Курсант: Назад в СССР 10
Шрифт:
— Просто перчатки кончились, товар дефицитный, а судмед не брезгливый, и без них может.
Я и сам знал, что готов уже сказать любую ерунду, чтобы только переспорить Олега.
— Ну, да, ну да… Вот смотри, Андрей, он носом шмыгает, снова платок достал. Видишь? Или, скажешь, это аллергия или прочие бациллы? Странно он себя ведет для судебного медика.
— И как ты все это подмечаешь?
— Так я же книжки читаю специальные, вот смотрел внимательно на действия практика, пока вы все поиском следов были заняты, а он все
Тут мне вспомнилась сцена из морга, когда мы приехали узнать по трупу Черпакова, и неожиданно заявилась Лена. Супруга предъявила Мытько, что тот дома не ночевал, а его «алиби» с рыбалкой не подтвердил некий Михалыч, которому она звонила, и даже просила меня за вранье прострелить любимому конечность. А ведь Павел Алексеевич отсутствовал дома в ту же ночь, когда пропал завхоз Черпаков. Тогда я не придал этому особого значения, но теперь поглядывал на старого знакомого с подозрением.
Тьфу ты! Да нет, не может быть. Вот, блин, умеет же Олег смуту навести и манипулировать чужим мнением. Теперь я уже и Мытько начинаю подозревать. Ну, Олежка, интриг тележка…
В нашу сторону повернулся Горохов, оторвавшись от рутинной писанины:
— Андрей Григорьевич! Что у тебя там? Нашли следы какие-нибудь?
— Нет, но здесь красная ленточка.
— Что?
Я ответил чуть громче:
— Такая же, как на месте убийства Черпакова.
При этих словах Мытько еле заметно вздрогнул. Шеф подошел к нам, внимательно разглядывая висящую на кусте находку:
— Руками не трогали?
— Нет, — пожал плечами Олег. — Но какая разница, на ткани ведь отпечатки не остаются.
— Толковый понятой, — хмыкнул Горохов. — Вот только есть такая экспертиза — называется исследование запаховых следов человека. В Москву объекты направим, там ее с собачками-детекторами исследуют, когда у нас будет конкретный подозреваемый.
Сказал это шеф громко и уверенно, будто уже сейчас знал, кто убийца, и оставалось дело за малым — всего лишь вынести постановление о назначении экспертизы.
Мытько при этих словах поежился и шумно вздохнул, теперь я не сводил с него взгляда.
— А материал текстильный такой же? — продолжал рассматривать ленточку Горохов, подозвав Каткова. — Как на предыдущем убийстве?
— Не знаю, Никита Егорович, — пожал плечами криминалист.
— А кто должен знать, Алексей? — фыркнул шеф. — Ты эксперт или я?
— Так мы же не придали значения первой находке, — вступился я за Каткова. — Валяется где-то в кабинете, думали вообще из числа вещдоков исключить, как не имеющую отношения к делу. А тут получается, что не случайность это вовсе, даже куст, вроде, тот же самый, на котором первая ленточка висела.
— Ох, точно… Это надо проверить, — одобрительно кивнул шеф. — По фотоснимкам сравним эту поросль, она или не она. Только одного не пойму, если убийца оставляет некий знак в виде красной ленты, значит,
— Возможно, он и оставил, — предположил я. — Только осмотр по Морошко не мы делали, а местные. Могли и не заметить такую ерунду.
— Согласен, — Горохов погрыз кончик авторучки. — Искать ее сейчас там бесполезно, но все-таки проверить стоит, когда рассветет. А эту зафиксируем в протоколе и изымем, — следователь повернулся к Каткову. — Алексей, есть у нас стерильная банка для изъятия запаховых следов? Чтобы по всем правилам объект упаковать.
Тот в ответ лишь беспомощно развел руками:
— Нету… Не влезает такая тара в чемодан криминалистический. Он у меня и так пухлый, того и гляди лопнет.
Горохов нахмурился, собираясь выдать тираду нравоучений о том, чем должен комплектоваться экспертный чемодан, но я снова спас Каткова, вспомнив, как в моем времени обеспечивали сохранность запаховых следов:
— Никита Егорович, это ничего. До города в пакете довезем, а там в фольгу переупакуем. В несколько слоев обернем. Она тоже запах хорошо сохраняет. Я в обзоре по передовому опыту читал.
— Вот, Алексей, — хмыкнул Горохов, кивая на меня. — Учись… И снаряди на будущее чемодан фольгой. Она-то, надеюсь, влезет?
— Сделаем, — кивнул Катков, явно радуясь, что тема укомплектации вовсе не безразмерного чемодана закрыта.
Начальство — оно такое, всегда хочет всего и сразу. А ты попробуй исполни и не напортачь.
Закончив с ленточкой, мы тем временем подошли к телу женщины.
— Павел Алексеевич, — сразу обратился я к судмеду. — Что вы можете сказать по времени смерти?
— Не больше суток, — буркнул тот, явно не горя желанием поддерживать диалог.
— Выраженность трупного окоченения не смотрели? — допытывался я.
— Да, да, сейчас проверю, — Мытько будто вышел из ступора и извлек из своего ящичка перчатки.
Конечно, они у него вовсе не заканчивались.
Я подошел к медику вплотную и, положив ему руку на плечо, тихо проговорил:
— Давайте отойдем в сторонку. Разговор есть…
Под весом моей руки Мытько съежился и закивал. Какой-то он и правда слишком напряженный. Циничность профдеформации не действует совсем, будто он первокурсник медицинского института и впервые видит убитую женщину. Даже Олег вел себя на месте преступления куда увереннее.
Мы отошли и встали чуть поодаль.
— Вы, вроде, не курите, — прищурился я на него. — А сегодня смолите.
— Балуюсь иногда, — пробормотал Мытько. — Я уже большой, могу сам решать, курить мне или нет. Так?
— Что-то лица на вас нет, Павел Алексеевич.
— Не выспался просто, — попытался натянуть улыбку медик, отчего его губы просто скривились и задрожали.
— Не выспались? Опять на рыбалке были ночью?
— На какой рыбалке? — тот непонимающе на меня уставился.