Лабиринт искажений
Шрифт:
Елена Петровна ушла в себя после похорон и, чтобы она хоть как-то сняла стресс, отправили её на месяц в санаторий Геленджика. Там она и познакомилась с будущим мужем.
На этом месте Ткачёв задумался. Было странно, что в документах никак не говорилось о её личной жизни. Судя по той внешности, что была изображена на фото в деле об убийстве, Елена Петровна могла свести с ума любого мужчину, да и Шмелёв упомянул о неких её способностях в хм… интимном деле. Где же она этих способностей нахваталась?
Раздумывая, Ткачёв вытряс из конверта
На двух фотографиях женщины были похожи. Очень похожи. Но это были две разные женщины.
Ткачёв выпрямился на стуле и приставил к подбородку край лупы, рассматривая в окно начавшийся снегопад. Мысли его хаотично закрутились, выстраивая цепь умозаключений.
Судя по всему, иностранные разведки каким-то способом получили данные о работе Елены Петровны в рамках аспирантуры. Их аналитики посчитали, что если русским не нужна её работа, то за границей может понадобиться. И неким способом вышли на контакт с женщиной. Скорее всего, подсунув ей мужчину и пообещав рай за кордоном. Понятно, что наши спецы, пойдя на поводу у завистливых «мужей финансовых наук», просто не обратили внимания на контакты Елены Петровны.
Выходит… надо разбудить Хмеля.
Агент от прикосновения Андрея Викторовича даже не дернулся, а только приоткрыл вопросительно один глаз.
— Вам стоит на это посмотреть, — спокойно предложил полковник, отхлебывая из кружки чай.
Хмель сел и взглянул на две фотографии. Опытный взгляд агента тут же обнаружил разницу.
— Ах ты, чёрт! — не сдержался он. — И что теперь с этим делать?
— Звонить Трефилову и выпрашивать допрос первого секретаря. А ещё узнать кто Шмелёву направил в Зареченск. Подполковник говорил, что перед назначением она заезжала в Москву.
— Куда в Москве она заезжала мы знаем, — задумчиво сказал Хмель. — На Главпочтамт. Она отбила телеграмму в Сургут, чтобы собрали её вещи и переслали в Заре… Вот, чёрт! Вот это мы проворонили! Тут масса мелких нестыковок, а мы не додумались их проверить.
— А что такое? — недоумевал Ткачёв.
— Её телеграмма в Сургут была сигналом. Надо срочно узнать, кто из Сургута отправлял её вещи. И понятно, что в Геленджике Шмелёву заменили. Значит, необходимо прошерстить всех, кто отдыхал в пансионате.
— Кстати, Шмелёв там тоже отдыхал, — улыбнулся Ткачёв.
Хмель нахмурился. В его логике что-то не стыковалось.
— Выходит Шмелёв не может быть Главарём банды? Но тогда кто?
Полковник пожал плечами.
— Версию со Шмелёвым выдвигали вы. И мне до этого момента она казалось стройной, но теперь выяснив, что Шмелёва и есть агент иностранной разведки, версия мне не кажется рабочей. Хотя…
Андрей Викторович не стал говорить Хмелю, что попросил местных чекистов «пробить» замначальника
— А что с таксистами? — поинтересовался Хмель.
— Похоже, что тянем пустышку. Очень трудно вычислить из двадцати человек того, кто нам нужен. Остается только одна зацепка к нему — купленный после Нового года автомобиль. Но ГАИшники не торопятся давать нам сведения. Нет распоряжения прокурора. С городским прокурором вообще сложно, он даже порвал мой рапорт об объединении всех дел по убийству в одно.
— Прокурор тут, да, — согласился Хмель, — тот ещё фрукт. Но у Трефилова нет связей в прокуратуре СССР. Не наработал ещё.
— Так что делать будем? — вяло поинтересовался Ткачёв.
— Звоните Трефилову. Докладывайте. А потом уже будем решать.
Полковник вздохнул и пошёл к телефону, но Хмель его остановил:
— Минуту…
Агент подсоединил к телефонному проводу небольшой прибор с клавишей.
— Это шифратор, — пояснил он. — Мало ли, кто этот телефон слушает.
Ткачёв набрал номер. Этот номер генерал назвал ему при прощании, объяснив, что по нему его соединят с Ткачёвым в любое время. И передал код — сто двадцать семь.
В трубке что-то защелкало, потом раздались гудки.
— Слушаю, — прохрипело в трубке после гудков. — Назовите код.
Полковник назвал.
— Соединяю, — снова раздались гудки и закончились. Потом, слегка искаженный шумами, прорвался голос генерала: — Слушаю, Трефилов.
— Товарищ генерал, это Ткачёв из Зареченска…
— Докладывайте, полковник.
Андрей Викторович унял легкую дрожь, поражаясь насколько безэмоционален голос Трефилова.
— Мной установлен приблизительный состав банды, совершавшей нападения на инкассаторов. Предположительно выявлены все её участники, кроме Главаря. Но сегодня утром один из предполагаемых участников под обозначением Информатор был убит выстрелом из пистолета. В ходе проверки выяснилось, что Информатор не то лицо, которое числиться по документам…
— Подробнее, полковник, — тут же попросил генерал.
— Убитая Шмелёва Елена Петровна работала заместителем управляющего отделением Госбанка в Зареченске. Я предполагаю, что она наводила банду на инкассаторов. Проверяя её историю, обнаружено несоответствие её личности с подлинными документами. Под документами Шмелёвой скрывалась другая женщина, личность которой неизвестна. По достоверной информации она имела тесный контакт с первым секретарем горкома партии Зареченска, а её мужем был заместитель начальника ГУВД. Опрос подполковника Шмелёва ничего не дал, но он подтвердил устно, что его жена три месяца до убийства не вылезала из койки первого секретаря, и получала от него различные подарки. Расследование сильно тормозит нежелание местных властей и прокуратуры сотрудничать со следствием. Мой допуск не позволяет опросить сотрудников отделения Госбанка, первого секретаря и я не могу добиться возможности провести осмотр места работы и места жительства Шмелёвой.