уж они в воде не мерзнут, то на берегу тем более, как леший цокнул языком и узловатая клюка, сорвавшись с места, ткнулась ему в руку. Быстро, неуловимо для глаз. Только вот она стояла у пня и вот она уже в руке лешего.
Замысловато крутанув клюку одной рукой, а другой перехватив за изогнутый конец, Дубыня легонько стукнул ею невдалеке от большого пня. С конца клюки сорвалась легкая искорка, ударила в песок, и тут же на этом месте заполыхал небольшой, но жаркий костер. Идущее от него тепло охватило русалок и схлынуло, оставив в телах приятную истому.
Берегини хоть и привычны к воде, и сырость им не страшна, но и тепло приятно. Недаром они весь день провели на косе, нежась и подставляя тела теплому весеннему солнцу. Что ж, леший сумел угодить! Ярина даже удивленно приподняла брови, видя его покладистость. Обычно при встречах он пыжился и говорил гадкие слова. Леший их кричал с суши, а русалки издевались над ним из воды. «Что это на него нашло? – подивилась Ярина. – Вежлив, услужлив… Или просто скучно ему? Не знаю… Но последнее слово должно остаться за нами! – решила она».
– За тепло спасибо, Дубыня. Благодарствуем. Но вот чем ты хочешь нас угостить? Что у тебя есть? Шишки еловые? Спасибо, не надо! Вон их сколько по берегу валяется, белками полузганые! – залилась Ярина. – Только собирай, не ленись!
Вздохнув, леший цокая языком с укоризной покачал головой.
– Вам бы, русалочкам, все зубоскалить, – обиженно пробурчал он. – А я от чистой души угощенье свое предложил. У меня все есть, что в лесу растет и водится! Сами же знаете, кто в нем хозяин! А все ехидствуете, толком не разобравшись!
С этими словами Дубыня запустил руку в глубину своей холщовой сумы, пошарил в ней, и загадочно подмигнув Белане, стал неторопливо извлекать и расставлять на пне всевозможные расписные мисы, плошки и туески. Все они уже были наполнены разной занятной снедью.
– Вот, смотрите! Грибочки осенние – грузди соленые да рыжики. Вот ягоды лесные: ежевика, малина да черника. Сам собирал, брал лучшее. Всех не перечесть, сами увидите. – Леший достал из сумы большую мису. – Не растут они сейчас, ну да для меня это не помеха. Вот яблоки, – продолжал Дубыня, извлекая блюдо с крупными наливными яблоками, – они хоть и дикие, да послаще тех, что люди растят. Пробуйте! Вот орехи каленые, вот молоко птичье…
Русалки изумленно смотрели как Дубыня доставал из сумы все новые и новые миски и плошки, полные местных яств. Все это пахучее разноцветье в отблесках ночного костра – весной, когда еще и цветы-то толком не успели распуститься! – гляделось необычно и притягательно. А леший все доставал и доставал из своей тощей, латанной-перелатанной, но как оказалось бездонной сумы все новые и новые резные чашки, судки, тщательно заткнутые пробками кувшинчики, укутанные в холстину глиняные крынки… Диковинное разнообразие стремительно покрывало пень, только мелькали руки лешего и раздавались его веселые пояснения.
– Стой, стой! Дубыня! Видим, кудесник ты знатный! Да куда ж столько всего?! Нам не осилить! Прекращай! Всего не съесть.
– Ну не съедите – так хоть испробуете, – покорно согласился леший и затянув у сумы горлышко, повесил ее на клюку.
Белана с любопытством за ним наблюдала. Сума все это время так и оставалась тощей и обвисшей. Лишь по трепыханию холстины было видно, как рука лешего там шурует, нащупывая то, что он хотел достать. Жалобно смотрелись заплаты. Но оказалось что непроста она, ох непроста. Если сума такая и клюка огонь высекает, то каков же хозяин этих дивный вещей? Верно, он умеет не только пищу и огонь походя добывать.
– Дубыня, как же это так? Мы думали, ты шутишь – насчет угощения. А у тебя выходит все взаправду? А птичье молоко? Что, у птиц в самом деле молоко бывает?
– А как же, красавица! – улыбнулся леший. – Конечно бывает! Когда птенчики из яичек повылупляются, то матери их чем-то кормить надо. А букашек-то не всегда вдосталь наловить удается. Вот она и подкармливает их молочком, что в зобе носит. У голубей лесных его много, у глухарей, свиристелей… Да почитай у всех птиц есть. У одних больше – у других меньше. Вот только об этом никто не ведает. Только слухи меж людей ходят, мол птичье молоко – это что-то необыкновенно и даже в мечтах несбыточное. Никто не знает, каково оно на вкус. А у меня есть. – Леший раскупорил один из маленьких кувшинчиков: – Попробуйте, может и по вкусу придется!
Дубыня разлил по чаркам что-то белое, тягучее. Поднес дивный напиток каждой берегине. Русалки, сомневаясь, переглянулись – так ли вкусно это хваленое молоко? – неспешно его опробовали. Да: сладкий вкус, необычный запах. Но в общем ничего особенного, похоже на козье. Только слаще и гуще.
– Да-а… Замечательная у тебя торба! – протянула Белана. – В ней что же – все есть? Все-все?
– А как же, Беланочка! – довольный тем, что смог хоть чем-то удивить русалок, важно ответствовал леший. – Конечно, в этой суме все есть! Все что только пожелаешь! Из нее много чего можно достать! И то что для житья потребно, вот как например это пропитание, и… – Тут Дубыня хитро заулыбался: – И одежка в ней имеется – какую только измыслишь и восхочешь! Только чтоб сумочка всегда давала, что тебе надобно, есть одно условие: не жадничать и не просить несбыточного иль неразумного. Иначе пропадет ее чудный дар.