Лабиринт
Шрифт:
Дракон на удивление достаточно спокойно выслушал эту тираду, даже бровью не повёл; поднялся, отбросил в общую кучу уже не нужную футболку, подхватил свой рюкзак, сказал, подойдя к Хартфилии почти вплотную:
— В таком случае, дальше я пойду один, — и, качнувшись вперёд, гадливо выдохнул ей в лицо: — От тебя воняет.
Люси едва не задохнулась от унижения: её вина, что она угодила в ту противную лужу? Или он думает, ей доставляет удовольствие ходить в грязной одежде, испускающей такое амбре, что порой кажется, лучше голой остаться, чем быть живым воплощением богини сточной канавы? Воспользоваться её сексуальными услугами он, значит, не побрезговал, а теперь нос воротит. Захотелось как следует съездить по его перекошенной физиономии. Однако Люси вполне отдавала
Как выяснилось позже, мужчину бесплатный стриптиз не заинтересовал — пока Люси переодевалась, он тщательно исследовал содержимое рюкзака погибшей. Там обнаружился стандартный набор предметов: карта, фонарик, нож, а так же вода и сухой паёк — почти нетронутые. Их Дракон забрал себе, «щедро» выделив Хартфилии свои, наполовину съеденные и выпитые.
— Мне надо компенсировать потраченное на тебя, — нисколько не смущаясь, сказал он. — Ты потеряла то, что выдали тебе, поэтому скажи спасибо, что есть хоть это.
Потом Дракон занялся инспектированием её внешнего вида: всё ли сидит нормально, не трёт, не болтается? Путь длинный, пояснил он, не хотелось бы застрять в дороге из-за того, что кому-то будет неудобно. Одежда оказалась великовата: футболка висела, как на вешалке, джинсы пришлось подкатить, в петли вставить импровизированный пояс, чтобы штаны не сползали. Зато обувь пришлась впору, только носки надевать Люси категорически отказалась, мол, и так обойдётся. Мужчина, поворчав о чьих-то не слишком высоких интеллектуальных способностях, соорудил из её бывшей тюремной робы портянки: разрезал кофту на длинные полосы, двумя обмотал ноги, остальные приказал забрать с собой — на всякий случай.
Перед тем, как дать знак, что можно идти, Дракон ещё раз пробежал глазами по своей спутнице, словно желая убедиться, всё ли в порядке, и вдруг застыл, уставившись на её грудь. Люси, и так чувствовавшая себя в чужой одежде не слишком комфортно, совсем застеснялась: футболку пришлось заправить в штаны, и теперь эта часть тела, подчёркнутая аляповатым принтом на ткани, выглядела значительно больше. Что там опять пришло ему в голову? Новых развлечений захотелось? Как в туалет её отпустить, так каждая минута на счету, а похоть свою удовлетворить — всегда пожалуйста. Не дав ей додумать, Дракон шагнул ближе, беспокойно шаря взглядом по её телу:
— Где она?
— Кто? — не поняла Люси.
— Карта! — сильные руки схватили за плечи, тряхнули, словно надеясь таким способом выбить из неё ответ. — Где твоя карта? — не дослушав невнятные бормотания, мужчина бросился к остаткам тюремной одежды, перетряс неровные лоскутки, вернулся обратно. — У тебя что, не было её?
— Была. Я точно помню, что она висела на шее, когда мы все были в том зале, с колбами. А потом… не помню. Мне было страшно: этот Лабиринт, темнота, мужик, который попытался меня изнасиловать, лестница…
— А вот с этого места поподробнее, — перебил Дракон.
— Я едва не упала, как эта женщина, — начала рассказывать Люси. — Коридор начал сужаться…
— Нет-нет, — остановили её. — Про мужика.
— Ах, это… — вспоминать совершенно не хотелось, но другого выхода не было. — Мы столкнулись с ним случайно. Он сразу полез ко мне. Я ударила его ногой и попыталась убежать, а он схватил меня за кофту, спереди, вот так, — она продемонстрировала, как именно, сжав в кулаке футболку. — Мне удалось вырваться, только шею тканью будто порезало.
Дракон неожиданно наклонил ей голову, убрал в сторону волосы, легко провёл пальцем по зудящей царапине.
— Наверное, тогда с тебя и сорвали карту, —
— Это очень плохо? — с тревогой смотря на Дракона, спросила Люси.
— Не знаю, — пожал плечами тот. — Если помнишь, её потом надо каким-то образом активировать. Ты разглядела того, кто на тебя напал?
— Нет. Свет от фонарика бил мне прямо в лицо, да и… не до рассматривания было.
— Тогда у нас только один выход — идти к центру, потому что глупо бродить в поисках неизвестно кого. А уже там на месте и будем думать. Только прихватим с собой кое-что, — Дракон подошёл к погибшей и аккуратно снял с её шеи ленту с картой. — Коза, — сказал он, рассмотрев рисунок. — Носи пока хотя бы эту — кто знает, может, знак не играет особой роли и важен лишь сам факт наличия карты.
Торопливо надев ленту, Люси, подсвечивая себе путь уже своим фонариком, бросилась догонять ушедшего вперёд Дракона — тот, приняв решение, не стал задерживаться, желая хоть немного вернуть потраченное на переодевание и разговоры время. Его слова о карте и возможной её замене не слишком успокоили: если бы это было так, им, скорее всего, выдали бы одинаковые. Или устроителям важно знать, кто именно дошёл до финиша? Но карты в этом деле не такие уж надёжные помощники: мало того, что есть шанс их элементарно потерять, участники, дабы избавиться от соперников, могут пойти на подлость — отобрать или сломать карту, ведь без этого кусочка пластика выигрыш не засчитают. В таком случае шансы получить свою долю «пирога» лично у неё, Люси, сводятся практически к нулю.
Ещё один вопрос, который теперь начал мучить её: что ждёт победителей, тех, кто не просто дойдёт до конца, но и активирует карту? За время стояния в колбах она успела заметить, что все люди, которых ей удалось рассмотреть, одеты по-разному, но тюремной робы не было ни на ком. Вряд ли ей единственной не дали сменить свой наряд. Тогда кто все те люди? Неужели они согласились участвовать в этом бредовом проекте добровольно? Кстати, лицо одной из участниц, той, что стояла слева, показалось Люси смутно знакомым. Она уже видела её, но где и когда? Точно не в тюрьме, гораздо раньше и при более приятных обстоятельствах — почему-то всплывали ассоциации с праздником, громкой музыкой и танцами. К сожалению, чётче вспомнить не получалось, пришлось оставить эту затею и переключиться на другие мысли: Голос ни словом не упомянул о призе для победителя. Что это может быть? Деньги, кругосветное путешествие, домик у моря? А может, гораздо прозаичнее — жизнь? Вот так просто: дошёл до финала — живи, нет — никто не виноват, что ты оказался таким слабаком. Тогда при чём здесь карта? Неужели она своеобразный пропуск в мир живых, и тех, кто не сможет её активировать, пусть и дойдёт до финала, убьют? Не зря ведь Голос подчеркнул, что активация — обязательное условие. Получается, что лично у неё совсем нет шансов. Да и были ли они вообще? Никто из девушек, похищенных до неё, обратно в тюрьму не вернулся. Значит, либо они погибли сами, либо им помогли отправиться в мир иной по окончании игры — устроителям не нужны лишние свидетели. Ей уготована та же участь? Об этом было страшно думать, и Люси старательно гнала от себя мысли о том, что ждёт её в финале. Но они возвращались, навязчивые и пугающие, прятались в отзвуках шагов, мельтешении света, наваливались на плечи многотонным грузом. Хотелось отогнать их от себя — разговором ли, пустой перебранкой с попутчиком, но тот упорно молчал, словно и забыл о маячившей за спиной хрупкой фигурке в одежде с чужого плеча.
Он обратился к ней только во время очередного привала, предложив подкрепиться и предупредив, что в этот раз они отдохнут чуть дольше, поэтому она должна постараться поспать — нужно набираться сил перед следующим марш-броском. Несмотря на усталость сон не шёл — печальная перспектива, нарисованная воображением и логическими умозаключениями, мало располагала к отдыху. Дракону тоже почему-то не спалось: он сидел, отрешённо глядя перед собой, занятый, судя по мрачному виду, не менее невесёлыми мыслями. Хартфилия долго наблюдала за ним из-под полуопущенных век, но мужчина за всё время так и не изменил позу.