Квантовая ночь
Шрифт:
— О, перестаньте! — вмешалась другая женщина. — Губернатор Техаса имел в виду лишь…
— Весь смысл Закона Макчарльза, — прервал её мужчина, — состоит в провоцировании таких нападений. Переопределение убийства как причинение смерти легально проживающему лицу! Что это, если не сигнал каждому гопнику, что полиция будет смотреть в другую сторону, если иммигранта без документов почему-то найдут мёртвым?
— Смысл закона лишь в том, — ответила та же женщина, — что нелегальные иммигранты не могут обманывать закон и в то же время ожидать защиты с его стороны.
— Да Боже ж ты мой! — воскликнул мужчина, лицо которого уже начало краснеть. — Макчарльз готовит почву для погромов!
Я схватил свой чемодан и пошёл искать такси, радуясь, что оставляю спорящих в телевизоре позади.
Я узрел чудовище.
Во всяком случае, одно из них. Согласно обвинительному акту, их было шестеро; девять, если верить «Хаффингтон Пост», которая утверждала, что ещё три служащих исправительной колонии, которых должны были обвинить, избежали преследования. Но этот, по общему мнению, был их главарём: Девин Беккер был тем, кто подбил остальных охранников, и единственным, кто на самом деле кого-то убил.
— Тридцать минут, — сказал здоровяк-сержант, глядя, как Беккер устраивает своё долговязое тело на металлическом стуле. Ирония момента не прошла мимо меня: теперь Беккер сам находился под опекой тюремного охранника. Quis custodiet ipsos custodes? Действительно: кто надзирает за надзирателями?
У Беккера были высокие скулы, и вес, потерянный им с тех пор, как было записано печально известное видео, сделал их ещё более заметными. То, что обтягивающая их кожа была бледного белого цвета, лишь добавляло его образу жути; наденьте на него чёрный капюшон, и он сможет играть в шахматы с человеческой душой [3] .
3
Возможно, отсылка к фильму Ингмара Бергмана «Седьмая печать», где Смерть играет в шахматы с душой умершего человека.
— Вы кто? — спросил он, на южный манер слегка растягивая гласные.
— Джим Марчук. Я психолог из Университета Манитобы, в Виннипеге.
Беккер скривил верхнюю губу.
— Не желаю участвовать ни в каких экспериментах.
Я хотел было ответить «Уже участвуете». Хотел ответить «Эксперимент проводился несколько раз, и это — очередное ненужное повторение». Я даже хотел ответить «Был бы это эксперимент, мы могли бы его прервать, как Зимбардо в Стэнфорде». Но в реальности я ответил так:
— Я здесь не для того, чтобы устраивать эксперименты. Я собираюсь выступить на процессе свидетелем-экспертом.
— На стороне обвинения или защиты?
— Защиты.
Беккер немного расслабился, но подозрительность из его голоса не исчезла.
— Я не могу себе позволить крутых экспертов.
— Как мне сказали, за всё платит ваш отец.
— Мой отец. — Он буквально выплюнул эти слова.
— Что?
— Если бы я был ему интересен, то на вашем месте сидел бы он.
— Он не приходит повидаться с вами?
Беккер качнул головой.
— А кто-нибудь ещё из вашей семьи?
— Сестра была. Один раз.
— О, — сказал я.
— Считают себя опозоренными.
Слова на мгновение повисли в воздухе. Статья на первой полосе «Нью-Йорк Таймс» об охранниках Саваннской тюрьмы была озаглавлена «Позор Америки».
— Ну, — сказал я, — возможно, мы сумеем их разубедить.
— С помощью психологической хрени? — Он фыркнул своими тонкими губами.
— С помощью правды.
— Правда в том, что мой адвокат считает меня психопатом. Сраным Норманом Бейтсом [4] . — Он покачал головой. — Что это за защита такая, а? Вы, наверное, умом тронулись?
4
Персонаж фильмов Альфреда Хичкока.
Я не испытывал к нему никакого сочувствия; то, что он сотворил, было ужасно. Но я преподаватель: задайте мне вопрос, и я обязан на него ответить — такова моя природа.
— Вы совершили хладнокровное убийство, и обычно суд считает это убийством первой степени, верно? Однако представьте, что на МРТ у вас в мозгу обнаружат опухоль, которая влияет на ваше поведение. Присяжные могут склониться к мнению, что вы ничего не могли с собой поделать. У вас нет опухоли, однако мои исследования показывают, что психопатия — такое же ясно определяемое физическое состояние, и оно должно приниматься в расчёт при определении вины.
— Ха, — сказал он. — И вы тоже думаете, что я псих?
— Честно говоря, не знаю, — ответил я, кладя свой чемоданчик на деревянную столешницу и щёлкая замком. — Но могу узнать.
— Профессор Марчук, присутствовали вы, когда мой учёный оппонент, окружной прокурор, представляла своего эксперта-свидетеля, психиатра Саманту Голдсмит?
Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно, но, чёрт возьми, я нервничал неимоверно. Мне, разумеется, был привычен сократический метод [5] в академической обстановке, но здесь, в этом душном зале суда, на кону стояла человеческая жизнь. Я подался вперёд.
5
Метод, названный в честь древнегреческого философа Сократа, основывающийся на проведении диалога между двумя индивидумами, для которых истина и знания не даны в готовом виде, а представляют собой проблему и предполагают поиск. Этот метод часто подразумевает дискуссию, в которой собеседник, отвечая на заданные вопросы, высказывает суждения, обнаруживая свои знания или, напротив, своё неведение.
— Да, присутствовал.
Подбородок Хуана Гарсии выдавался вперёд, как скотоотбойник на паровозе.
— Вы сидели здесь, в третьем ряду, верно?
— Именно так.
— Вы помните, как доктор Голдсмит излагала клиническую оценку ответчика, Девина Беккера?
— Да.
— И каков был её диагноз?
— Она утверждала, что мистер Беккер не является психопатом.
— Объяснила ли доктор Голдсмит методику, с помощью которой она пришла к такому выводу?
Я кивнул.
— Да, объяснила.
— Вы знакомы с использованной ею методикой?
— Весьма близко. Я также прошёл сертификацию по её применению.
У Хуана была манера так двигать головой, что мне он напоминал ястреба — когда голова мгновенно поворачивается из одного положения в другое; сейчас он смотрел на присяжных.
— Тогда, вероятно, вы могли бы освежить память этих достойных людей. Какую методику использовала доктор Голдсмит?
— Психопатический опросник Хейра, исправленная версия, — ответил я.
— Обычно называемый «опросником Хейра» или «ПВП-Р», — верно?