Лабиринт смерти
Шрифт:
– Слышал, что сказал Фрейзер?
– спросила Мэри.
– Это было необходимо, между нами накопилось слишком много злобы.
«Теперь я понимаю, почему взорвался тенч, когда мы спросили, что такое «Персус-9», - подумал Сет, - и почему с ним рухнула вся психоконструкция».
Просторная, слишком хорошо знакомая рубка настойчиво протискивалась в сознание. При виде нее Сет ощутил гнетущий страх. Этот мир был для него куда менее приятен, чем… Как бишь его… Дельмак-0.
«Да, точно, - припомнил он.
– Мы взяли произвольную комбинацию из нескольких букв, выданных бортовым компьютером… Смоделировали некую реальность и погрузились в нее. Волнующее развлечение, обернувшееся массовым убийством. Приключение, которого не пережил никто».
Он глянул на ручные часы. Календарик показывал, что в полиэнцефальном слиянии минуло двадцать дней. Целых двадцать суток реального времени уместились в полиэнцефальные сутки с небольшим. Правда, не было восьми лет в Текеле Упарсине, а были всего лишь искусственные воспоминания, внедренные в мозг в самом начале слияния, чтобы придать приключениям достоверность.
«Что же мы еще получили?
– устало подумал Сет.
– Идеальную религию, вот что».
Они ввели в бортовой компьютер «ТЕНЧ 889Б» все, что знали о самых распространенных религиях: христианстве, иудаизме, магометанстве, зороастризме, тибетском буддизме… Иэ этой мешанины данных «ТЕНЧ 889Б» извлек все необходимое для синтеза цельной теософской доктрины.
«Да, это мы их создали, - подумал Сет в замешательстве.
– Заступника, Промыслителя, Сошедшего-на-Землю… Даже свирепого Разрушителя Формы. Квинтэссенция общения человека с Богом, громоздкое логическое построение, китайская головоломка, сложенная компьютером из введенных в него постулатов… В частности, из постулата существования Бога. И Спектовский…»
Сет закрыл глаза, вспоминая.
Спектовский был первым капитаном корабля. Погиб при аварии, оставив команду совершенно беспомощной. Создание им галактического Священного Писания не более чем любезный жест «ТЕНЧА 889Б». Это он сделал всеми уважаемого капитана творцом религии, которая легла в основу последнего мира.
Благоговение экипажа перед Спектовским было аккуратно перенесено на почву Дельмака. Потому что Спектовский являлся в некотором смысле богом - его влияние на жизнь команды было сродни божественному. Да, этот щтрих придал сотворенному миру правдоподобие, поскольку идеально соответствовал их суевериям.
«Полиэнцефальный разум, - размышлял Сет.
– Изначально - игрушка, развлекавшая нас в двадцатилетнем полете, помогавшая на время уйти от действительности. Но путешествие не закончится на двадцатый год. Оно будет длиться до тех пор, пока не умрет вся команда. И никто из нас не в силах предугадать, когда, где и как это случится с конкретным членом экипажа. Никто даже не думает об этом, и легко понять, почему: жизнь на борту для каждого давно превратилась в кошмар.
Мы бы выдержали двадцать лет, если бы знали, что путешествию придет конец. Эта мысль поддерживала бы в нас здравый рассудок и жизнь. Но случилась авария, и теперь «Персус-9» будет вечно летать вокруг погасшей звезды. Бортовой радиопередатчик безнадежно испорчен, у нас осталось одно-единственное лекарство от сумасшествия - эскапистская игра, одна из тех, что так широко распространены на космических кораблях дальнего следования.
Вот что на самом деле нас тревожит, - осознал Сет.
– Угроза поочередно скользнуть в бездну психоза. Оставшиеся с каждой потерей будут все дальше от человечества и от всего, что с ним связано.
Боже!
– воскликнул он про себя.
– Как бы мне хотелось вернуться на Альфа Центавра! Если бы только…».
Но думать об этом не имело смысла.
– Не верится, что мы сами создали религию Спектовского, - сказал Толчиф, бортмеханик.
– Ведь она оказалась такой реальной… Такой безупречной.
– Еще бы, ведь она в основном разработана компьютером.
– Но главная идея принадлежит нам.
– Тони не сводил с капитана обвиняющего взгляда.
– А ведь в этот раз ты меня убил!
– заявил он.
– Мы ненавидели друг друга, - сказал Белснор.
– Я – тебя, ты - меня. Во всяком случае, так было до Дельмака.
– Он повернулся к Фрейзеру.
– Наверное, ты прав. Я уже не испытываю раздражения.
– И мрачно добавил: - Но через неделю-другую оно вернется.
– Неужели мы и правда так ненавидим друг друга?
– спросила Сьюзи.
– Да, - кивнул Фрейзер.
Тагг и доктор Бабл помогли престарелой миссис Рокингэм подняться на ноги. Ее морщинистые щеки порозовели.
– Дорогие мои, - прохрипела она, - это просто ужасно! Какое жуткое место! Надеюсь, мы туда никогда не вернемся.
– Шаркая, она приблизилась к Белснору и вцепилась в его рукав.
– Правда, нам не придется пережить это еще раз? Честное слово, на нашем корабле куда лучше, чем на этой отвратительной, дикой планете…
– На Дельмак мы не вернемся, - пообещал Белснор.
– Слава тебе, Господи.
– С помощью Тагга и Фрейзера миссис Рокингэм уселась.
– Как это любезно с вашей стороны! Мистер Морли, нельзя ли кофе?
– Кофе?
– эхом отозвался Сет, только сейчас вспомнив, что он кок, и все драгоценные пищевые продукты, в том числе кофе, чай и молоко, в его ведении.
– Пойду включу кофеварку. На камбузе он насыпал в кофеварку несколько столовых ложек бурого порошка и отметил, как отмечал неоднократно, что запас кофе тает. Еще несколько месяцев, и команда останется без этого напитка.
«Но сейчас без кофе не обойтись, - подумал он.
– Мы получили очень сильную встряску. Как никогда».
– Что такое Здание?
– спросила, войдя в камбуз, Мэри.
– Здание?
– Он наполнил кофеварку водой.
– Это завод Боинга на Проксиме-10. Там построен наш корабль. И мы там сели на борт, помнишь? Шестнадцать месяцев обучались у Боинга, проверяли корабельные системы, грузили все необходимое - короче, готовили «Персус-9» к полету.
Мэри поежилась.
– А люди в черной коже? ,- Не знаю.
В дверях появился Нед Рассел, представитель военной полиции на корабле.
– На этот вопрос могу ответить я. Стража в черных мундирах - символ желания сломать систему и начать все сызнова. А управляли стражниками мысли «погибших».