Лабиринт Осириса
Шрифт:
Поэтому она предложила связать свою судьбу с «Планом Немезиды». Пристроиться к «Немезиде» на плечи и при помощи ее сайта привлечь мировое внимание, которого они никогда бы не добились, сколько бы ни запугивали чиновников и сколько бы ни взрывали оборудование. Сначала товарищи отнеслись к ее идее скептически. Но она настояла, убедила, что союз с «Немезидой», у которой уже есть известность и последователи, все изменит. С ее мнением согласились не сразу, но в итоге она своего добилась.
В качестве визитной карточки они отсняли ролик с репортажем об устроенном ими взрыве в штаб-квартире транснациональной компании в Тель-Авиве и послали в конфиденциальный почтовый ящик на сайте «Немезиды», предложив объединить силы. Месяц ответа не было. Но однажды вечером, когда они с Фазом сидели перед компьютером, экран монитора погас. Прежде чем Фаз успел установить причину, в середине появилась точка. Стала постепенно расти и рассыпалась буквами: «ПРЕДЛОЖЕНИЕ ПРИНИМАЕТСЯ. БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ СООБЩА».
Связь была установлена. И вот так просто.
Кто скрывался за маской «Немезиды», она так и не выяснила. Пара чокнутых где-нибудь в полумраке комнате или опутавшая весь мир сеть активистов. Можно было только гадать. Но кто бы ни были эти люди, оглядываясь назад, она заподозрила, что их группа уже некоторое время находилась в поле зрения «Немезиды». С того самого момента, как они влились в движение, ее не оставляло ощущение, что за ней наблюдают. Иногда даже здесь, посреди пустыни. Она уговаривала себя не тревожиться. Твердила, что надо заниматься делом и это единственное, что важно. Всеми силами служить цели. Наказывать тех, кого необходимо наказать. Совершать насилие над насильниками.
После того как лед тронулся, контакты были сведены до минимума. Группа выполняла задания, посылала материалы «Немезиде», и они попадали на сайт организации. Таково было распределение обязанностей: ее люди действовали в реальном мире, «Немезида» – в киберпространстве. Хотя иногда им подкидывали советы и предложения, а они, используя техническую смекалку Фаза, не гнушались устраивать собственные кибер атаки. Не существовало никакого свода общих правил или чего-то в этом роде. Просто они боролись за общее дело.
И лишь в одном аспекте их сферы деятельности были четко разделены. Корпорация «Баррен» принадлежала только ей. На этом она настояла с самого начала. «Немезида» должна была устраниться. Если кому-то суждено было угробить «Баррен», она хотела, чтобы это право принадлежало ей. Потому что в итоге все сводилось именно к этому. «Баррен» занимала ее днем и ночью, особенно после событий в соборе. Все коренилось в «Баррен», и все дороги вели к ней. «Баррен» была ее скрытым мотивом – в прошлом, настоящем и будущем.
– Черт!
Она ударила по тормозам. «Лендкрузер» клюнул носом, и его занесло на асфальте. Она настолько погрузилась в мысли, что проворонила брешь в ограде. Бормоча проклятия, развернула машину и поехала в обратном направлении. Миновала километр на север по шоссе номер десять, снова затормозила и, свернув с асфальта, затряслась по бездорожью к обозначавшему границу забору из колючей проволоки. С одной стороны были Израиль и пустыня Негев, с другой – Египет, Синай. Правительство собиралось возвести менее проницаемую преграду, чтобы поставить барьер на пути контрабанды наркотиков и людей от Газы до Эйлата – двести пятнадцать километров постов наблюдения и проволоки под напряжением. Но на этом отдаленном участке работы еще не начинались, и здесь можно было без особых трудностей проскользнуть с одной стороны на другую. Обычно она брала с собой кого-нибудь еще, но на это задание отправилась одна. Если дело касалось «Баррен», она частенько предпочитала действовать соло.
Она вышла из машины и окинула взглядом горизонт. Ни единой живой души – можно представить, что это не Земля, а Марс. Подождала минуту, затем поехала вдоль колючки, пока не оказалась у проделанной ими дыры. Провела в нее «лендкрузер», прикрутила египетские номера, поправила забор и поспешила в путь. До Каира оставалось четыреста километров не самой легкой дороги, а она хотела обернуться до темноты.
Тель-Авив
– Как ты считаешь, корпорация «Баррен» вовлечена в секс-трафик?
Натан Тират чуть не поперхнулся пивом.
– Шутишь?
По выражению лица Бен-Роя трудно было судить, шутил он или говорил серьезно.
– Понимаю, это маловероятно…
– Какое там маловероятно – это чистый сюр!
Тират откинулся на спинку стула и покачал бутылкой «Голдстара».
– Слушай, Арие, это компания с оборотом в сорок – пятьдесят миллиардов долларов. С прибылью, по самым скромным оценкам, десять миллиардов. Может быть, приближается к двадцати. И ты полагаешь, им этого показалось мало и они присмотрели себе побочную работенку в виде организации нелегальной проституции. Как ты себе это представляешь?
Бен-Рой признался, что никак не представлял, пока «Баррен» и секс-трафик не выявили себя частями одного и того же уравнения.
– Вот это бы получился материал, – хмыкнул Тират. – Грандиозный! «Мировой гигант горной индустрии замешан в сутенерском скандале на Святой земле».
Он провел по воздуху рукой, словно демонстрируя невидимый газетный заголовок.
– На такой громкой сенсации можно сделать карьеру. Всю оставшуюся жизнь не будет никаких проблем.
Бен-Рой посоветовал ему не очень раскатывать губу и сделал глоток «Туборга». Они сидели за столиком на тротуаре перед баром «Дизенгоф», где были, наверное, лет на десять старше всех остальных. Вокруг болтала и смеялась одна молодежь – модные парни и девушки в дизайнерских шмотках потягивали дизайнерские напитки и грелись на вечернем солнце, прежде чем разбежаться на ночь по клубам. Бен-Рою было немного за тридцать, но в здешней обстановке он чувствовал себя стариком. Хотя не таким древним, как Тират. Изрядное брюшко, кожаный жилет и забранные в конский хвост седеющие волосы делали журналиста похожим на музыканта захудалой рок-группы.
– А ты вообще слышал, чтобы «Баррен» занималась чем-нибудь сомнительным? – спросил детектив. Взгляд газетчика был прикован к девушке за соседним столиком, вернее, к ложбинке на ее груди в откровенном вырезе платья. Чтобы привлечь его внимание, Бен-Рою пришлось повторить вопрос.
– Твой коллега, когда на днях мне звонил, тоже спрашивал об этом. – Тират нехотя отвел от девушки взгляд и повернулся к товарищу.
– И что?
– Ничего. По крайней мере ничего такого, что можно было бы им вменить. Это же мировая транснациональная корпорация. Я был бы удивлен, если бы ничего не нашлось. Грешки водятся у всех: креативная отчетность, наплевательское отношение к окружающей среде, неофициальные высказывания о конкурентах. Я говорил твоему приятелю: цель этих компаний – заработать деньги, а не выиграть приз за примерное поведение.
Журналист в два глотка осушил бутылку «Голдстара» и поставил на стол рядом с другой, которую уже успел выпить.
– Кстати, славный малый, – добавил он. – Умный. Держись за него. Может, сумеет тебе помочь раскрыть пару-другую преступлений.
Тират закурил, взял из вазы на столе горсть соленого миндаля и стрельнул глазами в сторону девушки с глубоким вырезом.
– Не спорю, «Баррен» скрытничает. Даже по стандартам таких же транснациональных монстров. – Журналист снова повернулся к Бен-Рою. – Они старательно оберегают свой имидж и не любят, когда им задают вопросы. И поскольку «Баррен» частная компания, то не подвержена доскональному наблюдению, как компании, внесенные в курсовой бюллетень. Поэтому, кто знает, может, в их шкафу и кроется какая-нибудь гнусность. Но, честно говоря, Арие, у меня не укладывается в голове, чтобы «Баррен» занималась секс-трафиком. Или в результате этого пошла на убийство.