Куявия
Шрифт:
Голова покрыта массивной мускулатурой под плотными щитками. Лоб выпуклый, с резко выраженным переходом к морде. Морда короткая, широкая. Клыки широко расставлены в стороны. Глаза темные, выражают грозный вид, энергию и понятливость. От середины лба начинается гребень, но гребень едва-едва выражен, на лбу в виде более плотных чешуек, на шее чешуйки уже с короткими шипами, с загривка поднимаются на высоту ладони, только на спине это настоящий костяной гребень, но все равно короткий, приплюснутый, быстро прижимающийся к спине дальше,
Туловище Черныша по длине равно высоте в холке. Таких драконов еще не было, все остальные более или менее похожи на ящериц – длинные, вытянутые, уязвимые. У Черныша холка, на которую так удобно садиться, высокая, заметно выступающая над линией спины, тоже непривычно, все остальные драконы все те же горбатые ящерицы. Грудь широкая, живот подтянут. Плечи мускулистые, пясти короткие, с небольшим наклоном. Бедра широкие, голени длинные. Скакательные суставы сухие, с хорошо выраженными углами. Лапы круглые, сводистые, собранные в комок. Движения легкие, свободные, упругие. Всякий залюбуется, глядя, как эта скала несется легким галопом!
– Я люблю тебя, – повторил он. – Иди гуляй!.. Завтра с утра полетим. Повоюем, а если удастся, выберем большую широкую реку и накупаемся всласть!
Черныш лизнул пальцы, исчез. На улице снова раздались испуганные крики, кто-то громко и зло выкрикивал проклятия. За спиной Иггельда засмеялись, Апоница сказал успокаивающе:
– Война кончится, эти погорельцы снова уедут на свои земли. И никто не будет жаловаться, что драконы бегают по городу!
– Уедут ли? – буркнул Шварн.
– А куда денутся? Здесь им не там.
– Город Драконов тоже начинался как город для смотрителей драконов, – сказал Шварн угрюмо. Он быстро взглянул на Иггельда. – Там не сумели удержать, оставить городом… городом для своих, теперь это просто город, каких тысячи. А драконы ютятся в котлованах под самой стеной. Уже поговаривают, что надо бы засыпать пару котлованов, больно много места занимают, а на том месте поставить склады, разбить базар, построить доходные дома… Тьфу!
Глава 13
Блестка не видела Иггельда с полудня, но вернулся он неожиданно посвежевший, хотя с тем же угрюмым и неприветливым выражением лица. С ним пришли Апоница и Ратша, поужинали быстро, в ее сторону он почти не смотрел, Блестка наблюдала за ним из-под приспущенных ресниц. Когда она отвернулась к соседке за цветными нитками, спина ее едва не вспыхнула от жаркого взгляда, она сразу ощутила его, но едва обернулась, за столом никого не осталось. Руки ее опустились, в груди тоже стало настолько пусто, будто оттуда вынули сердце.
Что со мной, спросила она себя смятенно. Почему я страдаю, когда он на меня не смотрит? Или пора уже признаться себе, назвать все своими именами?
После ужина женщины еще надолго задерживались в его доме, пряли и пели, даже из своей каморки она слышала их негромкие
Она сидела на своем ложе, прислонившись к холодной стене в ожидании Сбыслава. Дверь громко скрипнула, Блестка подняла голову, вместо Сбыслава в дверном проеме стоял Иггельд. Сердце застучало чаще, она даже уловила, как запульсировали жилки на висках, чего с ней никогда не случалось. Некоторое время она ждала, что он заговорит или дотронется до нее. Может быть, даже схватит в объятия, но Иггельд стоял неподвижно, словно резной столб.
Чувствуя неясное разочарование, она стиснула челюсти, выпрямилась, надеясь, что получилось достаточно надменно. Он стоял с распахнутой на груди рубашкой, голову наклонил, словно намеревался ее боднуть, в глазах мрачное и даже злое выражение.
– Враг мой, – произнес он, – почему ты – враг мой?
– Потому что, – ответила она.
Он не понял, судя по его лицу, но переспрашивать не стал, подошел, сел и взял ее за плечи. Она вскинула голову. Их взгляды встретились. В его глазах глубокая печаль.
– Почему, – повторил он, – почему?.. Я не хочу быть твоим врагом.
Она дерзко усмехнулась.
– Да? Тогда сними с меня цепи.
– Нет, – ответил он просто.
– Почему?
– Убежишь, – ответил он бесстрастно. – Пока в цепях, за тобой присматривают десятки глаз. В этом железе не позволят выйти за двери этого дома. Но без цепей ты сможешь уйти даже сквозь стены.
Она посмотрела вопросительно.
– Как?
Он двинул плечами.
– Не знаю. Может быть, просто вышибешь кулаком камни и выйдешь. А если кто рискнет заступить дорогу, оторвешь голову.
Он вроде бы шутил, но глаза оставались серьезными. Она старалась смотреть бесстрастно, пусть не видит, как тихая печаль охватывает ее сердце.
– Тебя скоро заберут у меня, – сказал он просто. – Но сейчас ты еще здесь. И ты – в цепях.
Его пальцы приподняли ее подбородок. Она попробовала отвернуться, и тогда он неуловимо быстро припал к ее губам горячим ртом. Блестка застыла, попробовала отодвинуться, это было невероятно трудно, странное желание прижаться к нему пронзило, как острый клинок.
Он целовал долго и жадно. Словно зачарованная она ощутила, как руки поднимаются, ладони опустились на его широкие горячие плечи, округлые и твердые Его поцелуй длился, она ощутила, что предательские губы вновь потеряли твердость камня, потеплели, стали мягкими и податливыми.
Он с усилием оторвался от ее губ. Она видела, как в глазах полыхнул гнев.
– Что ты со мной делаешь? – спросил он. – Женщина, в тебе нет… сердца!
Она прямо смотрела ему в лицо.
– Сердце меня и предает, – ответила она. – Ты мой враг. Но я, в отличие от тебя, могу признаться… могу сказать правду.