Квадра

Воронина Тамара

– Не нужно. То есть вы ту резню помните?

– Разумеется. Я же властитель, я не могу не помнить значимые события…

– Даже если они не влияли на равновесие, – не выдержав, съязвил Дан. Велир чуть склонил голову, оценивающе посмотрел ему в глаза и очень спокойно и серьезно ответил:

– Почему же не влияли? Резня очень даже повлияла. Равновесие укрепилось, Дан, потому что империя наконец стала абсолютной. Агирия была последним самостоятельным государством и выгоняла послов императора, если они заговаривали об объединении.

– Эльфы были такими плохими правителями?

– Эльфы были хорошими правителями, Агирия – сильной державой. Король эльфов Ран в случае войны поставил бы впереди войска магов, и потрясения были бы слишком велики,

поэтому император и не пытался захватить Агирию силой. Да и мы не позволили бы начать войну, которая могла бы пошатнуть равновесие. Ох, как взгляд посуровел… словно ты сам эльф. Нет, мы не советовали поступить именно так, как поступил император. Он на эту интригу убил лет пять, пока подготовил тайную армию, пока вооружил, пока эта армия выследила все маршруты тех эльфов, которых непременно следовало устранить, пока придумали, как же начать одновременно везде… Однако получилось лучше, чем можно было бы ожидать. Никакого гнева в народе присоединение к империи не вызвало. Людям даже больше понравилось жить в империи людей, чем в государстве эльфов. Не потому что эльфы были так плохи и держали людей в черном теле. Просто потому, что они эльфы. Не люди. Чужие.

– Половину эльфов…

– Половину эльфов Агирии, – уточнил Велир. – Они жили и в других местах. Хотя признаю, мало, что вполне естественно: если есть королевство, в котором правят эльфы, зачем жить в другом месте. Конечно, это не прибавило взаимной любви или уважения, однако…

– Однако прошло три сотни лет, а эльфы по-прежнему лишены всех прав, у них забирают заложников и даже не сообщают, как эти заложники живут, они не могут даже передвигаться свободно.

– Нормальный инстинкт самосохранения, – пожал плечами властитель. – Эльфы крайне опасны, мстительны… есть поговорка: злопамятен, как эльф. Моя мать все время так моему брату говорила: ты, Кути, злопамятный, словно эльф. Сменится поколение, и законы начнут меняться, не сразу, но станут мягче. А заложники… Ну да, это скверно, однако равновесие не страдает. Есть проблемы с Алиром? Кто-то из его близких?

– Есть. Но раз мироздание не треснет, хозяин не станет что-то менять.

– Не станет. Конечно, это доставит удовольствие части Квадры, значит, и всей Квадре, но уменьшит мотивацию Алира. Если он будет слишком надеяться на властителя, он не сможет рассчитывать на себя. Здравый рационализм.

Дан уткнулся носом в стакан. Здравый рационализм… Ты, Дан, можешь, если хочешь, свернуть шею Фрике или оторвать голову Люму с Гарисом и вообще всем, кто под руку подвернется. Разрешение, данное равнодушно и снисходительно: пойди, может, это тебя развлечет, раз ты способен развлекаться глупостями… Проверял ведь. Всего лишь проверял. И ясно, что не встретит Алир ни сестры, ни подруги, мир огромен, а заложников отсылают как можно дальше от дома. А если встретит, то будет только хуже, Алир самый непредсказуемый, самый непонятный, самый скрытный, он может просто сорваться, а при его-то нынешних умениях это хоть основ равновесия не затронет, но доставит массу хлопот. В том числе и им – ведь и помогать придется, и из неприятностей вытаскивать.

– Что же есть в тебе такого, чего нет в других людях, Дан?

– Элементарно, ваша милость, – сообщил Дан темному кружку вина в стакане. – Я пришелец. У меня другие корни, другой взгляд на мир. Если угодно, сторонний взгляд. Это навсегда. Мировоззрение взрослых людей не меняется, а я ведь прожил едва ли не половину отведенного срока.

– Едва ли не половину? – хмыкнул властитель. – Только не говори мне, что Нирут не дает тебе эликсира. Как ты думаешь, сколько лет императору?

– Я не думаю, а знаю. Сто двадцать с хвостиком. И члены его семьи соответствуют. Но я-то не император.

– Разумеется, ты не император. Но ты, как и император и некоторыечлены его семьи, получаешь эликсир. Для Нирута ты намного важнее. Императора вполне может заменить его сын или его племянник, они вполне подходят для этой роли, однако тебя заменить некем. Квадра едина.

Теоретически можно подыскать кого-то, но на практике это почти невозможно. К тому же утеряны методики подбора Квадры… Когда вымерли фруги, мы какое-то время еще создавали триады, но они не так эффективны… Вы – первая Квадра за шесть сотен лет. Скажи, ты вспоминаешь герцогиню?

Если Нирут ему рассказал все… Рассказал. Точно ведь – рассказал. Ну и что? Можно, конечно, выразить хозяину свои «фи», а что изменится-то? мерзковато…

– Не особенно.

– Почему?

– А смысл?

– Оставил в прошлом, значит. Разумно. Ну что ж, пора. – Он бросил на стол целую корону. – Вам завтра в дорогу. Я прошу тебя, Дан, будьте там повнимательнее. Происходит что-то странное, то в одном месте, то в другом, словно просыпается что-то.

– Какое-то древнее зло? – с самым невинным видом спросил Дан. И Велир то ли не уловил насмешки, то ли не счел нужным на нее реагировать, то ли… Да ну, какое древнее зло! Темный на склоне Драконовой горы или там Саруман в Мордоре… Или Саурон? Короче, маг-злодей. Лазарь может спасти мир от пары наркодельцов или каких других нехороших людей, но не от абстрактного зла и уж тем более не от проявлений магии. Маг всю Квадру разметает в два счета, если вдруг решит насмерть поссориться с властителем. Насмерть – в самом прямом смысле, потому что нет в мире магов, сильнее властителей…

Или есть?

* * *

Дан не выдержал первым: снял сначала куртку, а потом и рубашку. Солнце не то чтоб палило, если б так, он бы раздеваться не стал, светлокож слишком. Было пляжно тепло. Аль, не долго размышляя, последовал его примеру, а Лара только куртку скинула, хотя застенчивостью не страдала, видно, их пожалела. Гай завистливо покосился и поглубже надвинул шляпу. Они ехали по берегу спокойной и обширной реки, и Шарик то бежал рядом своей раскорячистой рысцой, то сворачивал в воду, и тогда брызги летели на них, как из-под колес джипа. Дан только что закончил исполнение и перевод очередной песенки Щербакова и разъяснял, что такое электричество, порох, казачество, тротил и прочие приметы Земли. Алиру страшно понравилось начало, и он все повторял: «За что пророк по шее получил – еще спрашивает, пророков только по шеям и бить, как пророк появляется, так сразу паника, то бунты, то погромы, то еще что-то». Лара, едва поняв общий смысл песенки, интерес потеряла, а Гай выяснял значение каждого непонятного слова. Ну как, например, перевести «электричество»?

Здесь языков было не так много, как на земле, к тому же практически все в той или иной степени знали всеобщий, как раз тот, который Дан получил по эквивалентному обмену. В бывшей Агирии это был, так сказать, язык родной – для людей, понятно. У эльфов был свой язык, у русалок тоже, наяды пользовались языком жестов…

– Гай, а есть язык вампиров?

Аль отвлекся от пророков и прислушался. Не знал.

– Есть, – отозвался Гай. – Только мы на нем давно не разговариваем. Нужды нет. Живем-то чаще среди людей. Даже знают не все.

– А ты?

– Я лекарь, – усмехнулся он. – Знаю. Мы на нем методы лечения и составы лекарств записываем.

– А почему не раскрываете секретов? – простодушно спросила Лара. – Соперничества боитесь?

– Нет. Не боимся. Лара, ты думаешь, мы лечим людей по доброте душевной? Нам нужно, чтобы люди от нас зависели, тогда посмотрят сквозь пальцы на нашу жажду. Не будь чего-то, что делало бы нас незаменимыми, стали бы люди терпеть… А так – терпят, потому что мы лечим гораздо лучше, лекарства наши намного эффективнее, к тому же и новые придумывают. Мама составила замечательное средство от воспаления легких, например, и мазь, заживляющую нетяжелые ожоги всего за пару дней. А папа придумывает разные растирания от болезней суставов. Ну скажи, зачем бы это нам, у нас суставы не болят.