Кусочки памяти
Шрифт:
Вечером похолодало, поэтому люди нацепили на лица маски, из-под капюшонов виднелись только глаза.
– В палатке холодно, – пожаловалась девушка. – Может из пустого котелка жаровню сделать какую-то?
– Нельзя, угорим во сне, – мужчина задумался. – Можно грелки соорудить из бутылок для воды. Налить кипятком, замотать в тряпки и в спальные мешки положить. А котелок… в котелок я попробую земли насыпать и разогреть на костре. На то, чтобы согреть воздух в палатке, этого должно хватить на несколько часов. Еще и котелок с мясом нужно будет внутрь убирать, от зверей, а он тоже еще горячий.
Девушка кашлянула. Мужчина положил
– У тебя температура. Плохо.
– И горло побаливает.
– Пей чай. Жаропонижающее пока рано давать, не настолько высокая температура, от него больше вреда будет.
– Угу. Ты статьи прочитай, которые я прислала.
***
Мужчина сосредоточился на своем комме.
Судя по новостям, в русском секторе шла война.
Дружина Замка воевала с деревней Перекресток. Дружина аргументировала нападение тем, что там окопались бандиты, первыми начавшие войну. Вторая сторона утверждала, что дружинники пытались отобрать у них законно приобретенных женщин и получили отпор.
Постепенно вырисовывалась неприглядная картина:
В русском секторе женщины находились в рабстве. Все. Они принадлежали своим мужьям или, если родились уже в мире Проект, – отцам.
Новые переселенки становились общественным имуществом, сначала они бесплатно отрабатывали пару недель в деревенском публичном доме, а потом их забирали в Замок. Там они или продолжали работать в борделе, обслуживая дружинников, или становились личными наложницами начальников. После потери товарного вида их возвращали в деревни и продавали там на аукционах. А значительную часть живого товара администрация русского сектора сразу продавала в турецкий сектор, в гаремы.
В соседнем, украинском, секторе обычаи установились другие. Там женщины и мужчины имели одинаковые права. Но была своя проблема: вне зависимости от пола большинство переселенцев быстро нищали из-за высоких налогов и рано или поздно попадали в рабство.
Основатели Перекрестка, находящегося между секторами, сыграли на этой разнице в законах. Они приобретали женщин-рабынь в украинском секторе и переводили их в русский, где из-за дефицита цены на женщин были в разы выше. Часть женщин предприниматели продавали русским мужчинам в жены, а часть – просто работала в борделе, обеспечивая его владельцам сверхдоходы, а себе – неплохой заработок.
Администрация Замка решила пресечь такую практику, потому, что на дефиците женщин в секторе построена ее власть: доступ к женскому телу стал тем стимулом, который обеспечивает приток рекрутов в дружину Замка и их верность властям. Владельцы частного борделя создавали опасный для такой системы прецедент.
Такой вот клубок диких, с точки зрения современного землянина, отношений просматривался в обычных новостных публикациях.
Хотя – таких ли уж диких? Если положение оценивать объективно, не по декларациям, а по реальным фактам, окажется, что где-то совсем недалеко от нас люди готовы убивать иноверцев, насиловать женщин и использовать рабский труд, и их может удержать от этого только страх перед силой оружия. Где-то чуть дальше до сих пор есть рабство, а женщина не имеет вообще никаких прав. Кое-где до сих пор девочкам отрезают клитор, такой вот милый обычай. А дедушки тех, кто сегодня считает себя образцом цивилизованности, не чурались не только рабства, но и геноцида, поставленного на технологическую основу. Стоит
Это была только часть плохих новостей. Вторая часть заключалась в том, что шла еще одна война – турецкий сектор с прошлого лета воевал с украинским, и предсказывали, что в следующем теплом сезоне он полностью его захватит. А еще через год может напасть на русский.
Жизнь в мире Проект оказалась неспокойной.
***
Когда одежда высохла, Сергей с Олей собрали ее и заползли в палатку.
Разогретый котелок с землей, выполняющий роль грелки, пристроили так, чтобы он не проплавил коврики и чтобы самим не обжечься. Очень быстро в палатке стало достаточно тепло, чтобы сбросить куртки.
Чтобы было теплее спать (а еще – в надежде на будущие занятия сексом) пара состегнула спальные мешки вместе и устроилась в них, избавившись от верхней одежды.
У Оли был жар. Ее быстро потянуло в сон, она прижалась к мужчине и засопела. Тот выключил фонарь и некоторое время лежал, обнимая подругу, вслушиваясь в ее частое дыхание. Затем прижал ее к себе поплотнее и тоже заснул.
Ночь была беспокойной. Оля периодически ворочалась, кашляла, мужчина от каждого ее движения просыпался. Проверял рукой ее температуру. Прижимал девушку к себе, чтобы через тесный контакт отвести жар от ее тела. К середине ночи температура спала.
Сергей в очередной раз проснулся. В этот раз его разбудил звук. Что-то тронуло палатку, точнее – шкуру, которой она была укрыта. Прислушавшись, мужчина заметил тихий хруст снега за стенами их укрытия. Там кто-то ходил. Кто-то осторожный, на четырех мягких лапах. Не медведь, тот вел бы себя более нагло. И уж конечно, не копытное.
Мужчина осторожно выпростал руку из спального мешка, нащупал в темноте автомат (с винтовкой в палатке было бы не развернуться) и снял его с предохранителя.
Тот, кто ходил снаружи, обошел палатку, а потом исчез. Мужчина полежал некоторое время, но ничего не происходило.
Сергей проверил температуру девушки. Она была повышенной, но не опасной. Оля лежала к нему спиной, вжимаясь круглой попкой в его живот. Ладонь мужчины несмело прошлась по ягодице и бедру. Горячие мягкие округлости под ладонью возбуждали.
– Будешь трахать – не буди, – сквозь сон пробормотала девушка и прогнула спину, выпятив попу.
Сергей решил, что это можно считать согласием. Мужчина приспустил с девушки белье, немного поласкал ее. Почувствовав отклик ее тела под пальцами, вошел и начал медленно двигаться. Внутри было необычно горячо, это придавало ощущениям особенную остроту.
Девушка сначала не реагировала. Потом начала почти незаметно двигаться. В конце тихонько застонала, а затем удовлетворенно вздохнула, свернулась клубочком и засопела. Сергей вернул на место одежду, прижал Олю к себе плотнее и тоже заснул.
***
Утром любовники проснулись рано. Задолго до позднего зимнего рассвета.
В палатке утром стало прохладно. Не холодно, но выползать из спального мешка не хотелось. Не сразу, но все же Сергей проявил силу воли, встал, чтобы разжечь костер, вскипятить чай и разогреть заново котелок, игравший роль грелки для палатки. Оля тоже поднялась, когда поняла, что остается одна.