Кусатель ворон
Шрифт:
Мы стали нырять дальше, хотя это было омерзительно и страшно, я постоянно боялся наткнуться на бездыханную ногу Кассиуса-Болена. К тому же я умудрился хлебнуть этой малоприятной жижи, и теперь я представлял, что все эти шустрые рачки-бокоплавы и другие инфузории поселятся в моем организме и примутся весело там размножаться.
Вынырнул. И Жмуркин вынырнул тоже, с чем-то белым. С черепом. На черепе острели рога.
– Это что? – спросил я.
– Кажется, коза, – сказал Жмуркин и швырнул череп на берег. – Куда он
– Плескаетесь? – ехидно осведомился появившийся Пятахин. – Жарко вам, видимо, бедолагам. Вчера мне позавидовали явно.
Пятахин стоял на берегу и наслаждался.
– Здорово смотритесь, – сказал Пятахин. – Я бы назвал это «Дурэмары навсегда». Жесткая быдлеска.
– Кретин! – сорвался Жмуркин. – Мы тут человека ищем!
– Человека? Тут? Странное место…
– Кассиус утонул! – рявкнул Жмуркин. – Вот в этом самом болоте! А ты…
– Какой Кассиус? Это глухонемой немец? Так он вон там в кустах переодевается. Он что, к вам нырнуть хочет? Зачем? А давайте я тоже залезу, жалко, Жоховой нету…
– Он жив? – нахмурился Жмуркин.
– Ну, конечно. А почему вы Жохову-то сюда не взяли? Ей же нравится копошиться в грязи…
– Да пошел ты! – сказал я с досадой.
– Местечко становится популярным, – ухмыльнулся Пятахин. – Мой пример вдохновил последователей.
Жмуркин плюнул и стал вылезать на берег по прокопанному проходу. Получилось не с первого раза. У меня, впрочем, тоже, мы здорово перемазались в скользкой грязи и выглядели зверски. Пятахин злопамятно комментаровал:
– Жестокая и бескомпромиссная битва подошла к концу! Победила дружба! Теперь боевые андроиды собираются пройти полное обследование на наличие глистов и аскарид!
Жмуркин приблизился к Пятахину и коротко ударил его в солнечное сплетение. Пятахин охнул и согнулся пополам. Жмуркин схватил Пятака за шкирку и с силой швырнул его в колодец. Непедагогично. Но в высшей степени справедливо.
Буль. И сразу всплыл.
Из-за кустов показался Болен. В гидрокостюме, с маской и с ластами. Он увидел нас, помахал рукой. Жмуркин помахал в ответ, просто семейный пикник какой-то.
Болен поплевал на маску, протер стекло и начал спускаться в воду, лег на пузо в прокопанную канавку и медленно сползал, упираясь ластами.
– Даже говорить ничего не хочется, – сказал начальник экспедиции. – Убодался я.
– А тебя никто не заставлял туда прыгать, – напомнил я.
– Да уж. Но я не об этом.
Болен погрузился, профессионально, без всплеска, просто исчез.
Жмуркин вырвал кусок мха и стал протирать на себе грязь. Но на самом деле не протирал, а только больше размазывал, я решил бороться с грязью иначе. Подожду, пока сама застынет, потом отколупаю. И чище, и эффективней.
Пятахин барахтался в воде и хохотал, был счастлив.
Из кустов вдруг выскочила Жохова.
Иустинья выглядела прекрасно, с нее можно было вполне рисовать
Но Жохова не прыгнула, принялась оглядывать окрестности яростным взором, наткнулась на перемазанного в грязи Жмуркина и как-то сломалась, запнулась. Шмыгнула носом, потупилась и побежала назад.
– И что это было? – спросил я. – Жохова увлеклась спортом? Бегает по утрам?
– Да не, – ответил Пятахин из грязей. – Я ей просто сказал, что шеф утонул.
– Ну и что? – не понял Жмуркин.
– Как это что? Разве не понятно? Жохова же…
Вынырнул Болен. Стряхнул с себя ил, подплыл к краю, вылез по прокопанной канавке.
Стал нам что-то рассказывать – мычать и складывать пальцы в заковыристые фигуры. Я и так-то по-немецки не очень хорошо понимаю, а уж на немецком глухонемом…
– Кажется, он хочет сказать, что здесь надо копать, – попробовал издали перевести Пятахин.
Подбежала Александра. Болен принялся артикулировать по-немецки, Александра перевела уже по-нормальному:
– Касси говорит, что тут раньше был источник. Но его затянуло землей. Нужно немного вон там…
Александра указала на дальнюю сторону колодца.
– Там раньше был ручей, он тек к реке – вода циркулировала. Там надо програбить…
Александра сделала жест руками.
– Прокопать, – перевел я.
– Прокопать.
– Они что, думают, это и есть Ефимов Ключ? – спросил Жмуркин.
– Кажется, да.
– Как интересно… Так давайте прокопаем!
Пятахин вдохновился и быстро выбрался из бочага.
Болен закивал и стал тыкать пальцем в то место, где именно нужно копать. Мы направились в указанном направлении.
Там, кажется, действительно когда-то тек ручеек. Прослеживалось вполне себе угадываемое русло. Затянутое ряской и болотной грязью русло уходило к реке, мы двинулись вдоль и через двести метров наткнулись на затор – небольшую, в метр ростом, дамбу, проросшую осотом.
– Странно, – сказал Жмуркин.
Он стал надевать рубашку прямо на грязное тело, я проверил грязь на себе, еще не отколупывалась.
– Странно, – Жмуркин сорвал осотину. – Тут это явно нарочно сделано, кто-то привез машину с землей и засыпал… А зачем?
– А кто его знает… А может, там клад? – предположил я. – А что, раньше так часто делали, помните Чингисхана? Сначала отвернули русло реки, закопали Чингисхана, потом обратно воду вернули. Ефим этот, может, тоже так сделал.
– Тут что, Чингисхан похоронен? – осторожно поинтересовался Пятахин.