Курс гражданского процесса
Шрифт:
Такая проверка необходима, во-1-х, в интересах тяжущихся, для ограждения их от неправильных решений второй инстанции. «Одна апелляция», как справедливо отмечают составители Судебных уставов, «не может служить полным ограждением тяжущихся и подсудимых, потому что и в решениях апелляционных судебных мест могут быть нарушены прямой смысл закона или такие обряды и формы судопроизводства, при несоблюдении которых судебное решение невозможно признать действительным» (объясн. к ст. 1 Учр. суд. уст.). Bo-2-х, наблюдение за правильностью толкования и применения законов судами необходимо еще в другом отношении: для установления единообразной судебной практики.
Из цели и значения третьей инстанции вытекает, что она должна удовлетворять следующим требованиям.
1. Во-l-х, она должна быть единой, ибо при распределении ее функций между несколькими судами не может установиться единообразие в судебной практике 446 .
Составители Судебных уставов хорошо понимали необходимость единства третьей инстанции 447 и потому сосредоточили кассационный надзор за всеми судами, как общими, так и мировыми, в Гражданском департаменте Сената, за исключением лишь самых малоценных дел мировой подсудности, не подлежащих апелляционному обжалованию (до 30 руб.): кассационной инстанцией были сделаны для них мировые съезды (п. 1 ст. 156, ст. 189, 193 Уст. гражд. суд.).
446
Существование в Италии пяти кассационных судов представляет собой аномалию, объясняющуюся историческими причинами и справедливо осуждаемую туземными юристами. Итальянское законодательство сделало уже шаги к сосредоточению кассационной функции в Римском кассационном
447
Объясн. к ст. 189 Уст. гражд. суд.: «Власть отменять окончательные решения судебных мест в определенных законом случаях может принадлежать одному только верховному судилищу, которое и учреждается для того именно, чтобы, не решая дел по существу, наблюдать за охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением всеми судебными местами Империи. Раздробление этой власти между палатами, т.е. предоставление им права толкования законов и существенных форм и обрядов судопроизводства, умалило бы совершенно значение высшего судилища и вместе с тем дало бы неизбежно повод к различным объяснениям закона, а сила и значение всякого закона необходимо обусловливаются единообразным его исполнением. Дозволить принесение жалоб на окончательные решения в палаты, а не в Сенат – значит допустить столько же различных толкований одного и того же закона, сколько будет палат, а разнообразное толкование закона поставит граждан в такое положение, что им нельзя будет рассчитывать на силу гражданского закона, на его неприкосновенность и ненарушимость. Тогда вместо ожидаемых от судебного преобразования улучшений явится самое ужасное зло, потому что для граждан не может быть большего зла, когда они не знают, что законно и что противно закону, когда они теряют сознание о своих правах и обязанностях, между тем как всякое гражданское общество существует прочно только под управлением на твердом основании закона».
Но уже через два года, при введении Судебных уставов в Закавказье, принцип единства кассационной инстанции был нарушен, и кассационные функции для мировых и окружных судов Закавказского края возложены на Тифлисскую судебную палату (ст. 1470 Уст. гр. суд.). Вскоре ввиду массы дел, поступавшей в Сенат и из года в год возраставшей, возникла мысль о необходимости облегчить работу Сената, который совершенно не в силах был справиться с нею, посредством передачи дел мировой подсудности на рассмотрение судебных палат. Но Сенат отверг эту мысль ради сохранения единства кассационной инстанции. Такая же участь постигла проект об учреждении особых губернских мировых судов для кассационного пересмотра дел мировой подсудности. Против этого, выработанного министром юстиции гр. Паленом проекта высказались как Сенат, так и Государственный Совет. Взамен создания новой кассационной инстанции Государственный Совет признал желательным разделение кассационных департаментов Сената на отделения, с тем чтобы поступающие по кассационным жалобам дела рассматривались в присутствиях отделений департамента и передавались на разрешение присутствия самого департамента только тогда, когда оказывается необходимым разъяснить точный смысл законов. Этот проект получил в 1877 г. силу закона (ст. 8021–2 Уст. гр. суд.). Вместе с тем для большего облегчения сенаторов было разрешено как отделениям департамента, так и общему его присутствию в тех случаях, когда они найдут нужным, не составлять определений в окончательной форме с подробным изложением мотивов, а ограничиваться краткими резолюциями (ст. 8042). Но эти меры оказались и недостаточными, и нецелесообразными: недостаточными – потому, что Сенат все-таки был завален работой, нецелесообразными – потому, что отделения департамента стали нередко проводить различные и даже иной раз прямо противоположные взгляды по однородным делам и что немотивированные резолюции не могли способствовать «поддержанию ни единства, ни высокого авторитета кассационного суда» 448 .
448
Дановский, 61.
Реформа 1889 г. еще более подорвала единство кассации, уничтожив мировые судебные учреждения и создав для дел прежней мировой подсудности особые кассационные инстанции – губернские присутствия, которые вдобавок по своему смешанному составу совершенно непригодны для выполнения кассационной функции. При введении Судебных уставов в Сибири (в 1896 г.) появилось еще несколько кассационных инстанций в лице учрежденных там судебных палат (ст. 2134 Уст. гр. суд.)
Несмотря на то что реформа 1889 г. облегчила работу Сената, количество поступающих на его рассмотрение жалоб все-таки было так велико, что ежегодно оставалась неразрешенной масса дел 449 . Вследствие этого снова был возбужден вопрос о передаче кассационных функций по менее ценным делам судебным палатам. Совещание сенаторов Гражданского кассационного департамента, однако, высказалось в 1898 г. за сохранение единства кассационной инстанции, находя, что без этого невозможно установление единообразия в судебной практике, а для облегчения труда сенаторов и ускорения кассационного производства указало на необходимость увеличить личный состав Сената и не допускать кассационных жалоб по малоценным делам 450 .
449
По сведениям Комиссии для пересмотра Судебных уставов, «к 1 января 1896 года оставалось неразрешенных дел 4807 и в течение года поступило 7824; к 1 января 1897 года оставалось 5666 дел и поступило в течение года 8323 дела; к 1 января 1898 года оставалось 6557, поступило в течение года 9012 дел и оставалось нерешенных к 1 января 1899 года 8992; в течение 1899 года поступило 9066 и к 1 января 1900 года осталось 9944. Таким образом, за последние четыре года количество неразрешенных Гражданским кассационным департаментом дел возросло чуть не вдвое. На каждого сенатора приходится в год около 360 дел, тогда как во Франции число это не превышает 35 в Chambre des requ^etes и 25 в Chambre civile» (Объясн. зап. к проекту новой редакции Устава гражд. судопр., II, 154).
450
Объясн. зап., II, 253.
Но проекту новой редакции Устава гражданского судопроизводства кассационной инстанцией для малоценных дел, подлежащих ведомству единоличных судей, сделаны судебные палаты (ст. 948); Сенату же предоставлена только кассация решений судебных палат (ст. 733). Кроме того, взамен кассационного залога, одинакового для всех дел, установлено исчисление размера залога по таксе, в зависимости от цены иска 451 . Порядок рассмотрения дел в Сенате оставлен без изменения: дела рассматриваются в отделениях департамента, кроме тех случаев, когда необходимо разъяснение точного смысла закона для руководства к единообразному их толкованию и применению (ст. 742, 747). Несомненно, что проектируемое преобразование не только не поведет к упрочению единообразия в судебной практике, но наоборот, еще более ухудшит современное положение вещей, так как к противоречиям между решениями отделений Гражданского департамента прибавятся еще противоречия между кассационными разъяснениями судебных палат и возникнет опасность, что в округе каждой палаты установится по малоценным делам своя особая практика, несогласная ни с практикой других палат, ни с разъяснениями Сената по доходящим до него делам большей важности.
451
Когда цена иска не превышает 5000 руб. или иск не подлежит оценке, взимается 50 руб.; по искам ценою от 5000 до 10 000 руб. – 100 руб., от 10 000 до 50 000 – 200 руб., от 50 000 до 100 000 – 300 руб., свыше 100 000 руб. – за каждые 100 000 руб. 500 руб. (прил. к ст. 738)
Между тем идея о раздроблении кассационных функций, несмотря на явную свою нецелесообразность, имела защитников как в литературе 452 , так и среди членов комиссии по пересмотру Судебных уставов. Их доводы заключались в том, что Сенат обременен работой; что и в настоящее время единство кассационной инстанции не выдержано, так как наряду с Сенатом кассационные функции исполняются губернскими присутствиями и некоторыми судебными палатами (на Кавказе и в Сибири); что необходимо приблизить кассационную инстанцию к населению и ускорить производство в ней; что Сенат, менее обремененный делами, сможет более основательно сосредоточить свое внимание на наиболее важных вопросах и
452
Арсеньев, указ. ст.; Даневский, указ. ст.; Змирлов, указ. ст.; Он же, Единоличный суд по проекту (Журн. М.Ю., 1901, № 1).
Все эти соображения, за исключением указания на обремененность Сената делами, не выдерживают критики 453 . Если в настоящее время существует несколько кассационных инстанций, то это – зло, которое нужно уничтожить; в приближении кассационного суда к населению нет ни малейшей надобности, ибо он не рассматривает дел по существу, не исследует фактической их стороны, а ограничивается проверкой правильности применения законов низшими судами; подчинение палат в своей кассационной практике устанавливаемым Сенатом принципам не может быть надлежащим образом обеспечено за невозможностью предоставить тяжущимся право обжалования кассационных решений палат. Что же касается необходимости облегчить работу Сената, ставшую для него непосильной, то возложение кассационных функций на палаты не может быть соответствующим цели не только потому, что поведет к раздроблению кассационной инстанции, но и потому, что послужит к такому же обременению палат. Сделать это без усиления личного состава палат невозможно, так как палаты и без того имеют много работы. А если все равно нужно произвести известный расход на увеличение числа членов палат, то гораздо рациональнее употребить эти суммы на увеличение состава Сената, не только в видах сохранения единства кассационной инстанции, но и потому, что Сенат является более авторитетным и более приспособленным к исполнению кассационных функций учреждением 454 .
453
Они подробно разобраны проф. Михайловским (310 и сл.).
454
Михайловский, 314–315: «Никогда ни одна палата не будет располагать такими средствами и силами, как Сенат. Последний имеет в своем составе крупные ученые силы, представляет собою значительную по числу членов корпорацию (что дает возможность обширного обмена мыслей), находится в центре духовной и государственной жизни страны. Все это в связи с большою служебной опытностью сенаторов, с накопленными традициями дает Сенату такую силу для исполнения своей трудной задачи, о какой и мечтать не могут судебные палаты с их количественно незначительными составами, заваленные к тому же работой и в качестве апелляционной инстанции, и в качестве камеры предания суду, и как суд первой инстанции, и по надзору. Да и по качеству своему состав судебных палат не может предоставлять тех гарантий основательного, научного знания права, какие мы видим в Сенате. Весьма важным обстоятельством является еще следующее. В силу принципа разделения труда Сенат, как исключительно занятый кассационными функциями, будет всегда иметь преимущество перед судебными палатами, которые к тому же, привыкши решать дела по существу и занимаясь кассационными функциями между прочим, будут иметь соблазн вводить в кассационное производство элементы апелляционного».
Кроме того, чтобы обеспечить единообразие сенатской практики следует еще применить к Гражданскому кассационному департаменту тот принцип деления, который употреблен по отношению ко всему Сенату. Подобно тому как в Сенате образованы для рассмотрения разных категорий дел департаменты: для административных – Первый, для торговых – Судебный, для межевых – Межевой, для уголовных – Уголовный и т.д., точно так же нужно разбить Гражданский департамент на несколько или на целый ряд отделений, предоставив каждому из них одну определенную категорию дел: наследственные, например, одному, вотчинные – другому, охранительные – третьему и т.д. Особые отделения должные быть учреждены для разрешения дел, к которым применяются местные законы. Сколько нужно составить групп дел и какие именно группы, это нетрудно определить на основании статистических сведений относительно поступающих в Сенат категорий дел. Такая система совмещает все выгоды разделения труда с ненарушимостью принципа единства кассационной инстанции. Так как каждое отделение департамента будет ограничиваться рассмотрением определенной категории дел, то, во-первых, станут невозможны противоречия между решениями разных отделений; затем, сенаторы каждого отделения получат возможность специализироваться в тех отделах законодательства, которые им придется постоянно применять 455 , и благодаря такой специализации, дела будут разрешаться лучше и в то же время скорее, так что основательность и быстрота разрешения возрастут параллельно. Само собою понятно, что вопросы общего характера, касающиеся предмета ведомства нескольких отделений, каковы, например, вопросы общей части гражданского права, должны подлежать рассмотрению в общем собрании подлежащих отделений.
455
Такой способ был рекомендован еще в 1871 г. Филипповым (I, 561–562). Его же предлагал 29-му съезду германских юристов с целью облегчить работу Имперского суда Syring (Verhandlungen d. 29. deuts. Juristentages, III, 138). С этой же целью в Германии предлагались и многие другие меры: 1) увеличение ревизионной суммы, т.е. предельной цены исков, при которой допускается обжалование решений в ревизионном порядке (это было бы несправедливым ограничением прав лиц малоимущих, которые ведут процессы на незначительные суммы); 2) уменьшение числа членов присутствий Имперского суда с семи до трех (это повлияло бы неблагоприятно на авторитетность его решений); 3) недопущение ревизионного обжалования в тех случаях, когда суд первой инстанции и суд второй инстанции постановили одинаковые решения (при таком порядке третья инстанция была бы лишена возможности руководить судебной практикой в отдельных округах, которая устанавливалась бы одинаковыми решениями первой и второй инстанции); 4) установление штрафа за подачу неосновательных жалоб (это было бы ощутимо для бедных тяжущихся и не удержало бы от подачи жалоб богатых); 5) предварительное исполнение всех решений судов второй инстанции (во многих случаях проигравшая дело сторона могла бы нанести невознаградимый ущерб); 6) отмена или ограничение припципа устности в производстве Имперского суда (это было бы уничтожением одной из гарантий правильного отправления правосудия). Об этих и других мерах рассуждают Salinger, 5 ff.; Putzler, Die Ueberlastung des Reichsgerichts und die Abhilfevorschl"age, 1910; Der Kampf um ein geistig hochstehendes Reichsgericht, von einem Juristen, 1910. Дальнейшие указания см. в: Zt. Zp., 39 В., 215, 217; 40 В., 431–434.
2. Так как на третью инстанцию возлагается руководство судебной практикой во всем государстве посредством разъяснения истинного смысла законов, то она должна состоять из самых выдающихся юристов, действительно способных к научной интерпретации права и могущих приобрести авторитет в глазах населения. Лучше всего применить в данном случае систему кооптации, с тем чтобы третья инстанция могла замещать открывающиеся в ее среде вакансии не только членами судов второй инстанции, но и выставившими свои кандидатуры учеными юристами со степенью доктора гражданского или уголовного права и адвокатами, практиковавшими не менее 15 лет 456 .
456
De la Grasserie (De la fonction, 122 ss.) предлагает, чтобы члены кассационного суда выбирались из судей, адвокатов, профессоров, нотариусов и членов Государственного Совета следующим образом: первую открывающуюся вакансию замещает парижская магистратура, выбрав кандидата из числа судей (парижских и провинциальных), вторую – парижская адвокатура из числа французских адвокатов и т.д. Против этого нужно отметить, что главный контингент членов кассационного суда должен набираться из наиболее выдающихся членов апелляционных судов, ибо они лучше всего подготовлены своею служебной деятельностью к исполнению кассационной функции, а сравнительные достоинства их хорошо известны членам Кассационного суда, проверяющим решения апелляционных судов. Только в дополнение к ним желательно допустить замещение некоторого количества вакансий юристами-теоретиками и адвокатами. Избирать их может с успехом тот же Кассационный суд.
3. Третья инстанция должна проверять закономерность процессуальных действий судов и постановленных ими решений на основании жалоб сторон, но не ограничиваясь сделанными в этих жалобах указаниями, а выходя, в случае надобности, и за пределы их.
Это положение вытекает из задачи кассационной инстанции. Раз она учреждается для того, чтобы следить за правильным и единообразным применением законов судами, то она не может оставлять в силе противоречащие этим требованиям решения судов только ввиду того, что стороны не заметили того или другого промаха суда, настолько существенного, что, не случись его, суд постановил бы совершенно иное решение.