Квиддичная Трилогия - 2

Rebecca

– Отвечай мне, тварь, как ты сделал этот снимок?

Блейз трясся, пытаясь ослабевшими от ужаса руками отстранить Драко от себя.

– Постой! Послушай, я ничего не...

Глаза заволокло багровым туманом. Впервые в жизни Малфой забыл о палочке, занес кулак и со всей силы врезал Забини по лицу. Нижняя губа Блейза лопнула, как спелая хурма, оскаленные в страхе белоснежные зубы окрасились кровью. Малфой ударил снова, Забини жалко заскулил, даже не пытаясь сопротивляться, и мешком осел на пол. Драко вновь рванул тяжелое тело вверх, поднял руку, чтобы ударить в третий раз, но в этот момент

за его спиной тихо скрипнула дверь и раздался тонкий голосок:

– Па... Ой, крестный, здравствуй! А где папа?

Малфой стремительно обернулся. Упавший Блейз безжизненно распластался на ковре, пятная его узорный ворс вишневыми бусинами капающей изо рта крови. Он не издавал ни звука, глаза закатились, а дыхание было почти незаметным. Потомственный чистокровный маг был явно незнаком с таким способом выяснения отношений, который ему только что продемонстрировал старый друг. Забини не знал, что в первый год жизни во Франции Малфою пришлось освоить приемы маггловского кулачного боя: на одном курсе с ним учился полукровка, чьи британские родственники в свое время стали жертвами боевки Лорда. Эти навыки пригодились ему сегодня впервые за много лет.

В дверях стояла девочка в нарядной мантии сливочно-желтого цвета, на фоне которого ее тонкое личико казалось еще более смуглым. Лоренца, старшая из трех девочек Забини. Крестница Драко.

Малфой непроизвольно шагнул в сторону, заслоняя лежащего Блейза, но уже через секунду понял, что девочка не видит отца: мешает огромный стол. Колоссальным усилием воли он взял себя в руки, спрятал за спину окровавленную кисть со сбитыми о Блейзовы зубы костяшками и растянул губы в фальшивой улыбке.

– Лоренца. Здравствуй, детка. Папа... немного занят. У нас очень серьезный разговор, оставь нас, пожалуйста, одних.

Брови девочки немного растерянно приподнялись, а яркие губы обиженно надулись.

– Ну...
– девочка привыкла, что крестный во время своих визитов общается с ней очень мягко, - хорошо. А потом ты придешь послушать, как я играю? Мы с мамой сейчас как раз музицируем, - последнее прозвучало с ноткой горделивой радости.

– Да. Наверное.
– Драко с трудом сдерживал бьющую наружу магию. За его спиной, как от сильного ветра, шелестели страницы упавших книг.
– Я очень занят, к сожалению, но я постараюсь. А теперь иди, детка. Иди.

– Да, крестный.

Лоренца Забини повернулась и выбежала за дверь. Драко вытащил палочку, наложил Коллопортус, а заодно и заглушающее, и повернулся к по-прежнему неподвижному Блейзу.

– Левикорпус!

Тяжело обвисшее тело проплыло по воздуху и опустилось на небольшой диван в углу кабинета. Драко провел палочкой над кудрявой головой.

– Эннервейт!

Мутные глаза медленно раскрылись, и в них моментально появилось затравленное выражение. Забини слабо задергался, постанывая и непроизвольно загораживая растопыренными пальцами разбитое лицо, покрытое красно-бурыми потеками подсыхающей крови.

– Ма-а-алфой... не надо...

– Заткнись, - Драко призвал с другого конца комнаты стул и уселся напротив.
– Говори.

– Что... говорить?

– Зачем ты послал Астории вопиллер? И советую не врать, иначе все, что сейчас произошло, покажется тебе игрой в плюй-камни. Чего

ты добивался? Ну?!

Палочка Малфоя взлетела в воздух, ее острие уперлось Забини в лоб. Блейз скорчился, вжимаясь в спинку дивана, непроизвольно обнимая себя руками. Тусклый, затянутый пленкой боли и страха взгляд не отрывался от лица Драко. Но внезапно в глубине его блеснуло понимание.

– Мерлин... Тебя что, шантажируют?!

Драко откинулся назад и вздернул подбородок. Он привык демонстрировать этим жестом презрение к собеседнику, но сейчас за ним сквозило скорее недоверие, и уловивший это Забини зачастил, боясь, что разъяренный Малфой вновь перейдет от слов к действиям:

– Кто? А, нет, то есть ты ведь думаешь, что это я... А чем? Стой. Не говори. Черт, это даже забавно... неужели из-за Поттера? Кто-то узнал, что ты спишь с Главным аврором?! Мерлиновы яйца...

Его голос сорвался, задребезжал и рассыпался мелким, дробным, как гусиное гоготание, истерическим смешком. Блейз лихорадочно трясся, прикрывая ладонью окровавленный рот, хлюпал носом и всхлипывал. Это было омерзительно. Малфой поднялся на ноги, перехватил палочку поудобней, и гнусные звуки моментально стихли, а Забини шарахнулся в сторону, как единорог от трехгалеоновой шлюхи.

– Прекрати, - Драко взял его за подбородок и направил палочку на разбитое лицо.
– Episkey!

Пока он залечивал физиономию бывшему однокласснику, Блейз немного пришел в себя, прекратил сжиматься в комок, и с лица его исчезло выражение тупой покорности. Когда Драко убрал палочку в футляр и, устало потирая отбитую руку, опустился обратно на стул, Забини выпрямился, запахнул халат и снова заговорил - настойчиво, убедительно:

– Драко, послушай. Клянусь честью, это не я. Ну сам подумай: зачем мне это? У меня же семья, для чего мне неприятности?.. Деньги? Абсурд. Дела мои идут в гору, контора процветает... Если хочешь, можешь уточнить в Департаменте. Я, между прочим, неделю назад с «Пророком» договор подписал на правовое обслуживание...

Малфой вздрогнул и напрягся, пристально глядя ему в лицо. Но Блейз не обратил на это никакого внимания, горячо продолжая:

– ...Хотел тебя пригласить отметить, кстати! Теперь все грязное бельишко там будут полоскать только с моего согласия... Да... так вот, не знаю, что там у тебя произошло, но ко мне это не имеет никакого отношения, пойми это...

Он выдохся и замолчал, по-кошачьи обводя языком все еще чуть припухшие губы. Драко поморщился, призвал из маленького дрессуара, стоящего в углу кабинета, чистый стакан и наполнил его водой. Забини принял стакан из его рук и вдруг улыбнулся.

– Вот так, Драко… Я в любом случае не стал бы связываться с Поттером. Даже за отдельный счет в «Гринготтсе». Он же сумасшедший… всегда был сумасшедшим. Ты помнишь, как в прошлом году Эйвери сцепился с ним на приеме? Помнишь?

Малфой помнил. Николас Эйвери, владелец небольшой транспортной фирмы, в присутствии Гарри высказал свое недовольство тем, что министерские льготы для инвалидов войны мешают его бизнесу, и вообще, инвалидам следует сидеть дома, а не требовать себе индивидуальных портключей, чтобы навестить бывших однополчан... Только присутствие журналистов удержало тогда Поттера от взрыва ярости.