Курсант: назад в СССР 9
Шрифт:
— И давно ты с ним расплевалась, Валюша? — будто из праздного любопытства и для поддержания «светской» беседы спросил я.
— Год уже… Кобелина, со мной встречался и еще девок других щупал в раздевалке спортзала. Тренером он работает.
— Тренером? — с деланным удивлением вскинул я бровь.
Моя собеседница поняла это по-своему.
— А ты не смотри, что я такая сейчас. Это уже после я себя запустила, — Валя нахмурилась и поджала губы. — Знаешь, какая была раньше? А? Если бы не водка и этот козел! Да за мной
Валя резко выдохнула и опустошила третий стопарь. Только после этого и закусила, шумно чавкая.
— Вам, мужикам, не понять… — бубнила она с набитым ртом. — Когда женщину обманывают, она глупостей наделать может. И навредить. Себе и людям.
— Так еще не поздно все исправить, — я подлил ей в стакан еще. — Завязывай пить. Как тебя еще с работы-то не поперли?
— Пусть только попробуют, — прошипела Валя, погрозив невидимому начальнику кулаком. — Такого специалиста им не найти. Обмотчица я, этих, электродвигателей. С такой скоростью обмотку никто не делает. Без меня им план в жисть не выполнить… Эх, Степа, Степа, только работа у меня и осталась…
— А Дюша-то что? Почему у вас не срослось? Хороший парень вроде. Про тебя часто рассказывал, а ты вот говоришь, что новый год справлять не с кем.
— А на фига я ему теперь нужна такая? — хлопнула кулаком по столу Валюха. Стаканы подпрыгнули на месте. — Это же раньше я стройная да пригожая была, пока с этим козлом не спуталась.
Хозяйка схватила с подоконника рамку с фото и швырнула ее об стену.
Стекло жалобно звякнуло, осыпавшись крошкой, а фотка легла на пол, уставившись на нас глазами Воеводина.
— Беда, — кивнул я. — А где сейчас Дюша, не знаешь? Дома нет его.
— А зачем он тебе? — подозрительно уставилась на меня тетка. — Думаешь, я не знаю, что он в розыске? Ты не мент случайно?
— Да ты что? Валюх… Какой из меня мент? Студент я. Менты среди бела дня не бухают. А я сессию сдаю, вот, к экзаменам готовлюсь.
На морду я нагнал глупую улыбку, а плечи «по-шахматистски» ссутулил.
— Правильно говоришь. Это я не хотел говорить тебе, что он в розыске, не хотел беспокоить. По секрету скажу, — я перешел на шепот. — Менты ему делюгу шьют мутную за убийство. Подробностей не знаю, вот хочу друга найти и сам во всем разобраться. Не верю я, что Дюша убить мог. А ты откуда знаешь, что он в розыске?
— Приходили из милиции, уже спрашивали за него, — хмыкнула Валя. — Кого он там пришил?
— Фамилию только знаю, — развел я руками. — Некоего гражданина Воеводина.
Послышался резкий прерывистый вздох.
— Воеводина? — Валя вскочила, своротив от себя стол. — Леву?
— Имени не знаю, но, вроде, он секцию дзюдо вел.
— Он Леву убил? Как? — по опухшим щекам Вали потекли слезы.
Она и до того была дамой не слишком привлекательной, а теперь её совсем расквасило. Сложно было испытывать какое-то сочувствие к её потере —
— Понятия не имею, — продолжал я играть свою роль, — я же говорю, хочу найти Пичугина и во всем разобраться. У меня ведь следак знакомый есть. Обещал помочь, если что.
— Туда ему и дорога… — почти беззвучно прошептала Валя и снова села на табурет, сжав кулаки.
— Ты это про кого?
— Про него, — кивнула она на валявшуюся на полу фотографию тренера. — Сдох, значит, говоришь?
— Ну. А ты хотела, чтобы он умер?
— Да… — еле слышно пробормотала женщина.
— А сама фото его в комнате держала на видном месте…
Я всё пытался понять — неужели Валя так сильно его любила? Вот и теперь слёзы по щекам размазывает.
— Если бы не он… Да я бы… — прерывисто причитала она.
— Ну, так брось квасить, — снова я попытался наставить на путь истинный алкоголичку. — Начни сначала. Ты же молодая еще.
— Да кому я теперь такая нужна? — махнула Валя рукой с обломанными ногтями.
— Себе, Валь.
— Эх… Хороший ты человек, Степа. Жаль, что раньше мне не повстречался.
Она горько усмехнулась и повесила голову.
— Так, что насчет Дюши? Не знаешь, где он может прятаться?
— Не знаю. Одно ещё могу сказать. Когда мы с ним встречались, он несколько раз возил меня на дачу.
— У него есть дача?
— Не у него, у его родственника.
— Какого родственника?
— Думаешь, я помню…
— Адрес помнишь?
— Нет, конечно. Зачем мне?
— А показать сможешь?
— Не помню ничего, хоть убей. Как в тумане все.
Она откинула голову, опершись на стенку, даже слёзы уже утихли.
— Ну, а кооператив дачный какой или общество хоть, знаешь? — не отставал я, прекрасно зная, что «аудиенция» уже заканчивается.
— Одно у нас общество, умник. «Колос» называется.
— А улица? — я с надеждой смотрел на Валю, рука невольно потянулась к бутылке, чтобы подлить и задобрить ее, но язык алгоголички уже не в меру заплетался, и еще одна порция горячительного могла совсем ей отшибить память.
Решил не рисковать и отодвинул уже почти пустую бутылку на край стола.
— Улица, кажется, Сливовая, — икнула Валя. — Или Ягодная. Да, точно, вспомнила, Яблоневая.
— Яблоневая? Это точно?
— Конечно, точно. Вспомнила же, говорю, улица Зеленая.
— Так Зеленая или Яблоневая?
— Слушай, — поморщилась тетка. — Наливай уже, не грей стакан. Ты меня совсем запутал. Там все улицы почти одинаково зовутся. Не вспомню уже. Давай лучше Леву помянем.
Валя вздохнула и, встав с табурета, подняла фото Воеводина. Бережно стряхнула с глянца осколки и положила фотокарточку на подоконник. Кажется, даже погладила рукой.
— Хоть и потаскун был, но любила я его, — шмыгнула носом Валя. — Земля ему пухом.