Квиддичная Трилогия - 2
Шрифт:
– Сэр, потерпевший доставлен.
– Спасибо, Уитби, можете быть свободны, - донеслось изнутри.
Уитби отстранился, пропуская Малфоя внутрь, и плотно закрыл за ним дверь. Драко вошел в кабинет. Его поглотила темнота, рассеиваемая только ярко-желтым кругом света, исходящим от массивной настольной лампы. В этом свете маслянисто поблескивало золото аврорских нашивок, а багровая форменная мантия сидящего за столом казалась почти черной. Драко шагнул вперед, и дубовый паркет заскрипел - громко, словно протестуя.
Главный аврор Поттер медленно поднял голову и посмотрел ему в лицо. И самый взгляд этот сказал
_________________________
* Cito! (лат.) - «Срочно!»
Допрос в аврорате отыгран с Jojo
Глава 14.
Драко замер. Поттер продолжал смотреть на него неподвижным взглядом, губы его были плотно сжаты. Потом они медленно разомкнулись, и в тишине кабинета прозвучало:
– Проходи и садись.
Знакомый голос дрожащим эхом отдался от деревянных настенных панелей. В углах кабинета, словно потеки жирной болотной грязи, сгустились тени, по оконному стеклу торопливо скатывались капли дождя. Малфой подошел к столу и опустился на жесткое металлическое сиденье. Поттер пошевелился, протянул руку к лампе и неуловимым движением поправил абажур так, что яркий свет ударил Драко прямо в лицо. Малфой непроизвольно зажмурился и привстал, чтобы сдвинуться с места, но стул и не шелохнулся: то ли был зафиксирован какими-то чарами, то ли банально привинчен к полу. Драко сел обратно и зло усмехнулся. Хочешь поиграть в злого аврора, Потти? Изволь.
– Твое гуманное обращение с потерпевшим заслуживает упоминания в учебниках по ЗОТИ, - холодно сказал он, пристально глядя в плохо различимое в полутьме кабинета смуглое лицо и стараясь не моргать.
– Очень может быть, - Поттер, не отрывая от него взгляда, привычным движением взъерошил волосы.
– Как ты себя чувствуешь?
Малфой поморщился. Усталость накатывала волнами, головная боль не прекращалась, и сейчас он хотел только одного: как можно быстрее покинуть проклятый Аврорат.
– Со мной все в порядке. Может быть, ты соизволишь, наконец, перейти к делу? Для чего я здесь?
Поттер откинулся на высокую кожаную спинку кресла. Драко повторил его жест и скрестил руки на груди. Между ними непроницаемо, как кирпичная стена, вставало отчуждение - оно было почти материально. Несколько секунд в кабинете царила тишина, потом Гарри глубоко вздохнул.
– Как тебе известно, нападавший арестован, - начал он официальным тоном, - и, после его признания под протокол дело я прикажу закрыть. В принципе, проблем возникнуть не должно: его же взяли на месте, при совершении преступления - Кут под присягой подтвердит, что он ворвался в дом и, угрожая расправой, вынудил ее вызвать тебя по каминной связи. Короче, завтра с утра я им займусь. Вызывает сомнение, что такой кретин мог в одиночку провернуть историю с колдографией и в крайнем случае я договорюсь с министром насчет допроса с применением легилименции... Если парень будет упорствовать, может потребоваться очная ставка, но надеюсь обойтись без этого. Да, тебе придется еще поговорить со следователем и, возможно, выступить в суде. Рекомедую дать письменные показания, чтобы не являться туда лично...
Губы Драко почти незаметно протестующе скривились. Это было больно... Больно, что Поттер, его Поттер, уставился на него с абсолютно непроницаемым лицом -
– Ты за этим меня позвал? Лично сообщить, что дело закрыто?
– спросил Драко устало.
Поттер кивнул.
– Да.
– Он выдержал паузу и медленно наклонился вперед. Теперь Драко мог немного разглядеть выражение его лица, и оно ему очень не понравилось.
– Что ж, я тебе сообщил... а теперь ты мне сообщишь, Малфой. Четко и подробно. Почему ничего не рассказывал? Ни про снимок, ни про письмо, полученное твоей женой - что ты дергаешься?
– ни про то, что тебя ведут.
Резко вскинувший голову Драко замер, напряженно вглядываясь в его лицо. Поттер в ярости кусал губы.
– Ты ведь знал про это, Малфой, верно? Знал - и молчал. Так поведай мне, чем я тебе не угодил, отчего ты так и не снизошел до откровенного разговора со мной? Мерлин, ведь если бы не Герм... Что, решил меня держать подальше от своей жизни? Или я просто не стою твоей искренности?
Малфой слушал и не верил, что этот разговор происходит на самом деле. Человек, смотревший на него прищуренными глазами, колкими, словно куски зеленого льда, был ему незнаком. Такой злобы в голосе Поттера он не слышал со школьных лет. Предчувствие того, что может произойти, и чего Драко всегда подсознательно ждал и боялся, вползло тоской под ребра, драконьим когтем ковырнуло трепещущее сердце. Он почти бессознательно поднес руку к груди и проклял себя. Только не показывать слабость. Малфой знал: в его лицо, освещенное безжалостным режущим светом лампы, сейчас впился тяжелый пытливый взгляд, ловящий малейшее движение мышц и проблеск любой затаенной мысли. Он остро пожалел, что проклятое освещение мешает ему четко разглядеть Гарри.
– Что молчишь? Задницу мне ты подставить не побоялся, а поделиться своими опасениями побрезговал?
Последняя фраза врезалась ему в лицо, как зубодробительный удар кулака. Дыхание Малфоя перехватило от бешенства. Он вздернул подбородок и всем телом подался вперед.
– Избавь меня от своей иронии, Поттер. У тебя это плохо получается. Ты знаешь о вопиллере? Астория получила его только вчера, пока ты занимался ловлей своих зельеваров. Я никак не мог сообщить тебе о нем. То же и с колдографией в «Пророке». И смею напомнить: три дня назад я пытался сказать тебе, что у меня проблемы - не помнишь? Так что давай без аврорских понтов. Тебя так волнует моя задница? Не моя вина, что вместо того, чтобы слушать, ты предпочел засунуть в нее язык.
– По-твоему, я иронизирую?
– Поттер, не спуская него обжигающего взгляда, тяжело оперся ладонями о стол.
– В чем же здесь насмешка, Малфой? В том, что я слишком увлекся твоей задницей? Да, наверное. Только теперь об этом знает моя жена. Не знает - где, но сколько раз и, главное, - как... В письме, адресованном ей, есть масса удивительных подробностей. Ты втянул меня в свои проблемы, Малфой, ты хоть понимаешь это?.. Опять молчишь? Да-да... Джинни получила такое же. Не знал? Так теперь знаешь. И не делай такого лица. Смейся, Малфой. Смейся, черт тебя возьми, это же так весело.