Лабиринт памяти

Jane Evans

В этот миг окружающие будто перестали существовать, катастрофически быстро растворившись в небытии из-за контакта глаз, делающего всё на свете неважным, реальность словно ускакала прочь под звук усилившегося сердцебиения, раскаты которого, казалось, ударяясь о стены, эхом разносились повсюду, а сама Гермиона ощутила, как едва не подкосились ноги, как голова чуть не пошла кругом от осознания — Драко здесь.

И он смотрит на неё, не в силах отвести взгляд, так же, как и она.

Он был здесь — стоял всего в нескольких метрах от сцены и выглядел, как всегда, безупречно. Прошло несколько секунд, и волшебники начали

перешёптываться, пока она по-прежнемуе не сводила с Драко глаз, мучительно пытаясь насладиться хотя бы просто тем, что видит его, отчаянно впитать каждую черту его лица и запомнить это мгновение навечно. Она не шевелилась, боясь разрушить момент, старалась ни о чём не думать, но при этом надеялась понять, о чём же думает Драко.

Он был напряжён, однозначно, напряжён, если судить по залёгшей на переносице складке, напрягшимся скулам и слегка приподнятой линии плеч, но его взгляд… В его взгляде было столько разных неконтролируемых эмоций, которые сменяли друг друга, что Гермиона не заметила, как к горлу подступил ком, а в голову кричащей птицей влетело осознание: он любит её.

Он до сих пор любит её, невзирая ни на что.

Внезапно она почувствовала мягкое прикосновение к плечу и лишь тогда поняла, что довольно долго нелепо стоит на сцене перед сотней волшебников, которые уже начали тихо посмеиваться над её бестолковым поведением.

Обернувшись к ведущему и еле слышно пробормотав, что всё в порядке, Гермиона усилием воли заставила себя не смотреть на Драко и сосредоточиться. Она прокашлялась и взглянула на Джинни, которая, похоже, всё поняла, а потому, встретившись с ней глазами, незаметно сжала кулаки в ободряющем жесте и одними губами прошептала: «Давай».

И Гермиона начала говорить. Она неплохо справлялась, на автомате выдавая хорошо заученные фразы, и была даже благодарна тому, что столько лет терпела эти приёмы, на которых постоянно была вынуждена произносить одну и ту же речь. Но её мысли всё ещё были заняты Драко, а воспоминание о его взгляде, заставило кожу покрыться мурашками, а тело затрепетать. Пару раз, ощущая какую-то особенную, изощрённую форму эйфории от осознания, что, даже будучи с другой, он продолжает любить её, Гермиона сбивалась и позволяла себе бросить короткие взгляды в ту сторону, где стоял Драко. Она чувствовала на себе его обжигающий взор, но знала, что стоит ей только посмотреть ему в глаза — и она растеряет крохи самоконтроля, который и так уже сдавал позиции под натиском ошеломляющих эмоций.

Она закончила, и в зале раздались вежливые аплодисменты, а Гермиона мысленно готовилась взглянуть на Драко вновь. Но когда она посмотрела туда, где должен был быть он, то увидела лицо незнакомого мужчины. Нахмурившись, она быстро огляделась по сторонам, но Малфоя нигде не было — как будто и след простыл. Гермиона обратила внимание, что в зале опять начали посмеиваться, ведь аплодисменты уже почти стихли, а она всё ещё стояла, бестолково озираясь. Только тогда она, стушевавшись, быстро пошла к ступенькам на ватных ногах, по-прежнему погружаясь в круговорот ярчайших эмоций. Возле сцены её ждала Джинни с бокалом шампанского:

— Выпей, — без предисловий сунула она его Гермионе.

Та даже не стала спорить и, апатично взяв его в руки, залпом осушила. Поморщившись, Гермиона повернулась к Джинни.

— Ты видела?

Та горько усмехнулась.

— Да, и поэтому принесла

тебе двойное успокоительное, — приподняла она второй бокал.

— Где он? — нервно приняв у неё слегка трясущимися пальцами новую порцию, начала осматриваться Гермиона, тщетно пытаясь отыскать в толпе знакомое лицо.

— Кажется, он пошёл к бару, — мрачно изрекла Джинни и, когда Гермиона уже собиралась двинуться в ту сторону, схватила её за запястье. — Не спеши, ты должна кое-что узнать.

Рассеянно обернувшись, Гермиона уловила её серьёзный взгляд. В голове стучало «Ты должна найти его!», но глаза Джинни заставили всё же остаться и выслушать.

— Он не один, Гермиона. Он пришёл сюда с Гринграсс, — с горечью выдохнула та, пристально смотря на неё, и будто весь мир ушёл у Гермионы из-под ног.

Она не заметила, что уже объявили начало развлекательной части вечера и многие принялись танцевать под звуки оркестра, потому как резко ощутила ноющее осознание: Драко не один.

Он по-прежнему с ней.

И это поменяло всё.

Желание говорить с ним моментально растворилось, ведь Гермиона поняла — это бессмысленно. Он пришёл на приём вместе со своей девушкой, и от этого было так тяжело и больно, что хотелось прямо вот так, в вечернем платье, осесть на пол, не обращая внимания на презрительные взгляды присутствующих, которые наверняка решат, что она перебрала с алкоголем.

А она бы и вправду желала перебрать. Наверное, впервые в жизни Гермиона всерьёз желала быть одурманенной шампанским, чтобы грохочущая реальность каждую секунду не напоминала ей, что прямо в этом зале Драко хорошо проводит время с другой.

Не говоря ни слова и уставившись себе под ноги, она двинулась к фуршетному столу, намереваясь взять очередной бокал. Джинни шла следом и молчала, за что Гермиона была той бесконечно благодарна. Она пыталась успокоиться, пыталась не думать о Драко и Астории, которые наверняка наслаждались объятиями друг друга где-то неподалёку. В этот миг Гермионе хотелось рассмеяться: какой же она была идиоткой, рассмотрев «любовь» в глазах Малфоя. Скорее всего, ей просто привиделось то, чего не было на самом деле. Скорее всего, он глядел на неё с жалостью и с презрением, а она увидела лишь то, что хотела.

Схватив новый бокал, Гермиона услышала печальный голос Джинни:

— Я надеюсь, ты не собираешься за несколько минут опустошить целую бутылку шампанского?

— Нет, не собираюсь, — устало откликнулась Гермиона, развернувшись к толпе, — если удастся — я выпью ещё больше.

— Может, нам лучше уйти? — вздохнула Джинни и сделала глоток из своего фужера.

— Не хочу доставлять им такого удовольствия, — с болью призналась Гермиона, мысленно рисуя жестокие картины: возможно, прямо сейчас Астория высокомерно посмеивается над ней, обнимая Драко.

Джинни не ответила, но от Гермионы не укрылся её сочувствующий взгляд.

Они какое-то время стояли, не спеша попивая шампанское, и наблюдали за танцующими, кружащимися в венском вальсе, и в это время Гермиона сдерживалась изо всех сил, чтобы не заплакать. Она старалась не разглядывать лица, проносящиеся мимо неё, ведь знала: стоит ей только увидеть знакомый взгляд серых глаз, прикованных не к ней, и она не выдержит.

За вальсом последовал фокстрот, и пар на танцполе стало ещё больше, когда Гермиона поняла, что больше не может бездействовать.