Курсистки
Шрифт:
– Так что же вы такую подругу и…Дружба закончилась?
– Как вам объяснить? Все произошло…от стыда. Сначала я стала хуже учиться. Вот приходим мы к Ане, как всегда, после уроков. Аня с порога о пятерках, а бабушка ее на меня смотрит. Чем мне похвастаться? Трояк на трояке. Аня – на кухню, а я молчу. А бабушка Кира мне говорит, какая я умная и талантливая. «Просто поверь в себя!», – говорит. А мне стыдно. Я – то знаю, что все не так. А стыдно признаться. Аня со мной заниматься стала, подтягивать. А у меня опять выше тройки никак. Короче, перестала я к ним ходить. И замена Ане быстро нашлась: подружки, среди которых я была самой умной.
– А драка? Из – за чего
– Мне светила пара за диктант, уже третья у Аниной мамы, третья за неделю. А за четверть вообще твердая «пара». Отец от такого просто бы лишил меня карманных денег, а я и так задолжала. Я ее попросила поговорить с матерью. А Аня предложила со мной позаниматься. Я обозлилась. Танька Косова подговорила еще двух девчонок, и мы подкараулили Аню в сквере, хотели просто припугнуть, – Соня закрыла рукой глаза, словно ей было больно от яркого света.
– И это причина жестокого избиения? – Борин старался говорить ровно.
– Я ничего не помню. Не помню, чтобы так била Аню. Нет, это я не оправдываюсь сейчас, но я действительно не била ее так сильно, чтобы нанести такие травмы.
– Значит, вы считаете, что ее избили другие участницы драки, Косова, например? Но, только не вы?
– Какая теперь разница? Я виновата, драка произошла по моей вине. Правильно Аня думает. И правильно то, что она ничего не забыла. Только, причем здесь ребенок?! Пусть вернет мне сына, а разбирается со мной. Нельзя же так?!
– И мужа вашего, вы считаете, тоже убила Анна Ларцева? – жестко спросил Борин.
– Сашу? Как убили? Его никто не убивал. Это просто авария. Вика?!
– К сожалению, не просто. Тормозной шланг был подрезан. Александр Гурский погиб не случайно.
Борин почувствовал, как в кармане куртки вибрирует мобильный телефон.
– Слушаю, Артем. Так. А номер? Хорошо. Очень хорошо, – он отключил трубку, – Софья Александровна. Послушайте внимательно. С момента похищения вашего сына все звонки с вашего мобильного и с домашнего номера переводились на сотовый вашего мужа. Пока похитители никак не проявились. Но, за последние два часа кто – то пытается вам дозвониться домой. Очень настойчиво. На телефонной станции уже сняли переадресацию на телефон вашего мужа. Теперь звонок пройдет напрямую к вам. Сейчас подъедет наш сотрудник, он подключит записывающее устройство и останется с вами.
– А номер? Можно же узнать, с какого номера звонили?
– Уже установлено. Это номер мобильного. А принадлежит он некоей Маргарите Михайловне Ляшенко.
– Ляшенко? Подождите! Ксюша! – позвала Вика, высунувшись в коридор.
– Что случилось?
– Как имя твоей мачехи?
– Маргарита. Маргарита Михайловна.
– Ничего не понимаю. Зачем твоей мачехе понадобилось звонить мне? Может быть, тебя ищет? – Соня растерянно посмотрела на Ксюшу, потом на Борина.
– А она звонила?
– Подождите. Мы так ничего не выясним. Нужно просто дождаться очередного звонка. Так, господин следователь? – Вика повернулась к Борину.
– Так. Но я бы не стал особо надеяться на этот звонок. Он может оказаться совсем не относящимся к делу. Хотя и не исключено, что это то, что мы ждем.
Глядя на решительную и прямолинейную Вику, на мягкую, рассудительную Ксению, Борин подумал, что за Софью Гурскую можно не волноваться. Он узнал про этих молодых женщин все, что было доступно его ведомству. Он вчитывался в строки протоколов задержания малолетней Софьи Риттер, акты медицинского освидетельствования Вики Шляхтиной и с трудом верил, что все это про них.
Сейчас перед ним сидели три молодые женщины, разные внешне и по характерам, но чем – то неуловимо похожие. «Словно три сестры, выросшие в одном доме», – подумал Борин, – «В семье, где понимают и принимают боль другого».
– Да, Леонид Иванович, мы разные. Но, мы все прошли школу Агнессы Бауман. Школу жизни и выживания. Любви и терпения. И жесткой учебы и труда. Так что, не беспокойтесь за Соню. Она сильная. И она не одна, – Вика посмотрела прямо в глаза Борину.
Он выдержал ее взгляд, хотя это было нелегко. Он только подумал, что есть в ней что – то неземное, мысли, что ли, она его читает. И еще он подумал, что нужно узнать, что это за Агнесса Бауман такая, которая из юных проституток и наркоманок делает вот таких женщин, как эти три подруги.
Глава 19
Все готово. Можно звонить. Она решила так, наконец, и успокоилась. Марго поставила себе срок – три дня. В этот срок она и должна уложиться. Только бы эта глупая овца не напутала, вовремя письмо по почте отправила. Сколько сейчас по городу письма идут? Должна уже сегодня Софья Гурская получить конверт, в котором вся ее биография в красках на трех тетрадных листках описана. Жаль, конечно, если муж дома в это время окажется. Только думается ей, что Софья без труда сделает так, чтобы письмецо к нему не попало. Только нужно ее предупредить о том, что оно к ней будет доставлено в ближайшее время. Караулить почтальона будет Софья Александровна. У окошечка.
Марго набрала на мобильнике номер телефона в квартире Гурских. Свой номер она предусмотрительно заблокировала для определения.
«Странно, какая – то переадресация. Хотя, они могут быть на даче, тогда все звонки отправляются на сотовый. Ну, да мне без разницы! Только бы ответила! Где – то она должна быть!» После продолжительного молчания из трубки раздалась фраза: «Данный номер не существует».
– Что за хрень! Как это не существует? Если звонки куда – то отправляются с домашнего телефона, они должны кем – то приниматься? – попробовала она рассуждать логически, вновь набирая телефон квартиры Гурских. И опять щелчок, гудки другого тона и «…не существует».
Марго не хотелось думать о плохом. А думалось. Опять какая – то невидимая рука остановила ее попытку заработать денег. Опять срывалось дело, которое могло ей помочь закрыть долги и еще и пожить немного в свое удовольствие. Отступать не хотелось. «Я просто немного подожду, кофейку глотну со сладеньким, а потом еще позвоню», – решила она, успокаивая сама себя.
…Деньги Марго заняла под проценты, да еще и у человека, которого ей рекомендовал Каша. Когда – то она, Марго, была его любовницей. Хотя, какой из него тогда был любовник! Прыщавый малец, тощий и голодный. Он по мелочам тырил из машин вещи и снимал с лобового стекла щетки. Сунулся он и к Кресту в его новенькую БМВ. То ли не знал, кто такой Крест, то ли совсем обнаглел от голода, она не выясняла. Потому, что поймала его она. Поймала в тот момент, когда он уже почти справился с водительской дверцей автомобиля. Через пару минут из магазина, у которого они остановились, должен был выйти Крест, и Марго вдруг пожалела парнишку. Незаметно подойдя к нему сзади, она шепнула ему «беги» и сунула в руку бумажную ассигнацию, завалявшуюся в кармане плаща. На этом бы все, но мальчишка ее потом нашел. Каша, тогда он еще назывался Максимом Кашиным, подкараулил ее у подъезда ее дома, подошел неспешно и протянул деньги. «У женщин не беру», – сказал он презрительно и попытался уйти. Но она его не отпустила. Было в нем что – то, что выдавало в нем сильную личность. Со своими принципами и самолюбием.