Лабиринт памяти
Шрифт:
— Посмотри на меня, — услышала она сдавленную просьбу и открыла глаза, встретив тёмный от еле сдерживаемого желания взгляд, в котором при этом было оно — то, что больше любви.
Прямо как у неё, точь-в-точь.
И Гермиона внезапно осознала: да, они не могут выразить это словами, но они это слышат благодаря взглядам друг друга.
А когда Драко мягко качнулся вперёд, медленно растягивая, заполняя её до конца, она поняла ещё и то, что ничто не сможет полнее передать это всепоглощающее нечто, чем то, чем они сейчас занимались.
То, что люди зовут любовью, но для них двоих больше любви.
То, что делало близость совершенно особенной, не
То, что заставляло её смотреть в глаза Драко, пока он, изо всех сил сдерживаясь, неторопливо двигался в ней, будто пытаясь запомнить это ощущение навсегда,
Спустя какое-то время, наполненное медленными, до пронзительности чувственными толчками, Гермиона ощутила, как он переплёл её пальцы со своими и, вжав их в простыни, увеличил темп, входя так глубоко, что она едва не плакала от наслаждения, хотя, может, так оно и было. И в этот момент она отчаянно боролась с собой, чтобы не закрыть глаза от ощущения испепеляющего её рассудок желания. Она боролась, потому что искренне боялась, что стоит только хотя бы на миг закрыть глаза — и она упустит нечто важное, пусть даже на какую-то секунду потеряет частичку той магии, что творилась между ней и Драко, пока он был внутри неё, пока она была вокруг него и чувствовала, что лучше, чем сейчас, ей не было никогда.
И поэтому она выгибалась ему навстречу, бессвязно шептала что-то и слышала шёпот в ответ, смешанный с её, его стонами и звуком сталкивающихся бёдер, а ещё едва терпела, почти теряя ощущение реальности, но всё же держась благодаря пристальному взгляду серых глаз, в котором было столько желания, восхищения и того самого, выстраданного, прошедшего через многое чувства, что в какой-то миг, когда толчки Драко участились, стали сильнее и неистовее, а она, желая ощутить его ещё полнее, ещё глубже, сама начала подаваться навстречу, Гермиона поняла — она почти не может сдерживаться.
Простонав его имя и сдавленно всхлипнув, она, оттолкнувшись ладонями, заставила его сесть, в то время как сама, оказавшись сверху и крепко обхватив его лицо руками, несколько раз вскинула бёдра, грубо, до конца насаживаясь на него с рваными выдохами так, что каждая частица её существа замерла в тугом напряжении, готовясь к чему-то, что вот-вот выкинет её за границы реальности. Драко крепко сжал её талию и в последний раз особо сильным движением подался вперёд, вжимаясь в неё так, словно готов пронзить её насквозь, и в эту же секунду Гермиона почувствовала, как её накрывает лавина каких-то настолько невообразимых эмоций и ощущений, похожих на взрыв, оглушающий, отбрасывающий куда-то за пределы вселенной, что в попытке не потеряться, не утонуть и не исчезнуть, она крепко обняла Драко, ловя последнюю мысль о том, что внутри неё одновременно разливается его тепло. И это значило, что на этот раз они улетают, растворяются, теряются в ощущениях, но делают это вместе, как она того и хотела.
И она была счастлива, потому что знала — они оба падают, падают, падают, но вместе не ударятся о дно никогда.
***
— Что с нами будет? — уже под утро спросила Гермиона, когда сил хватало только на то, чтобы говорить и лениво перебирать её пряди, пока она лежала, тесно прижавшись к его груди.
Первые лучи рассвета нежно омывали её кожу, выкрашивали мягкие локоны в золотистый оттенок и вообще делали Гермиону такой прекрасной, что Драко, залюбовавшись, сначала и не осознал, что она задала вопрос.
— Я… — начал он,
Он ожидал, что Гермиона начнёт возмущаться, скажет что-то, но она молчала, лишь как-то по-особенному замерев, будто даже перестала дышать.
— Ты не простил меня, — очень тихо сказала она, и что-то внутри него сжалось.
— Я давно простил тебя, — отозвался он, осознавая вдруг, что говорит сущую правду, которую он так долго не хотел признавать.
Они молчали какое-то время, ещё сильнее прижавшись друг к другу, словно не веря, что это происходит на самом деле, что все болезненные события остались в прошлом, а пропасть, которая разделяла их, исчезла навсегда.
— Я правда не знаю, Гермиона, — хрипло продолжил Драко, казалось, спустя вечность. — Мы причинили друг другу слишком много боли. Я причинил, — он нахмурился, — и я понимаю, что не хочу, чтобы ты снова страдала из-за меня.
— Я сделала куда больше, Драко, и это меня волнует, — спустя какое-то время призналась Гермиона, и он обнял её чуть крепче, желая успокоить. — Я просто порой до ужаса уверена, что мы сможем остановиться, что мы сможем прекратить причинять друг другу боль и будем счастливы вместе. Но потом я начинаю сомневаться, а выдержим ли мы? Смогу ли я сама больше никогда не совершать ошибок, которые могут опять ранить тебя?
Он задумался. Действительно, они хоть и любили друг друга, но их чувства были настолько истерзаны и измучены, что было ощущение, соверши кто-то из них ошибку ещё раз — другой просто не выдержит.
Они с Гермионой были слишком зависимы в своей любви и из-за этого уязвимы. Насколько Драко знал, во всех парах кто-то любит немного больше, но не в их случае.
И это таило в себе опасность. Ведь они будто держали хрупкие сердца друг друга в ладонях и могли в любой момент погубить их, неосознанно сжав и раздавив, что пугало по-настоящему.
— Так что же с нами будет, Драко? — повторила Гермиона спустя много часов перед тем, как покинуть его квартиру либо на какое-то время, либо навсегда.
Решение далось ему нелегко, но ответ, пришедший в голову, чувствовался единственно верным.
И Драко сделал выбор, подняв на Гермиону тяжёлый взгляд и озвучив его.
________________________________________________________________________________________
Не могу не поделиться потрясающими видео-роликами к 22 главе, сделанными Евгенией Кошмар и Ксенией Хафизовой! Честно, каждый раз слезы на глазах, как пересматриваю.
http://www.youtube.com/watch?v=JdW96lS-yrk
http://www.youtube.com/watch?v=NuDAUSpHVDE
========== Эпилог ==========
Soundtrack — Lara Fabian et Andrea Bocelli «Vivo per lei»
Она не могла надышаться. Всё ещё не могла, хотя пребывала здесь уже второй день. Голова шла кругом, тело трепетало, а в мыслях никак не укладывалось, что она вернулась сюда. Её пьянили терпкий запах диких цветов и пряность солнечного дня, а вчера — ещё и воспоминания: горькие, выстраданные и столь прекрасные. Она упивалась ими, смаковала, гуляя по таким родным окрестностям или же просто сидя на пляже и глядя на бесконечное искрящееся море. И к концу вечера вокруг неё, в её душе было снова так много пронзительных слов и оголённых чувств, ощущений от несмелых объятий и жгучих поцелуев, что она, казалось, окончательно сгорала вместе с закатом, который утопал в воде и будто утягивал её с собой на дно, не давая осознать, где заканчиваются воспоминания и начинается реальность.