Кузница милосердия
Шрифт:
Тогда заведующий написал рапорт начальству, но начальство не стало его слушать и выгнало вон.
А подчиненные тем временем вырыли во дворе ему могилу, принесли венок. Приятель мой еще удивлялся: приходит на службу из последних сил, еле идет - и на тебе! могила! собака, что ли, местная сдохла?
Короче говоря, заведующего уволили. Он не смог справиться с фельдшером, а такого не прощают.
Пришел новый заведующий. Усадили его за стол, выпили с ним, ударили по плечу, сказали:
– Ты хороший парень. Мы тебя будем любить. Но запомни: на каждого заведующего найдется
Антисептика
Мелкое, из тысячи ему подобных описание лечебного визита. Предоставлено очень нормальным доктором со скорой, не пьет, десять раз подшивался - в общем, свой человек. И фельдшер у него был продвинутый.
Приехали они по вызову в богатый дом. Ну, что тут рассказывать. Всего в этом доме было много - зеркал-хрусталя, изысканной пищи, напитков и прочих прекрасных вещей. Хозяйка разбила бутылку коньяка и поранила руку, вот и вызвали доктора.
Опытным глазом доктор приметил неуместную пачку беломора, приютившуюся на столе, с краю.
– Ага, - сказал доктор.
Рану обработали.
– А самое лучшее - немного присыпать конопляной пыльцой.
Муж бросился к шкафам и буфетам, распахнул дверцы, стал вываливать разное барахло, в том числе - мешки, набитые травой, что тоже неплохо, но он искал пыльцу, и нашел.
Доктор после, упреждая домыслы коллег, строго докладывал:
– Каждый курил свой косяк, никаких "по кругу". И "пяточку" мы не ломали!
Хозяева и бригада обсадились в мат. Медработники сожрали все, что было в доме, и выпили весь коньяк.
Я этот случай пересказал потому, что нам, похоже, напрасно твердят о вреде всяких наркотиков-коньяков. Потому что бригада сразу поехала на новый вызов.
Ну, напутали там немножко. В смысле адреса и человека, в больницу свезли, а он просто участкового доктора ждал. Это ерунда.
Педиатрическое
Мой приятель со "скорой" однажды попал в детскую больницу. Не сам, конечно, по службе. Я недавно писал про детскую больницу, но то была больница инфекционная, там все иначе, а эта - общего профиля.
Приятель мой, вообще говоря, взрослый доктор, на детские вызовы не ездит. Поэтому впечатлился. А вызвали его в общежитие, где поселилась группа школьников из города Саранска, которые приехали на экскурсию. 13-14 лет.
Детки, понятно, обожрались окончательно. Ушли со второго акта "Лебединого озера", прикупили водяры. По бутылке на двоих оказалось многовато, одного пришлось везти в стационар, заблевал по пути всю машину.
Так вот: оказавшись в детской больнице, товарищ мой решил, что он попал-таки в больницу взрослую, типа 26-й на улице Костюшко. А то и похуже, вроде взрослой травмы. Идет мимо боксов, и только в одном из них мама какая-то сидит с грудничком, напевает ему баюшки-баю. Зато в остальных - страшные, вполне взрослые, хари; ломки, абстиненция. Кто-то приплясывает после экстази, кто-то хищно скалится. Заматерелые, как он выразился, подростки, все весьма свежеотпизженные.
Вышла пьяная сестра. Куда положить больного? Там и коек-то нет в приемном подходящих. Почему-то. Странно, уже пора было обзавестись.
– Давайте на столик для пеленания, - предложил мой товарищ.
– Упадет, упадет, - запричитала сестра, совершая преувеличенные маховые движение.
Нос
Поведение финнов, посещавших нашу культурную столицу в былые времена, хрестоматийно и общеизвестно.
За экстрим нужно платить.
Один такой финн приехал и не придумал лучше, чем дразнить собаку окурком. А может быть, он учинил над ней еще что-то, не помню. Отечественная собака возмутилась и откусила ему нос в аккурат по линии Маннергейма.
Финна поволокли в районную больницу города Всеволожска, что в тридцати километрах от Питера. Там на него посмотрели косо: лоров отродясь не держали, а потому не были уполномочены прилаживать обратно заслуженно отчекрыженные носы.
Начали выяснять, какое лор-отделение дежурит по городу. Выяснилось, что в 26-й больнице такое отделение не смыкает глаз. Нос бросили в целлофановый пакетик и вместе с финном в качестве приложения повезли через весь Питер в эту самую больницу.
Там, понятно, было невпроворот своих дел. Суетились да прилаживались часа три. Потом потеряли нос.
Холодный душ Шарко
Я не переношу литературную критику. На мой взгляд, это совершенный паразитизм. Имеешь мнение - ну и имей, ты такой же читатель, как все, но ты предпочитаешь навязать его миру, да еще денег за это срубить. Волею обстоятельств, вознесших тебя и давших тебе рупор. У других-то рупора нет, а у тебя есть.
Меня дважды в жизни подвергали уничтожающей литературной критике.
Она пролилась холодным душем.
Первый случай был на третьем курсе, когда я начал изучать терапию. Нам приказали написать первую в жизни историю болезни, от и до. Ну, я и написал, странички две. Объем, между прочим, вообще не оговаривался. Так после этого наш педагог взял мою тетрадку двумя пальцами и воскликнул, потрясая ею не без брезгливости:
– Вопиющее убожество мысли!
Второй эпизод произошел в больнице, о которой я часто пишу. Историю болезни, уже настоящую, приволок начмед, весь красный от негодования:
– Вопиющее убожество стиля!
– захрипел он.
Я оправдывался, говоря, что писал под диктовку заведующей, но он не слушал, и был прав. Копирайт оставался за мной.
Таких вещей я не прощаю.
Отомстил. Сделал своим документальным героем. А моим героям приходится несладко.
Козы и катыши
Однажды мне прописали гомеопатические горошки. Несколько наименований.
Хавать их почему-то стыдно.
Хотя я давно примирился с существованием гомеопатии. Вообще, я думаю, что в нее поверит любой, кому случалось похмеляться, потому что эффект подобия получается очень мощный.
Лет десять назад я даже пробовал учиться гомеопатии. Я тогда, оголодавший в поликлинике, хватался за все - за иглы, за сексопатологию: авось, пригодится. Черта с два, ничего не пригодилось. И за гомеопатию тоже схватился.