Лабиринт смерти (сборник)
Шрифт:
Отлично!
Я выпил еще рюмочку, попутно удивившись: сегодня это уже шестая или седьмая! И стал накручивать телефонный диск.
— Соедините меня с Сэмом Барроузом, — обратился я к оператору, — К сожалению, я не знаю его номера.
Гостиничный оператор должен был все знать сам.
Через минуту в трубке послышались гудки, я ждал.
Про себя я повторял заготовленные слова.
— Верни Прис «Ар энд Ар Ассоциации»! — вот что я собирался сказать ему. — Я ненавижу ее, но она наша. Она составляет нашу жизнь.
Телефон все звонил и звонил, очевидно, никого не было дома, либо никто не хотел отвечать. Наконец я повесил трубку.
Я
Ну и так далее. Я провел, должно быть, пару часов в этих бесцельных метаниях по комнате, охваченный неясной тоской. Ужасное состояние! Это было похоже на какой–то вирус гриппа, который напал исподтишка, атаковал мой мозг и в одночасье привел его на грань смерти. Или мне только так казалось в ту ужасную ночь? Я потерял всякое ощущение реальности, забыл, что нахожусь в отеле с его первоклассным обслуживанием, магазинами, барами и ресторанами. В какой–то момент я почти был готов сдаться — стоя у окна и глядя на далекие освещенные улицы. Я едва понимал, где я, что за город вокруг меня — это был своего рода коллапс, почти смерть.
Около часу ночи — я все еще мерил комнату шагами — зазвонил телефон.
— Алло, — отозвался я.
Это был не Барроуз. Звонил Мори из Онтарио.
— Как ты узнал, что я в Олимпе? — спросил я, совершенно сбитый с толку. Мне подумалось, что он выследил меня каким–то оккультным способом.
— Ты, похоже, совсем идиот! Я же в курсе, что ты в Сиэтле. И сколько там приличных гостиниц? Я тебя знаю — всегда претендуешь на самое лучшее! Готов поспорить, что ты сейчас в номере люкс с какой–нибудь дамочкой, от которой совершенно балдеешь.
— Послушай, я приехал сюда, чтобы убить Барроуза.
Да? И чем же ты его убьешь? Своей дурьей башкой? Разбежишься и боднешь его в живот так, что пополам разорвешь?
Я рассказал ему о своем кольте.
— Послушай, дружище, — спокойным голосом спросил Мори, — ты, наверное, не понимаешь, что всех нас погубишь?
Я молчал.
— Этот разговор стоит нам кучу денег, — вздохнул Мори, — так что я не собираюсь целый час тебя увещевать, как какой–нибудь пастор. Иди сейчас спать, а завтра позвони мне, хорошо? Пообещай мне, или я сейчас свяжусь с полицейским участком, и тебя арестуют прямо в твоем номере, помоги нам Всевышний!
— Нет.
— Ты должен пообещать мне!
— Ну хорошо, Мори, я обещаю ничего не делать до утра.
Сам не понимаю, зачем я это сказал. Я ведь уже пытался
успокоиться и потерпел неудачу. И вот теперь ходил, меряя комнату шагами.
— Хорошо. Послушай меня, Луис. Прис не вернешь таким образом, я ведь уже думал об этом. Если ты сейчас пойдешь и пристрелишь парня, то только сломаешь ей жизнь. Подумай хорошенько, и ты сам все поймешь. Думаешь, я бы не поступил так, если б верил, что это поможет?
— Не знаю. — Голова у меня раскалывалась, все тело болело, — я хочу поскорее лечь.
— Хорошо, дружище, отдыхай. Послушай только, оглянись вокруг себя, нет ли там стола с ящиками или чего–нибудь в этом роде. Есть? Отлично, Луис, загляни в верхний ящик. Ну давай–давай, прямо сейчас, пока я жду! Загляни в него.
— Зачем?
— Там наверняка лежит Библия. Их обычно кладут в такие места.
Я швырнул трубку. Чертов ублюдок, повторял я про себя, он еще смеет давать мне такие советы!
Лучше б я вообще никогда не приезжал в Сиэтл, подумалось мне. Я чувствовал себя непонятливой машиной. Наверное, то же ощущал симулякр Стэнтона, приехав в Сиэтл. Пытаешься втиснуть себя в эту незнакомую вселенную, отыскать уголок, где можно было бы действовать привычным образом — например, открыть адвокатскую контору в его случае или… И я задумался, а что же в моем случае? Однако, неприятное это дело — моделировать свое жизненное пространство. Я уже привык к Прис и ее повседневной жестокости. Более того, я почувствовал, что против ожидания, я начал привыкать и к Сэму К. Барроузу, к его адвокату, его системе взглядов.
Мои инстинкты велели мне предпочесть знакомое зло чему–то незнакомому. Я мог функционировать только одним, известным мне способом. Подобно слепой, безмозглой твари я шлепал вперед, туда, где мне положено отложить икру, потому что так велит инстинкт.
Я знаю, что хочу! Это было, как озарение! Я вовсе не хочу стрелять в него, напротив — я хочу присоединиться к «Барроуз Организейшн»! Чтобы, подобно Прис, стать ее частью. Я собираюсь переметнуться на другую сторону.
Там должно найтись место и для меня, твердил я себе. Может, не в «Лунном проекте», не страшно: я ведь не рвусь на телевидение, не жажду увидеть свое имя на страницах газет. С меня будет довольно просто ощущать себя полезным. Пусть кто–то важный, большой использует мои способности.
Я схватил трубку и заказал разговор с Онтарио, штат Орегон. Тамошнему оператору я дал домашний номер моего компаньона.
Трубку снял Мори, совсем сонный.
— Что ты делаешь, спишь? — задал я идиотский вопрос. — Послушай, Мори, мне надо сказать тебе очень важную вещь. Ты должен это знать: я собираюсь перейти на ту сторону. Я ухожу к Барроузу, и черт с тобой, моим отцом, и Честером, и Стэнтоном, который, кстати, стал настоящим диктатором и делает нашу жизнь невыносимой. Единственное, о ком я жалею, — это Линкольн. Но если он такой мудрый и понимающий, то поймет и простит меня. Как Иисус.
— О чем ты, Луис? — по–моему, он меня совсем не понимал.
— Я предатель.
— Нет, ты ошибаешься.
— Как я могу ошибаться? Что значит, ошибаюсь?
— Если ты уходишь к Барроузу, то наша «Ар энд Ар Ассоциация» перестает существовать, следовательно предавать нечего. Мы просто сворачиваемся, дружище. — Он говорил совершенно спокойно. — Разве не так?
— Мне наплевать. Я просто знаю, что Прис права: встреча с таким человеком, как Барроуз, не проходит без последствий. Он — как звезда или комета: ты либо оказываешься захваченным его хвостом и движешься в кильватере, либо вообще прекращаешь трепыхаться, так как сознаешь бесцельность своего существования. Мне кажется, он обладает какой–то магией. Знаешь, я постоянно ощущаю эмоциональный голод внутри себя — глупый, неразумный, но такой настоящий. Что–то, похожее на инстинкт. Поверь, ты и сам вскоре это испытаешь! Без Барроуза мы не более, чем улитки. В конце концов, а в чем цель нашей жизни? Тащиться куда–то в пыли? А ведь мы не живем вечно! Если ты поднимешься к звездам, ты умрешь. Знаешь, зачем я взял свой кольт? Я скажу тебе: если мне не удастся войти в «Барроуз Организейшн» — я вышибу себе мозги. Черт побери, я не собираюсь оставаться позади! Инстинкт внутри меня велит мне жить! И он очень силен!