Курган. Дилогия
Шрифт:
С незначительными отрядами, которые попытаются повернуть все вспять и отбить Триград, расправиться вестфольдингам не составит особого труда. А там глядишь – со временем князья смирятся с тем, что одним из главных городов Альтиды овладели чужеземцы, и придут на поклон. Земле Альтиды совсем ни к чему иметь незажившую язву в самом уязвимом своем месте – в сердце, в Триграде. Это поймут все! А там глядишь, дружины викингов умножаться за счет дружин альтидских князей. Ведь золото любят во всем мире, и тогда отсюда, из Триграда, начнется великий поход Торрвальда, великого конунга Вестфольда, к покорению остального мира. Золота у Торрвальда будет много, его хватит на оплату наемных воинов.
– Дружина за мной не пойдет, воины разорвут и меня, и твоих викингов! – расхохотался воевода. – Ты напрасно надеешься, Торрвальд. У тебя ничего не выйдет! Я тебе сочувствую! Хотя должен признать – десять тысяч славных воинов для Альтиды – это неплохо! Очень неплохо! Жаль, но я не могу тебе ни чем помочь. Поверь, мне искренне жаль! Прощай, викинг! Это наша последняя встреча! Пусть я умру без проклятого зелья, но помогать я тебе не буду! Ступай с миром!
Воевода встал. Прошел через горницу и распахнул дверь. Вестфольдингам в его доме делать больше нечего.
Торрвальд и колдун не пошевелились. Эрлинг неспешно потягивал вино. Ярл вновь налил в кубок эль и, выпив его, спокойно сказал:
– Воевода, я не договорил. Ты рано нас выпроваживаешь. Прикрой дверь и дослушай. Все решено за тебя, мой знатный друг, – спокойно сказал ярл. – Ты ничего не сможешь изменить. А если мы сейчас уйдем, то знай – Альтиду ждет великая беда!
– Ярл, ты хотел уйти, и вновь начинаешь изъясняться загадками. Разговор завершен. Больше мы ничего обсуждать не будем.
Но воевода все-таки вернулся за стол и сел уже поодаль от вестфольдингов. Что они еще удумали? Годослав так и не получил вожделенной апрамеи. Ту, что поднес в шкатулке ярл, почти иссякла. Ну что ж, пусть он умрет, но Альтиду не предаст. Все решено.
– Воевода, дело идет к полуночи, и я думаю, твои дружинники уже выпили немного того вина и тот грут, который я отправил им днем. Грута немного – дюжина бочонков, а вина всего один. Но этого достаточно, на службе воинам пить много хмельного ни к чему. Я сказал, что это мой дар в знак уважения к ним, славным воинам, и к тебе досточтимый воевода. Как думаешь, Годослав, что подмешано в этом груте и вине? Или ты уже не интересуешься, как живут твои дружинники?
Едва Торрвальд произнес эти слова, как воевода бросился к увешанной оружием стене и схватил свой простой привычный меч. Воевода не спеша пошел к столу, вид его был страшен…
– Будь ты проклят, викинг! Ты отравил их!
Ярл спокойно остался сидеть, не хватаясь за оружие. Лишь предостерегающе поднял руку.
– Дай мне досказать, воевода, а потом можешь убить меня, если захочешь. Но прошу: повремени пока. Ты же не хочешь, чтоб твои дружинники пострадали.
– Говори! – воевода еле сдерживал себя. Сжатый в руке меч подрагивал, сказывался еженощный прием красноватого порошка.
– Много дружинников уже выпили напитки, в который подмешана апрамея. Но знай, воевода, подмешано немного. Но даже этой малости достаточно, чтобы дружинники пристрастились к крови цветов – апрамее. Вино и грут выпиты, и больше такого напитка они не получат. Видений у воинов не будет. И они никогда не узнают, что за хворь овладела ими. Это случится скоро – через несколько дней. Сначала дружинники тяжело заболеют, а вслед за тем умрут в мучениях. Ты помнишь, воевода, что чувствуешь, когда лишаешься апрамеи? Помнишь, ты это испытал! Умрут не только твои воины. Знай, еще прошлым летом я разослал в города Альтиды бочонки с таким же вином, элем и грутом! Этих бочонков немало, и они только ждут, когда вышибут пробки. Ты любишь свою страну, воевода? Ты понял, что произошло?
Воевода подавлено опустил меч. Коварный вестфолдинг!.. Вымрут многие, и в Альтиду беспрепятственно придут викинги. Может есть возможность еще что-то поправить? Меж тем колдун впервые за все время, что находился в горнице, улыбнулся. Воевода содрогнулся, в улыбке Эрлинга он увидел смерть… А Торрвальд продолжал говорить.
– Вспомни, Годослав, сколько барж я привел в Альтиду прошлым летом? На них находилось вино, эль и грут. В напитки подмешана апрамея. Бочонки разошлись по всей Альтиде и находятся у верных людей, каждому дан строгий наказ – ни в коем случае их не трогать. Но если со мной что-нибудь случится, воевода, – эти бочонки откроют. Апрамея увидит свет! Это произойдет сразу, как только будет дан сигнал. Эти люди верны мне, хотя они не вестфольдинги, и родились в Альтиде. Про них никто кроме меня не знает. Золото имеет могучую силу, воевода! Ему поклоняются все! А у меня его много, очень много! Даже страшно представить, что будет, когда апрамея выйдет на волю! Сколько мужчин погибнут в страшных мучениях! И этому способствуешь ты, Годослав! Твое упрямство, и то, что ты не хочешь понять то благо, что я принес Альтиде, погубит все! Выбирай: или десять тысяч сильных опытных воинов для Альтиды, пришедших на своих драккарах, или смерть неисчислимого количества людей. Альтида обезлюдеет, и вашей державой овладеет любой! Придут и бородачи с полудня, и низкорослые разбойники с восхода, и облаченные в броню закатные рыцари. Альтиду растерзают. Выбирай!
Годослав безвольно сел. Проклятый вестфольдинг сломал его, викинг победил.
– Ты лжешь, ярл! – воевода сделал последнюю попытку убедить себя, что все происходящее не сон, что все изменится. – Мои дружинники не будут пить непроверенное вино и грут. И ты не рассылал отравленные бочонки в прошлом году.
– А кто сказал, что оно не проверено, воевода? – Торрвальд изумленно поднял кустистые брови. – Это мой дар, и чтобы никто не усомнился в нем, из нескольких бочонков я сам отпил по чаре грута. Он не хуже того, что стоит на этом столе, верь мне. Я сделал это прилюдно. Видели все!
– Ты что, ярл? Хочешь сказать, что тоже подвержен проклятому зелью? Не верю! Ты слишком умен!
– Я не подвержен, воевода. Просто у меня есть средство которое убивает апрамею. Противоядие… Но стоит оно неизмеримо больше, чем сама апрамея. Ты должен это понимать, воевода. У меня есть противоядие, но его мало.
Триградский воевода сломался окончательно. Острый ум отказал ему и он уже не мог допустить даже мысли о том, что Торрвальд не развозил по альтидским городам бочонки с отравой? Несколько бочонков действительно было, но всего лишь несколько. И все они хранились в надежном месте. И верных людей у Торрвальда тоже не было. Викинг врал. Но ложь выглядела настолько правдоподобной и чудовищной, что воевода без труда в нее поверил. Колдун помогал ярлу убедить воеводу, внушая, что все это правда. Эрлинг это умел.
Годослав не сомневался, что его воины уже отравлены проклятым зельем. Кто ж из них откажется отведать того же напитка, что опробовал хеннигсвагский ярл – прославленный воитель и друг воеводы? Торрвальд сказал – у него есть противоядие. Пусть оно дорого, его мало, но все-таки оно есть! Значит можно вылечить и дружинников, и, может быть, себя. Теперь воевода понимал, что отказ ничего не изменит. Сначала умрут дружинники… А если пожертвовать ими и собой, – вскрыть замысел ярла, то отрава все равно увидит свет. Неизвестно кому коварный вестфольдинг передал бочонки с отравой и кому поручил исполнить задуманное. Лучше уж пусть северные вестфольдинги мирно обоснуются в Альтиде. Земли, хвала богам, предостаточно.