Лабиринт любви
Шрифт:
У них был длинный день, последний пациент ушел только около шести, но врач не торопился домой. Он сидел за столом и что-то писал, а Сара успела обойти все отделение, отпустить с дежурства сестер, все проверить и запереть двери. Когда она вернулась в кабинет, Ван Элвин закончил работу и сложил бумаги в чемоданчик.
– Кажется, миссис Браун поступит к нам послезавтра? – спросил он.
Сара кивнула и поинтересовалась, забрал ли он кота.
– Пока нет,- серьезно отозвался врач,- Не окажите ли любезность съездить вместе со мной к миссис Браун? Я подумал, что было бы очень мило свозить ее в
Она удивилась, почему он спрашивает – Ван Элвин отлично знал, что она дежурит во второй половине дня. Теперь ей было нечего делать, и поездка в Ричмонд могла занять время до работы и скрасить одиночество.
– Конечно, сэр. Миссис Браун живет на Филипс-стрит, верно?
– Да,- кивнул он.- Я заеду за вами в общежитие в одиннадцать. Вас устроит?
Сара согласилась, и Ван Элвин, быстро простившись, вышел.
В назначенный час в субботу, когда она сбежала по лестнице общежития, Ван Элвин уже ждал ее.
Как только машина выехала за ворота, мимо проехал «мини» Стивена, и Сара сразу воспряла духом. Стивен тоже заметил их, и девушка поймала его удивленный взгляд. Но сейчас ее больше занимало другое – знал ли Ван Элвин о привычке Стивена играть по утрам в субботу в сквош и возвращаться со стадиона ровно в одиннадцать. Она решила, что их встреча простое совпадение, но все равно ее настроение улучшилось. Девушка была довольна, что оделась с особой тщательностью. Когда-то давным-давно, когда ей еще не требовалось никаких советов из этой области, она прочитала, что брошенная возлюбленная должна особенно внимательно относиться к внешности и нарядам. Теперь пришла пора последовать этому мудрому совету.
Машина въехала на длинную грязную Филипс-стрит.
– Как здесь мрачно,- заметила Сара.
– Верно,- кивнул врач и философски добавил: – Жизнь, подчас, тоже совсем не веселая штука.
Угощая их чаем, миссис Браун снова принялась было отказываться от больницы, но доктор очень ласково и быстро убедил ее, что для Тимми – огромного пушистого избалованного кота – будет лучше провести пару недель в чужом доме, чем в одно печальное утро обнаружить, что его хозяйка не может встать с постели, чтобы налить ему блюдечко молока.
Квартира миссис Браун, а точнее комната, которую она занимала в доходном доме, набитом подозрительными личностями и опустившимися бедняками, изъяснявшимися на грубом и малопонятном кокни, произвела на врача и сестру тягостное впечатление. Кругом царило запустение, стены были в подтеках, потолок пестрел радужными пятнами многолетних протечек, а старая грязная лестница (никакого лифта тут, конечно, не было) просто представляла угрозу для жизни. Миссис Браун пожаловалась, что ей не под силу не только ремонт в своей комнате, но даже и квартплата, которую хозяин поднимает каждый месяц и грозит выкинуть бедную старушку вон.
Дом доктора Ван Элвина оказался еще лучше, чем болтали в больнице. Он стоял на Аппep-Ричмонд-роуд в ряду элегантных особняков в георгианском стиле. Здесь было на удивление мирно и красиво, и Сара невольно подумала, как хорошо жить в таком месте.
Внутри дома было так же замечательно: большой холл, устланный мягкими коврами, между которыми проглядывал до блеска натертый пол, дорогие обои, хорошая живопись на стенах, мебель времен раннего Регентства или Шератона [1]. Дверь бесшумно растворилась, и появилась высокая худая женщина средних лет с темно-карими глазами и волосами с проседью. Она приветствовала их широкой улыбкой, какой Сара давно не видела у лондонцев.
– Это мой хороший друг и экономка Элис Миллер,- представил ее врач.- А это – сестра Дан, миссис Браун и Тимми, о которых я вам рассказывал,- Он бросил перчатки на мраморный столик.- Элис, вы покажете миссис Браун, где будет жить ее Тимми, и обсудите, чем его кормить?
Женщины исчезли за одной из дверей, а Ван Элвин пригласил Сару в гостиную. Из окна этой уютной комнаты открывался прекрасный вид на сад, где буйно росли примулы, дикий виноград и гиацинты. Прелестный уголок, напоминающий южные провинции, окружали ухоженные деревья, а невдалеке текла река. В саду, под тентом, стоял белый стол со стульями. Доктор пояснил, что в хорошую погоду любит завтракать на улице. Сара молчала, живо представив, как он сидит там, читая утреннюю газету или письма…
Доктор впустил в гостиную двух собак – бассета и сеттера, которых представил как Эдварда и Алберта. Они вежливо обнюхали девушку и встали рядом с хозяином.
– Присаживайтесь,- предложил Ван Элвин.- Надо дать им время привыкнуть к вам. Сигареты на столике – курите, если хотите.
– Нет, спасибо,- покачала она головой.- Я курю только на вечеринках, да и то лишь за компанию.
Все в доме доктора было устроено удобно и красиво, и Сара вдруг почувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее, чем в последние дни. Она на несколько часов забыла о Стивене, а думала только о миссис Браун и докторе Ван Элвине. Конечно, то, что врач попросил о помощи именно ее, было простой случайностью, но он очень помог ей отвлечься от тягостных мыслей.
Только сидя одна в ординаторской, Сара вдруг засомневалась, действительно ли эта поездка была случайным совпадением. Спросить у доктора она не решилась – ведь она могла и ошибаться. Если же это не случайность – тем хуже, значит, он жалеет ее, а она не искала сострадания и не выносила жалости к себе.
2
В воскресенье Сара зашла навестить миссис Браун. Та сидела на постели в больничной пижаме, которая была ей велика на несколько размеров, и выглядела очень чистенькой. Девушка сделала ей комплимент, поинтересовалась здоровьем, но старушка сразу заговорила о другом:
– Элис прислала записку,- сообщила она.- Тимми хорошо спит и ест за двоих… Как вы думаете, здешние врачи знают свое дело?
– Конечно, это хорошие доктора,- улыбнулась Сара и спросила миссис Браун, приготовит ли кто-нибудь комнату к ее возвращению из больницы.
– Да нет,- удивилась старая леди.- Разве что кто-то из соседей приготовит чашку чая.
Сара ничего не ответила, твердо решив как-нибудь заехать на Филипс-стрит и найти там человека, который бы за определенную плату присматривал за больной.