Лабиринт Данимиры
Шрифт:
Илария отбивалась молча.
— А папа? — невольно воскликнула я. — Что он делал в это время?
— Он не мог покинуть пределы своей камеры, — ответил Кайлеан. — Чары же остались, а Илария отбивала нападение, ей было не до того.
… Гремел гром, сверкали молнии, башенные шпили скрылись за тёмными тучами. Откуда ни возьмись налетела стая чёрных птиц, они метались над полем боя, издавая пронзительные крики. Две тоненькие светловолосые девушки, похожие как две капли воды, швыряли друг в друга огненные шары, энергетические сюрикены, метали зелёные лучевые стрелы. Обитатели замка в ужасе
Илгалея вложила в свою магию слишком много сил, слишком много чувств…
Илария тоже сразу опустила руки.
Чёрные птицы куда-то подевались, грохот стих и сменился шумом дождя — набухшие тучи разразились ливнем. Илгалея сидела на земле и плакала. Дождевые струи лились по её лицу, смешиваясь со слезами. Илария медленно и осторожно приблизилась, присела рядом на корточки и попыталась обнять сестру, но та отбросила её руку.
Спустя время Иларии всё же удалось поднять Илгалею и увести под крышу. Однако едва они вошли под своды замка, Илгалея снова высвободилась и спокойным будничным голосом сообщила, что имперского лазутчика следует казнить немедленно, не дожидаясь возвращения Ганнелона.
Один из лакеев, притаившийся за колонной и ставший свидетелем этой сцены, рассказывал потом, что вид принцессы Илгалеи был страшен — с длинных волос стекала вода, халат превратился в мокрую грязную тряпку, а лицо походило на маску мертвеца. Она выговаривала слова замедленно, неестественно спокойным голосом.
— Ты была права, надо было сразу казнить его, — сказала принцесса. — Прости, что помешала тогда. Теперь я прослежу, чтоб всё случилось быстро.
Следует отметить, что замедленность речи Илгалеи Макс передал превосходно, поскольку и его язык начал заплетаться.
И вот на этой драматической ноте он вовсе замолчал, глядя куда-то мимо нас.
— О-о-о, Максик, пора тебе баиньки, — безапелляционно произнёс Кайлеан.
— Я ещё не всё, — с усилием пробормотал Макс. — Не надо…
— Надо, Максик, надо, — сказал Кайлеан и после паузы, во время которой Макс мотал головой и вяло бормотал «Не-не-не…», коротко и отчётливо произнёс: — Веретено.
Бедняга вздрогнул, поднял левую руку и, растерянно глядя на неё, сказал:
— Я палец уколол…
Он обмяк и повалился навзничь, но силовая паутина удержала тело от падения на пол. Кайлеан опять произвёл с нитями некие манипуляции, в результате которых его друг вновь принял вид распятого.
— Без этого никак нельзя? — жалобно спросила я. — Страшно ведь смотреть… Он нас слышит или он спит?
— Слышит, хотя вряд ли понимает отчётливо. В двух словах не объяснить, но быстрее всего восстановление идёт в состоянии полусна-полуяви, именно в таком положении. Нам лучше уйти, чтоб не тревожить Макса. Пойдём в офис, там я доскажу тебе остальное.
Мы вышли и я спросила:
— Что за история с веретеном?
— А, тут просто. Макс вернулся в скверном виде, можно сказать, в бредовом состоянии. Передал все нужные сведения, но продолжал говорить и говорить, приводя ненужные подробности, истощая последние остатки силы. Такое случается, когда человек
Мы остановились у закрытой двери офиса, и Кайлеан вновь сделал приглашающий жест. Он не терял надежды самостоятельно дойти до причин моего вольного обращения с его замками. Но как он не сверлил взглядом мою ладонь, разгадка ему не давалась.
Войдя внутрь, я первым делом бросилась к компьютеру и проверила, нет ли ответа на мои отчаянные призывы к родителям.
Ответа не было.
Я села, сумрачно уставившись в пол. Как мог он держать меня в неведении, прекрасно зная, что с родителями что-то случилось! Что произошло там, в моём мире? Вопросы метались в сознании… усилием воли я отодвинула их в сторону. Вначале надо было разобраться с событиями двадцатилетней давности.
— Что было дальше?
Кайлеан пододвинул стул и сел напротив.
— Как понимаешь, казнь «рыжего дьявола» не состоялась, причина лежит на поверхности. Всё просто. Твоя мать выкупила жизнь твоего отца у сестры. Ей было чем заплатить. За его освобождение она отдала Илгалее самое ценное, что у неё было, и твои родители покинули наше измерение.
Я подняла на него глаза.
— Мама отдала самое ценное?.. И что же это?
Он смотрел на меня пристально и серьёзно. Меня посетило крайне неприятное предчувствие, что всё ещё хуже, чем мне представлялось.
Наконец он произнёс:
— Трон.
Я продолжала мрачно глядеть исподлобья.
— Данимира, твоя мать — старшая. Будучи принцессами, сёстры были равны, но после совершеннолетия королевой стала бы Илария. Она истинная королева Аннмории по праву рождения. Ты — законная дочь старшей дочери, потомок главной линии. У тебя больше прав на корону Аннмории, чем у Илгалеи.
— Они близнецы! Какая разница?
— Для Лестницы королей разница есть. Если на Лестнице одновременно окажутся обе сестры, сияние твоей матери будет ярче. Если ты пойдёшь рядом с тёткой, ты тоже засияешь сильней. Подделать право первородства невозможно. А давнее коронационное испытание Илгалея прошла успешно, потому что на тот момент в нашем измерении соперниц у неё не было. Иначе Лестница доказала бы, что существует некто, у кого больше прав на трон.
— Как?
Кайлеан пожал плечами.
— Думаю, её свечение стало бы прерывистым или слишком тусклым. Лестница никогда не ошибается, в её создании принимали участие сильнейшие маги со всей Конфедерации. Сейчас в нашем измерении находишься ты. Илгалее не стоит и близко подходить к Лестнице Королей.
С отчаянной надеждой я возразила:
— Но папа — не принц, не граф какой-нибудь, не маркиз… Разве это не имеет значения?
— Имело бы, если б он был бездарным простолюдином. Но твой отец — сильный маг, этого достаточно. А все эти титулы… так, условности… розочки на торте. Главное — магическая сила, она у твоего отца есть.