Курильский эксцельсиор
Шрифт:
– Он сейчас подойдет.
Олег благодарно взглянул на пограничника.
– Спасибо, можно, я в кочегарке его подожду?
– Да, пожалуйста.
Умелов прошел дальше по коридору и, спустившись на три ступени, очутился в помещении, где стояли три угольных котла.
Возникло ощущение, что он сейчас не маститый журналист, а опять сержант погранвойск и начальник ПТН на этой самой заставе. Сейчас он обернется и увидит в проеме Юрку Уварова, своего закадычного друга и сослуживца.
Сзади из коридора послышался голос начальника.
– Медведев,
– В кочегарке вас ждет, – отрапортовал дежурный.
Умелов не стал дожидаться Рыжова, а сам вышел ему навстречу.
Капитан махнул журналисту, чтобы тот следовал за ним. Открыв дверь кабинета, начальник прошел к своему столу и знаком показал гостю, куда тому следовало сесть.
– Слушаю вас.
Умелов собрался с мыслями и, пытаясь говорить как можно спокойнее, произнес:
– Товарищ капитан, я хочу сделать важное сообщение.
Рыжов внимательно посмотрел на журналиста.
– Прошу вас срочно связаться с Особым отделом пограничного отряда и сообщить, что на острове находится гражданин России журналист Олег Умелов. Все остальное я скажу только представителю Особого отдела отряда.
Капитан сдвинул брови:
– А если представитель Особого отдела будет из центрального управления?
– Это даже лучше.
Рыжов встал из-за стола, отчего Умелов тоже непроизвольно поднялся.
– В таком случае я слушаю вас, Олег Викторович.
Умелов недоверчиво посмотрел на капитана. Рыжов даже бровью не повел, глядя на сомневающегося журналиста.
– Я сотрудник Центрального управления Третьего главка подполковник Рыжов. Осуществляю здесь контроль и руководство спецоперацией на Онекотане.
Олег, облегченно вздохнув, сел на свое место.
– Слава богу! Я уж думал, что Валерий Петрович не догадается сюда кого-то отправить.
Рыжов снова серьезно посмотрел на Умелова:
– Олег Викторович, мы уже давно ждем эту экспедицию. Информацию о том, что вы находитесь в ее составе, генерал-майор Воронцов получил сразу же, как только наш сотрудник майор Казанцев проверил ваши документы и увидел вас лично в Северо-Курильске. Так что слово «не догадается» к работе нашего отдела не очень подходит.
Умелов согласно кивнул головой.
Рыжов встал из-за стола, подошел к сейфу и извлек из него компактный диктофон.
– Олег Викторович, прошу вас сейчас подробно изложить всё, что произошло с вами с момента пересечения вами границы в Санкт-Петербурге, в мае этого года. Особенно подробно прошу остановиться на том, как вы попали в состав этой экспедиции и кто, по-вашему, из ее участников может иметь отношение к спецслужбам США. В общем, всё, что поможет нам в предотвращении незаконных действий иностранных разведок на нашей территории.
Умелов пододвинулся ближе к столу. Настроившись, он начал подробно излагать, что произошло с ним за последний месяц. Закончив рассказ, Олег посмотрел на особиста. Тот выключил диктофон, удовлетворенный рассказом журналиста.
– Я сегодня же передам эту кассету на пограничный корабль. Думаю, что через три-четыре дня начальник главка лично ознакомится с вашей информацией.
Рыжов вытащил кассету и убрал ее в стол.
– Значит, те, кто вас вербовал в Германии, действительно считают, что вы теперь абсолютно управляемы и подконтрольны им?
– Думаю, да. Я сделал всё, чтобы они поверили, будто я боюсь возвращаться в Россию.
– Как вы считаете, зачем вас внедрили в состав этой экспедиции?
– У меня есть только одно объяснение. Возможно, они хотели проверить, находится ли сейчас остров под колпаком военной контрразведки.
– Каким образом?
– Против меня возбуждено уголовное дело по статье «Шпионаж». Если остров действительно находится под особым контролем, значит, при проверке документов всех иностранцев стали бы проверять по базам наших спецслужб и меня сразу бы вычислили.
– Что же, в этом есть логика. Давайте поговорим о самой экспедиции. По вашим словам, подозреваемых у вас четверо. Главный, насколько я понял, это руководитель экспедиции Ричард Стэмп.
– Да.
– Допустим, это так. Сейчас он находится на судне и, как вы предположили, осуществляет оттуда контроль за деятельностью других своих агентов. Его предполагаемый помощник и непосредственный исполнитель – американский ихтиолог Льюис, который две недели будет работать на озере Черном. Кроме него, есть еще женщина-океанолог, которая тоже работает недалеко от озера Черное. И наконец, вулканолог из Японии, который, по вашим словам, ведет себя странно и скрывает карту Онекотана, на которой, вероятно, что-то отмечено.
Умелов кивнул Рыжову в знак согласия.
– Тогда, Олег, нам нужно уделить особое внимание этим четверым и месту на Черном озере, где находится заблокированный камнями вход в пещеру. Я, кстати, там был две недели назад. Еле-еле нашел этот вход на склоне. Он полностью зарос кустарником.
– Товарищ капитан, давайте наблюдением за ними займусь я. Во-первых, подозрений будет меньше. А во-вторых, их можно будет спугнуть, если они поймут, что находятся под колпаком.
– Хорошо, только давай определим каналы связи со мной. Это на случай, если на заставе в этот момент будет кто-то из иностранцев. Туалет за офицерским домом новый видел?
– Да.
– Там над дверью, на полке, стоит металлическая банка из-под тушенки. Если нужно будет что-то срочно сообщить, не вызывая подозрений, оставляй в ней записку. Понятно?
Умелов кивнул.
– Товарищ капитан, есть один нюанс. Знаете, что это за штука? – Олег вытащил из кармана плоскую коробку.
– Нет.
– Это своего рода радиобуй или спутниковый «маячок», если хотите. Работает по технологии GPRS. Такие приборы каждому участнику выдали на случай, если вдруг кто-то не вернется. Со спутника его координаты можно определить вплоть до одного метра. Удобная штука, между прочим. Я думаю, у Ричарда Стэмпа на судне есть оборудование, с помощью которого он может отслеживать перемещения абсолютно каждого, кто имеет подобную штуковину.