Курская битва, которую мы начали
Шрифт:
Однако если такое преувеличение имело место, то, настаивая перед Гитлером на переносе начала операции, Модель либо не представлял себе сравнительные возможности усиления своих войск и войск противника, либо не получил того усиления, на которое рассчитывал. Возможно, на развитие событий и решения Моделя в какой-то степени повлияло и то, и другое.
С точки зрения С. Ньютона [578] , весной 1943 года только несколько офицеров германской армии реально представляли объем советских ресурсов и количество резервов, и Модель не получил все те силы и средства, которые были обещаны ему Гитлером и руководством Генерального штаба сухопутных войск. С другой стороны, уже в мае Модель предвидел все трудности наступления и требовал отложить его, надеясь, что в итоге операция вообще не состоится и он получит возможность подготовиться к отражению неизбежного удара Красной Армии. Поэтому, исполняя обязанности командующего группой армий «Центр» в том же мае 1943 года, Модель, действуя вопреки указаниям Гитлера, отдал приказ начать
Согласно сведениям Вернера Хаупта [579] , первой была подготовлена линия укреплений на рубеже Жиздра – Поздеево (восточнее Кром), сразу же за главной полосой обороны 2-й танковой армии. В десяти километрах за ней была оборудована вторая оборонительная линия, а еще в десяти – двадцати километрах – третья. Важнейшей позицией стал так называемый Орловский оборонительный рубеж, протянувшийся по берегу Оки восточнее Орла до фронта южнее Кром. Вокруг Орла была создана так называемая «Орловская оборонительная позиция», а западнее этого города дополнительно оборудована позиция «Виндхунд» (нем. «Windhund»).
Вместе с тем открыто высказываемые сомнения Моделя в успешном исходе наступления и подготовка оборонительных позиций на орловском выступе (что не могло оставаться тайной для германского Главного командования), возможно, в какой-то мере повлияли на обсуждавшееся выше решение Гитлера передать все элитные соединения и лучшую часть новой бронетехники в распоряжение группы армий «Юг». Кроме того, как уже было отмечено, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Курт Цейтцлер и начальник оперативного отдела этого штаба генерал Адольф Хойзингер в первую очередь учитывали мнения и требования командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна, что также должно было отразиться на распределении резервов. К тому же командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Клюге еще с зимы 1941 года находился в затяжном конфликте с генерал-инспектором бронетанковых войск генералом Гудерианом, мнение которого влияло на решение вопросов использования бронетанковых войск в ходе наступления (конфликт обострился именно на совещании по поводу проведения операции «Цитадель», после чего Клюге вызвал Гудериана на дуэль). Гудериан же рекомендовал нанесение асимметричного удара и, принимая во внимание его конфликт с Клюге, скорее всего, в полосе группы армий «Юг».
В общем, изложенное показывает, что при планировании и подготовке операции «Цитадель» генерал Вальтер Модель либо ориентировался на неточные разведывательные данные, преувеличивавшие боевой потенциал советской стороны, либо он сам намеренно преувеличивал этот потенциал, стремясь повлиять на оценку ситуации Главным командованием и отсрочить начало операции, а также получить больше резервов. В любом случае, можно сделать вывод, что Модель не был уверен в успехе наступления и пытался избежать его проведения, но в результате не получил ожидаемого пополнения силами и средствами, значительно уступив в этом противнику.
В то же время Модель понимал, что ударные соединения 9-й армии, связанные боями при наступлении на Курск, уже не смогут быть быстро переброшены для укрепления обороны 2-й танковой армии в том случае, если противник крупными силами перейдет в наступление на северном фасе Орловского выступа. Такое развитие ситуации создаст реальную угрозу окружения основных сил 9-й армии, занятых в операции «Цитадель». Данная оценка совпадала с мнением командования группы армий «Центр» и 2-й танковой армии. Отсюда следует вывод, что оперативные планы 9-й армии были подготовлены для вариативных действий по ситуации, поскольку расстановка ударных танковых и моторизованных соединений перед наступлением предусматривала глубокое эшелонирование и образование оперативного резерва, благодаря чему командование группы армий «Центр» сохраняло возможность срочно перебросить их для отражения вероятного контрудара противника. Соответственно, в начале операции Модель планировал атаковать советскую оборону в основном силами пехотных дивизий, поддерживаемых отдельными частями штурмовых орудий, тяжелых танков и противотанковых самоходных установок, переданных из резерва главного командования, а затем, в зависимости от развития наступления и общей оперативной обстановки, ввести в бой танковые соединения второго эшелона и резерва.
Причем, по свидетельству генерала Гребена [580] , еще в период подготовки к операции «Цитадель» генерал Модель отдал приказ о том, чтобы были немедленно закончены запасные позиции для оборонительного сражения. Эти действия были предприняты вразрез с указаниями Гитлера, но с одобрения фельдмаршала Клюге.
Следовательно, Клюге и Модель готовились использовать имеющиеся силы не только для наступления, но и для отражения ударов противника. В итоге прагматические намерения командования группы армий «Центр» и 9-й армии привели к тому, что развитие наступления на северном фасе Курского выступа оказалось поставлено в зависимость от развития обстановки на соседних участках фронта. Даже в случае успешного начала операции «Цитадель» германское командование планировало вводить в бой резервы только после того, как оценит обстановку на фронте 2-й танковой армии, поскольку эти силы одновременно предназначались для отражения вражеского
В сложившихся условиях, когда оперативное командование групп армий «Центр» и «Юг» воспользовалось первоначальным планом операции «Цитадель» для того, чтобы решать свои местные задачи, особое значение приобретало отсутствие контроля и централизованной координации действий обоих групп армий. Германское Главное командование не только не усмотрело необходимости в корректировке оперативных планов командования групп армий (остается открытым вопрос, насколько детально они изучались Генеральным штабом, если вообще изучались), но и не предусмотрело необходимости координировать действия ударных группировок на южном и северном фасах Курского выступа в зависимости от достигаемых ими результатов. При планировании и проведении операции на окружение путем нанесения ряда сходящихся ударов определяющее значение приобретает координация между группировками, наступающими на отдельных направлениях, чтобы согласовывать и корректировать их действия в зависимости от реально достигаемых результатов. В связи со значительным расстоянием между фасами Курского выступа одна немецкая группировка могла существенно повлиять на противника, обороняющегося перед фронтом другой группировки, только в случае совершения успешного прорыва и глубокого продвижения в район Курска. Поэтому в начале операции результаты действий одной ударной группировки практически никак не отражались на условиях наступления другой группировки. Соответственно, неудачный исход действий одной группировки требовал корректировки дальнейшего наступления в целом, вплоть до полного прекращения операции во избежание неоправданных потерь и расходования ресурсов. Учитывая это, английские военные специалисты даже после войны считали, что общее руководство действиями обеих ударных группировок осуществлял фельдмаршал Клюге [581] .
Тем не менее, реальный ход событий показал, что на пятый день проведения операции – к 9 июля – удары 9-й армии так и не достигли цели, а советское командование успело выдвинуть в полосу действий группы армий «Юг» крупные бронетанковые резервы. В сложившейся ситуации Гитлер и Генеральный штаб сухопутных войск должны были бы немедленно остановить наступление по плану «Цитадель» либо скорректировать дальнейшее взаимодействие групп армий «Центр» и «Юг» с учетом возможности достижения их общей оперативной цели наступления на Курск. Однако этого сделано не было. Таким образом, изложенное показывает, что оперативное командование групп армий получило фактическую самостоятельность в вопросах планирования и проведения операции «Цитадель», в результате чего наступление каждой из ударных группировок оказалось изолированным, преследующим ограниченные цели и никак не согласованным с результатами действий и положением другой группировки. В свою очередь, взаимодействие групп армий «Центр» и «Юг» в рамках операции не организовывалось и не контролировалось германским Главным командованием.
Учитывая такой подход немецкого военного руководства к организации операции «Цитадель», основной расчет на оперативный успех мог быть основан только на том, что быстрый прорыв южной ударной группировки в район Курска позволит выйти на тылы советских войск, обороняющихся перед фронтом 9-й армии, обеспечив и здесь преодоление вражеской обороны до того, как русские задействуют свои стратегические резервы. Соответственно, неудачные действия ударных соединений группы армий «Юг» или задержка их продвижения, которая предоставляла советскому командованию время для ввода в сражение стратегических резервов, в том числе против 2-й танковой армии Вермахта на орловском плацдарме, означали неудачный исход всей операции «Цитадель».
Как видно, основным фактором, повлиявшим на детальное планирование наступления со стороны оперативного командования групп армий «Центр» и «Юг», стало сосредоточение советских стратегических резервов. Не без оснований опасаясь мощных ответных ударов противника, вполне возможных сразу после начала операции «Цитадель», в том числе и на соседних участках фронта, германское командование оказалось ограничено в пространстве решений при выборе направлений главных и вспомогательных ударов, а также при определении состава и расположения ударных группировок. Вследствие этого была изменена геометрия наступления и ослаблена основная ударная группировка на южном фасе Курского выступа, тогда как наступление на северном фасе, по существу, приобрело назначение крупномасштабной разведки боем с целью спровоцировать ответный удар неприятеля. При этом немецкое Главное командование не приняло никаких мер для координации действий южной и северной ударных группировок.