Кувалда
Шрифт:
— Глядите-ка, чернь бунтует! Мне кажется, ты в прошлый раз согласился на такое имя, — произнёс он, вплотную подходя к Кувалде.
Обычно такой манёвр внушал животный ужас как Славке Сычёву, так и всем подобным ему, но в этот раз не сработало.
Кувалда спокойно стоял, твёрдым взглядом сверля переносицу соперника.
— Не помню такого, — ответил он.
— Ну конечно, башку отбили! — хохотнул кто-то из румянцевской шайки.
— Ага, — согласился капитан. — Я тебе, гузно рыжее, всю харю обглодаю. И ничего мне не
Девушки рассмеялись, прикрывая ладошками рты. Даже кто-то из свиты графа фыркнул, сдерживая улыбку. Граф Румянцев, наоборот, рассвирепел, лицо раскраснелось, наливаясь пунцовым.
— Да я же тебя уничтожу, придурок! — рыкнул он, не понимая, как нелепо выглядит.
— Говори время и место, — пожал плечами Кувалда.
— Здесь и сейчас! — прорычал рыжий.
Краснослав улыбнулся, демонстративно заложил руки за спину, подался вперёд, подставляя для удара правую щёку.
— Давай, дам тебе фору. Бей, — сказал он.
Румянцев замахнулся, но тут какой-то парнишка из его свиты, видимо, самый сообразительный, подлетел к нему и что-то горячо зашептал графу на ухо. Рыжий опустил руки, быстро остывая. Перспектива вылететь из гимназии страшила даже его.
— Ну, я жду, — добавил Кувалда.
— Вот ещё. Мы, Румянцевы, об говно руки не пачкаем, — высокомерно заявил рыжий.
— Всё правильно, вилочкой едите, вы же графья, — парировал Краснослав.
Рыжий покраснел ещё сильнее, раздувая ноздри, словно бешеный бык, но молчал. Либо не находил слов, либо не хотел выставлять себя ещё большим дураком.
— Сегодня вечером, Псковская, 88. Дворнику скажешь, что от графа Румянцева, понял? Не придёшь, конец тебе. Я не шучу, — процедил наконец он.
— Один приходи, мы тоже одни придём, — добавил кто-то из его шайки.
— Да как пожелаете, — Кувалда присел в притворном поклоне.
— Кровью умоешься, козёл, — бросил Румянцев напоследок и, разворачиваясь, попытался толкнуть Кувалду плечом.
Краснослав предвидел каждое его движение, и легко увернулся, одновременно ставя подножку. Рыжий споткнулся, но не упал, ребята из свиты поймали и удержали графа. Румянцев грязно выругался и пошёл прочь, не оборачиваясь.
— Псковская, 88! — напомнил парень из румянцевской шайки, уходя следом за вожаком, а другой пристально посмотрел на Кувалду и показал жестом, будто перерезает горло.
Капитан Кувалда ухмыльнулся. Угрозы его не страшили.
— И ты правда пойдёшь? — спросила вдруг одна из одноклассниц.
— Говорят, у Румянцевых там нелегальные бои проходят, — понизив голос, сообщила Ядвига. — И даже с простолюдинами.
Кувалда пожал плечами.
— Пойду, — сказал он.
— Ну ты и правда отбитый, — хихикнула Грибовская.
— Считайте, что наоборот, мозги на место встали, — бросил Краснослав, попрощался и отошёл.
Следующие уроки тянулись будто целую вечность, ведь Кувалда с нетерпением ждал вечера, а как всем известно, чем сильнее ждёшь, тем дольше тянется время. Краснослав знал об этом парадоксе пространства и времени, но ничего не мог с собой поделать.
Наконец, когда звонок выпустил его на волю, Кувалда поспешил покинуть стены Императорской Гимназии. Только лишь забежал в комнатку и схватил пальто, зная уже, насколько непредсказуемой бывает петроградская погода.
В комнате Семён Сволов, обложившись учебниками, готовился делать домашнее задание.
— Ты куда? — спросил он.
Краснослав не решил до конца, стоит ли говорить князю про новый конфликт. Добродушный и миролюбивый Семён вряд ли в курсе про подпольные бои Румянцевых, и какие трюки может выкинуть сам граф. Конечно, бежать и докладывать директору князь тоже не станет, но о некоторых вещах ему лучше не знать.
— В город выйду, прогуляюсь, — ответил Кувалда.
— Экзамены же на носу… — вздохнул Семён.
— Успеется, — бросил капитан напоследок.
Он вышел из Гимназии, радуясь погожему деньку, и даже тусклое обычно петроградское солнце сегодня светило как-то иначе, по-весеннему. Город казался теперь не мрачным и серым нагромождением зданий, а настоящей Северной Пальмирой, собравшей в себе лучшие архитектурные изыски своего времени. Сегодня Кувалда, будучи в хорошем настроении, познакомился с Петроградом заново, открывая для себя его красоты, прежде недоступные или незамеченные.
У лоточника он купил сайку, белую сдобную булку, на ходу съел, немного раскрошил вездесущим голубям, жадно слетевшимся на угощение. Адрес он помнил, но город знал плохо, так что решил взять извозчика, которые в этом городе тоже были вездесущи, как и голуби.
Краснослав увидел свободную пролётку, махнул рукой, бородатый извозчик чинно остановился рядом с ним. Кувалда влез на сиденье, расположился поудобнее.
— Псковская, 88.
Извозчик обернулся, во взгляде его просквозило недоумение, но говорить ничего он не стал.
— Как прикажете, вашбродь, — ответил он, безошибочно определяя, что перед ним дворянин, а значит, лишние вопросы задавать не нужно.
Он стегнул поводьями, и серая в яблоках кобылка смирно зашагала по мостовой.
— Я, так-то, вашбродь, для души извозом занимаюсь, — произнёс извозчик. — А так у меня дело своё, значит-с.
Кувалда многозначительно хмыкнул. Таксисты, видимо, в любом из миров оставались таксистами.
— Прибыльное дело-то? — поинтересовался он.
— Ну так, грех жаловаться, — ответил извозчик, польщённый тем, что дворянин изволил поддержать разговор.
Некоторое время они проехали молча. Кувалда любовался городским пейзажем, глазея на прохожих с высоты пролётки, извозчик, от души хекая, постёгивал лошадку, видимо, на самом деле наслаждаясь процессом извоза. Но долго молчать он не мог, как и любой другой таксист.