Чтение онлайн

на главную

Жанры

Курсанты. Путь к звёздам
Шрифт:

Смех смехом, но в первые дни после присяги они неожиданно встретили лица новых сослуживцев, которых не заметили, будучи абитуриентами. Появился в соседнем взводе толстый и мешковатый Сбертуновский, с ромбовидной фигурой, огромным весом и нерасторопностью на физо. Внезапно возник в батарее жуликоватый Пупиянов с кличкой Барыга, который регулярно и демонстративно напивался, возвращаясь из увольнения, а это сходило ему с рук. Как поступают и учатся по блату генеральские отпрыски, стало видно невооруженным взглядом любому. Над такими «позвоночниками» часто смеялись, но с них, как с гуся вода, стекали упреки, негодования, презрение курсантов батареи. Установку «терпеть», пристроенные сверху ребята, получали еще дома, от папочек с красными лампасами. Правда, были в этой когорте те, кто старался сбросить лишний вес, освоить турник, научиться бегать, стрелять и отлично

сдавать зачеты своими силами. Они не демонстрировали окружающим родственные связи, а проливали ведра пота, чтобы догнать остальных и стать с ними на равных. Они не ходили через день в увольнения, а тренировались, читали, учились. Понемногу таких курсантов стали уважать, помогать в армейской жизни, и со временем забыли «блатное» происхождение.

Таранов нередко вспоминал слова сокурсника, который по-своему переживал армейское неравенство: «Помните, у нас объявили карантин по гриппу, и никого не выпускали в увольнение? Тогда приехал мой родной дед, ветеран войны, и одновременно пришел на КПП чей-то папа – полковник из ВПА имени Ленина. Полковничьего сынка комбат отпустил в город, а меня нет. Вот тебе, пожалуйста, равноправие».

Выровнять по ниточке всех не удавалось. Быстро в отделениях и взводах появились лидеры и аутсайдеры. По ночам и вечерам, в курилке или ленинской комнате шли отчаянные споры, с убедительными доводами кулаком или словом. Вчерашние мальчишки использовали свое привычное оружие и учились новому. На курсе молодого бойца Семен и Марк однажды смогли отстоять себя перед теми, кто пришел учиться из армии, но через месяц «армейцы» стали замкомвзводами и командирами отделений, благодаря чему «неразлучная парочка» ночами доказывала свое человеческое достоинство с лезвием в руках, очищая налет на старом кафеле в туалете.

Глава V. Мышиная возня

Совместная мужская жизнь в казарме быстро выявила особенности характера каждого, и подарила курсантские клички. Они появились внезапно и прилипли намертво. Съел ночью под одеялом четыреста граммов сала без хлеба? Стал Парамошей. Не можешь регулировать свои физиологические откровения и усиленно гоняешь ветры на людях? «Скунсом» будут звать, пока не исправишься. За украинский говор нарекли «Хохлом» Миколу, а его друг из Баку получил кличку «Ара». В соседнем дивизионе служил БАМ, которого именовали по названию популярной железнодорожной магистрали, совпадающей аббревиатурой с заглавными буквами его имени – Богданов Александр Михайлович, а рядом служил Дима Цибик – Цибикдоржиев Дашу-Нема Догбаевич. В отличие от длинных красивых имен индейцев в романах Фенимора Куппера (Быстроногий Олень, Орлиное перо и проч.), в казарме чаще всего обрубались фамилии, от которых шли короткие, меткие имена: Зуб (Зубов), Фил (Филиппов), Шим (Шимяков), Чича (Чичко), Муля (Милюков), Дэн (Данильченко), Сэм (Самарин) и многие другие.

С легкой руки Генки Марк стал «Дымом», а сам младший сержант Бобрин получил кличку «Рыжий». Таранов успокаивал себя и друзей тем, что так повелось со времен «Юнкеров» Куприна, если не раньше. В военной среде обращение по фамилии – естественное требование уставов, но человеческие, мальчишеские отношения неистребимо их пронзали своим индивидуализмом, стебом, эгоизмом, желанием отстоять неповторимость личности или доказать свое «Я». К тому же, так было короче, проще в общении и службе, которая летела со скоростью «Красной Стрелы» в очередном увольнении или тянулась удивительно долго в наряде по батарее, столовой, в карауле.

Выравнивание по традиционным солдатским обычаям и дворовым приметам воспринималось большинством спокойно, как обязательный элемент курсантской жизни. «У всех нас – одинаковая форма, у каждого – своя кликуха, едим мы в одно и то же время одну и ту же пищу, ходим только строем – управляемая толпа будущих героев!» – смеялся Генка.

Они обязаны были соответствовать тому, что требовали командиры, а в душе каждый курсант оставался таким, каким пришел в эти стены. И таким, как его видели сослуживцы.

Только через четыре года, к получению дипломов о высшем образовании, курсанты стали соответствовать той записи, что у них появилась в личном деле: офицер с высшим образованием. Правда, смущало слово «высшее», которое Марк произносил с кавказским акцентом, как «висшие», и все смеялись! Это не высшее инженерное. И не высшее педагогическое. Никто не понимал эту формулировку, и только через время в их дипломы внесли дополнение, где после запятой добавили фразу – «преподаватель истории». По крайней мере, с такой специальностью можно найти себе работу в школе по увольнении в запас. А с «висшим» образованием?

«Равняться» по таким критериям совсем не получалось.

Таранов соответствовал своему прозвищу, как никто другой. Он тараном нарывался на конфликт, выказывая свое возмущение окружающими порядками.

– Слушай, тупой и храбрый, зачем лезть на рожон? – философски советовал другу Марк. – Что тебе мешает спокойно молчать, и делать все потом так, как ты хочешь?

О юношеской прямоте и подростковом максимализме написаны тонны книг, но в этом случае поведение Семена измерялось в квадрате, если не в кубе. Он протестовал в каждом случае, где видел более простое и эффективное решение (с его, конечно, точки зрения). Говорил правду в лоб тогда, когда можно было промолчать. Может быть, это кипел упрямый характер, а может быть, заложенный Ароном Глузкатером поиск интересного нестандартного решения. Успокаивал он себя и продолжал критиковать формулировки партийных решений, фраз командиров и политработников, цифры из уставов и статьи наставлений. Не только делился категоричным мнением со своими товарищами, но и выступал по этому поводу на комсомольских собраниях, подавал голос из строя, или молча выражал негодование, которое нельзя было не заметить по искрам протеста из неравнодушных глаз.

Обостренное чувство собственной правоты его не раз подводило. Уже офицером, в войсках, Таранова частенько одергивали старшие друзья-офицеры: «Не лезь! Молчи! Делай, как знаешь, но не буди в начальнике зверя!» … Мама, как чувствовала, и не раз ему говорила, что «упёртость к добру не приведет».

Это событие в разных интерпретациях осталось в памяти большинства участников «гореловского восстания», «столовой забастовки» и в прочих официальных и неофициальных формулировках, осевших протоколами комсомольских, партийных и строевых собраний. Таранов в силу характера неожиданно для самого себя и закономерно для остальных оказался главным персонажем «мышиной возни». Неповиновение – одно из самых неприятных событий в армии, а массовое неповиновение – проблема из проблем для командиров. Вот и в тот год курсанты его батареи отказались от приема пищи на ужине. Они сидели с нетронутыми тарелками овощного рагу с одной только целью – немного изменить ассортимент в столовой, где прокисшую капусту с картофелем и небольшим количеством тушенки давали почти каждый день. Некоторым рагу нравилось, они могли съесть две-три тарелки, кто-то лишь выковыривал мясо. А тут стихийно отказались есть все, и сидели, ждали прихода начальника продовольственной службы.

Таранов пришел позже остальных – выполнял приказ взводного, заодно, заскочил на почту, получил обещанную одноклассницей фотографию, и был под впечатлением снимка. Огромные Галкины глазищи просто сверлили его, а полные, подкрашенные губы накрывали веером воспоминаний. Они самозабвенно целовались на последнем ряду в кинотеатре. Остальные одноклассники вместе с ними сбежали с уроков, и смотрели французский фильм вместо занятий по вычислительной математике, а они целовались. Демонстративно, у всего класса на виду, уселись рядом так, чтобы обниматься под лучом кинопроектора и медленно-медленно считали длительность своего поцелуя. По крайней мере, он досчитал один раз до 69, и подумал – красивая цифра получается. Через месяц Семен узнал, что целовалась одноклассница назло Артуру, с которым цвел ее не первый страстный роман. Будущий курсант, кстати, оказался в роли жертвы Отелло, но вовремя уехал в Ленинград. Таранов давно просил ее фотографию в письмах, Галя отнекивалась, а тут прислала.

Не расставаясь с воспоминаниями, Таранов сел на свое место за столом и принялся жевать: капустное рагу с запахом мяса у него никогда отторжения не вызывало. Однако, отсутствие рядом звона ложек по тарелкам у Марка, Генки и Мули, создавало непривычную тишину вокруг. Пришлось остановиться и оглядеться. Батарея сидит молча и не ест. Он перехватил осуждающий взгляд Марка и все понял. Отодвинул начатую тарелку, и сел в позу: «Я это кушать не буду!»

Тогда он не знал, что весть об отказе от пищи десятой батареей молнией разнеслась по училищу. Соседние подразделения подхватили инициативу, и два этажа столовой с тысячным личным составом молча ждали решения командования. Дежурные и ответственные тут же доложили наверх, и начальники один за другим потянулись к своим курсантом, прикладывая неимоверные усилия для продолжения мероприятий по распорядку дня.

Поделиться:
Популярные книги

Смерть может танцевать 4

Вальтер Макс
4. Безликий
Фантастика:
боевая фантастика
5.85
рейтинг книги
Смерть может танцевать 4

Бездомыш. Предземье

Рымин Андрей Олегович
3. К Вершине
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Бездомыш. Предземье

Я не дам тебе развод

Вебер Алиса
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Я не дам тебе развод

Внешники

Кожевников Павел
Вселенная S-T-I-K-S
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Внешники

Тринадцатый II

NikL
2. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый II

Возвышение Меркурия. Книга 12

Кронос Александр
12. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 12

Черный Маг Императора 5

Герда Александр
5. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 5

Паладин из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
1. Соприкосновение миров
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
6.25
рейтинг книги
Паладин из прошлого тысячелетия

Он тебя не любит(?)

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
7.46
рейтинг книги
Он тебя не любит(?)

Идеальный мир для Лекаря 12

Сапфир Олег
12. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 12

Гарем вне закона 18+

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
6.73
рейтинг книги
Гарем вне закона 18+

Счастье быть нужным

Арниева Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.25
рейтинг книги
Счастье быть нужным

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Мастер 2

Чащин Валерий
2. Мастер
Фантастика:
фэнтези
городское фэнтези
попаданцы
технофэнтези
4.50
рейтинг книги
Мастер 2