Курский излом
Шрифт:
«1. В результате напряженных боев с 4 по 7.7.43 г. части дивизии проявили исключительный героизм по отражению вражеских атак, однако ряд грубейших недостатков в боевой деятельности войск часто приводит к нехорошим последствиям, а подчас ставит войска в тяжелые условия ведения боя. К таким недочетам относится:
а) несвоевременная информация об обстановке нижестоящего штаба дивизии, а подчас совершенно не информируют об обстановке, особенно соседних частей. Так, например, 219-й гв. сп отдал противнику выс. 235.6 и об этом не донес, 213-й гв. сп допустил выход 2-х батальонов противника к Дмитриевка и донес только тогда, когда создалась угроза захвата противником Дмитриевка. Указанное явление не дает возможности командованию дивизии своевременно влиять на ход боя.
б) Штабы полков не ведут разведку,
в) Плохо организовано взаимодействие со средствами усиления и поддерживающими средствами, командиры частей зачастую не знают, кто находится от них справа, слева и сзади, кто и какие задачи выполняет, а потому не могут правильно использовать общее усилие по уничтожению врага.
г) Силы врага, как правило, переоцениваются при явной недооценке своих войск, как правило, там, где наступает рота, считают, что наступают батальоны, требуется поддержка огня PC, в то время как для надежного уничтожения или подавления вполне достаточно своих огневых средств.
д) Части смены КП и НП частями без разрешения штадива, не обеспечивает непрерывной связью штабы полков со штабом дивизии и может привести к полной потери связи.
е) Командиры частей при введении в бой своих резервов для восстановления сил положения после выполнения их задач на свое место не отводятся, и командиры частей остаются [805] без резерва, а стало быть, в необходимых случаях не имеют средств, для того чтобы повлиять на исход боя.
ж) О понесенных потерях за день в живой силе и технике, о боеготовности и безопасности части командиры частей не доносят, ставят командование дивизии в затруднительное положение при принятии решения.
з) При изменении в расположении боевых порядков, при смене рубежа командиры частей не представляют схем расположения частей, очевидно не требуют указанных схем от подчиненных им подразделений, а поэтому сами подчас не знают истинного положения своих подразделений в той или иной обстановке, что приводит к исправлению принимаемых решений и неправильным использованием последних в бою и при донесениях по телефону и радио действиях противника, допускают преступную халатность, раскрывая расположение своих войск благодаря неосторожным открытым разговорам. Так, например: противник атакует мой левый фланг, противник ведет огонь по правому флангу моего соседа и т. д., чем открывают место своего фланга или стык с соседом»{758}.
Особая тема — деятельность разведорганов в звене: бригада — дивизия — корпус. Вообще тактическая разведка в Красной Армии к этому моменту была налажена слабо. Главная проблема — кадровое обеспечение. Даже в штабах армий и фронтов разведподразделения не были полностью укомплектованы личным составом и техникой. Особый вопрос — текучка опытных кадров. Руководству фронтовых и армейских штабов не удавалось сформировать и поддерживать стабильный состав опытных командиров–разведчиков во всех разведотделах (РО), подчиненных соединений и объединений. Мало того, точно такие же проблемы существовали и в управлениях фронтов. Судя по обнаруженным документам, в работе по организации и развитию в войсках этой важной отрасли боевой деятельности отсутствовал целенаправленный, системный подход. В ряде случаев как к комплектованию личным составом и материально–техническими средствами разведподразделений, так и к подбору, подготовке, обучению и сбережению офицеров–разведчиков относились откровенно наплевательски. Такое нетерпимое положение дел в войсках беспокоило Генеральный штаб, и его руководство пыталось выправлять положение. Так, 5 января 1943 г. заместитель начальника Управления войсковой разведки Генштаба генерал–майор Онянов направил начальникам штабов и разведывательных управлений, отделов фронтов и армий следующее письмо:
«1. Практика показывает, что с началом активных боевых действий наших войск разведотделы штабов фронтов и армий [806] теряют между собой взаимную связь. Вместо того, чтобы своевременно поступившие сведения войсковой разведки помогали командованию и Генеральному штабу предвидеть характер действий противника, они (сведения) из–за опоздания становятся малоценными, отсюда оперативная разведка лишает фронт и Генштаб
2. До сих пор остается положение, когда дивизии противника при стабильном положении фронта не отмечаются в течение 15–30 дней, а во время наступления оказывающие сопротивление части противника не опознаются в течение 1–2 суток.
Необходимо:
1. Обеспечить возможность регулярной связи между разведотделами штабов и армий, выделив для этого положенное время пользования прямым проводом и телефонами, но не реже трех раз в сутки.
2. Кроме того, начальникам разведотделов штабов фронта и армии использовать для связи все дублирующие и дополнительные средства (авто и мотоциклы).
3. Помня, что действующий перед ними противник обладает большой маневренностью, необходимо не реже одного раза в течение 3–5 дней проверять наличие дивизии противника перед фронтом. Для быстрого установления нумерации частей противника на поле боя выделить группу захвата пленных и сбора документов у убитых и раненых, добиться беспрерывности деятельности этой группы»{759}.
Все перечисленные в приведенном письме проблемы и недочеты были характерны для войсковой разведки Воронежского фронта. В первую очередь это касалось РО штабов родов войск. На протяжении нескольких месяцев подряд они до конца не были укомплектованы, разведданные не собирались должным образом и не систематизировались, практически не велось обобщение боевого опыта. Командование родов войск фронта не помогало налаживать работу разведки, в корпусах и армиях проявляли инертность и безынициативность. В аналитические подразделения нередко попадали люди далекие от этой работы, не имевшие ни навыков, ни способностей к ее выполнению. Текучесть кадров в разведывательных отделах и отделениях штабов всех уровней была очень высокая. Часто были случаи, когда начальники разведорганов даже на корпусном уровне менялись по несколько раз в месяц. Целый ряд начальников штабов, в обязанности которых входил сбор информации [807] о противнике, без должного внимания относились к проблемам и нуждам офицеров РО. Приведу выдержку из докладной записки начальника разведотдела штаба БТ и MB Воронежского фронта подполковника П. И. Шульженко{760}:
«Приказ НКО № 0072 от 19.04.43 г. о мероприятиях по улучшению разведдеятельности войск Красной Армии в бронетанковых и механизированных войсках Воронежского фронта не выполняется. Причиной всему является:
а) безответственность и попустительство со стороны начальника штаба БТ и MB фронта полковника Моряхина, начальников штабов БТ и MB армий, отдельных начальников штабов тк, мк, танковых бригад и их командиров. Нежелание с их стороны по–настоящему руководить разведкой, по–отцовски проявить заботу в воспитании кадров разведчиков;
б) не представляют условий и материальных возможностей начальникам разведки (снизу доверху) руководить и своевременно контролировать ходом боевой деятельности подчиненных разведорганов и разведподразделений. Кратко приведу несколько примеров:
По правилам военного времени все войска, находящиеся в первой и во второй линии обороны, всеми способами должны добывать сведения о противнике, изучать его оборону, знать намерение противника и доносить об этом вышестоящему штабу. Однако среди бронетанковых войск нашего фронта дело обстоит иначе. Табель срочных донесений по противнику уже 3 месяца штабами БТ и MB армий, штабами танковых бригад и отдельных танковых полков не выполняется. Обследованием войск установлено: штабы БТ и MB армий, штабы танковых бригад, отдельных танковых полков совершенно не занимаются изучением противника, не знают и не хотят знать систему его противотанковой обороны даже на вероятных своих направлениях. Спрашивается: о чем же они будут докладывать вышестоящему штабу? Практика боев с противником показала, что благодаря этому безобразию танковые войска действуют вслепую и несут ненужные потери. Я не раз обращался к полковнику Моряхину, с требованием заставить нижестоящие штабы танковых войск и их командиров по–настоящему заниматься разведкой. Всех виновных в [808] нарушении приказа НКО № 0072 строго наказать, однако на этот счет ответы поступили: «основные наши войска находятся в резерве и требовать от них какие–то разведсводки не нужно». И прочие. Это значит, что не нужно заставлять штабы изучать и знать противника?