Лабиринт

Грушевицкая Ирма

Отец на похороны не приехал. Он вообще никогда не пересекал океан. А еще никогда не заговаривал о том, что случилось. Джозеф выкинул из своей жизни произошедшую трагедию, и только спустя много лет Мэтт понял, что для отца это был единственный способ ее пережить.

А еще работа. Много работы. Всегда много работы. Та поездка в Европу была подарком матери на день рождения. Отец потому с ними и не поехал, что на троих путешествие влетало в копеечку семье простого нефтяника, разъезжающего по стране в поисках заработка.

После гибели жены Джозеф решил осесть в Чикаго. Мэтту он желал дать старт лучший, чем был у него — сына вахтовика-бурильщика из Техаса. Отец устроился

на нефтеперерабатывающий завод «Амоко» и благодаря уму, деловой хватке, желанию учиться и амбициям дослужился до должности главного инженера.

Своим примером отец доказывал, как каждодневный труд меняет жить к лучшему, и Мэтт, глядя на него, старательно учился. Он посещал одну из лучших школ Чикаго. Потом были университет и бизнес-школа. Много книг, много часов в библиотеке, много периодики и много разговоров с отцом, который тоже любил читать. Джозеф Крайтон никогда не переставал самосовершенствоваться, и, когда какая-либо область начинала его интересовать, не успокаивался, пока не узнавал о ней все — шла ли речь о фьючерсном рынке или о новых стоматологических материалах. Именно от отца Мэтт перенял привычку докапываться до сути и не останавливаться на пол пути. Упорство и необычная работоспособность позволили ему стать тем, кем он стал.

Риск существовал всегда, но чем дольше Мэтт вел свои дела, тем его становилось меньше. Сказывались и опыт, и возможность делегировать полномочия — за каждого из своей команды Мэтт мог поручиться. Он был командным игроком, но окончательное решение всегда принимал сам. К сожалению, со временем пришло осознание, что он уже не чувствует того эмоционального подъема, который испытывал, сосредотачиваясь на новой цели. И это ощущалось не только в бизнесе.

Мэтт понимал, что любое упоминание его имени в прессе является дополнительной рекламой для «Тринко». К сожалению, цвет этой прессы не всегда отвечал его чаяниям. Тем не менее, он никогда не выступал с подтверждением или опровержениями тех слухов, что крутились вокруг его имени. Не считал нужным, оставляя эту работу своей пиар-службе.

Конечно, у него была личная жизнь, и не всегда он удостаивался внимания папарацци. Но, чем старше, чем успешнее Мэтт становился, тем все больше его отношения с противоположным полом приобретали черты тех же бизнес-проектов. Не все они заканчивались постелью, некоторым из женщин достаточно было одного упоминания их имени рядом с именем Крайтона. Если отношения грозили перейти на более близкий уровень, Мэтт с самого начала расставлял все точки над i: никаких обязательств, никаких требований. К его удивлению, находилось немало женщин, согласных на подобные условия, и он честно отрабатывал свою часть сделки, появляясь с ними на светских и бизнес мероприятиях. Потом они так же честно отрабатывали это в постели, к немалому взаимному удовольствию. Это было честно, это было правильно, это было в духе одиночки, коим Мэтью Крайтон и был. Единственной страсти, которой он отдавался без остатка, была и оставалась работа.

С легким звонком двери лифта открылись на тридцатом этаже здания «Тринко», и Мэтт ступил в залитую светом приемную. Его секретарь, как всегда, была уже не месте.

— Доброе утро, мистер Крайтон.

— Доброе утро, Рут.

Рут Свонсон было около сорока, и своей работоспособностью и исполнительностью она составляла конкуренцию не одному десятку профессиональных секретарей. У нее имелось три помощника, которые подбирались с той же тщательностью, что и руководители предприятий, входящих в группу компаний «Тринко». Работа в офисе была организована таким образом, что Мэтт практически никогда их не видел,

хотя прекрасно понимал, что все поручения, что он отдает мисс Свонсон вряд ли возможно выполнить, имея в сутках двадцать четыре часа. За все пять лет, что Рут работала на него, Мэтт не слышал от нее ни единой жалобы. Она была трудоголиком, как и он, и сохраняла тот же темп работы, оставаясь его верным и незаменимым помощником. За что Мэтт щедро платил.

Рут взяла из его рук пальто, взамен вручив раздутую папку со входящей корреспонденцией. За неделю, что его не было в Чикаго, дел скопилось много. День предстоял долгий, как обычно и бывало после его возвращения из поездок.

Пока Мэтт шел в свой кабинет, она не отставала от него ни на шаг, на ходу стенографируя указания.

— Через полчаса соедините меня с лондонским офисом. Грег Шульц должен приехать в десять, сразу проведите его в первый конференц-зал. Селектор с маркетологами я проведу там же. Контракт с «Пармой» у вас на почте. Отправьте его и файл с моими пометками Теренсу Олби. Пусть он лично все проверит и позвонит мне ближе к пяти. Отмените бронь в «Боке», но на субботу закажите столик в «Бернардине». Предупредите Труди, что я пробуду в Нью-Йорке до вечера следующей среды.

Выстреливая указаниями, Мэтт знал, что после того, как он закончит, Рут не задаст ни единого вопроса. Это был ее стиль работы — держать руку на пульсе его жизни. Она владела всеми его секретами, теми, разумеется, которыми Мэтт позволял ей владеть, и на месте журналистов он вел бы охоту не за его знаменитыми любовницами, а за неприметной Рут Свонсон. Впрочем, едва ли она соблазнится скорой выгодой: Мэтт платил ей около восьмидесяти тысяч в год — больше, чем у любого руководителя среднего уровня в компании.

Отдав все распоряжения, Мэтт сел за стол, включил лэптоп и только после этого заметил, что Рут все еще в кабинете.

— Что-нибудь еще?

— Да.

Мэтт заметил, что женщина немного нервничает и это его насторожило.

— Слушаю вас.

— Стефани Тернер, одна из моих помощниц, на следующей неделе выходит замуж. Ее жених с Западного побережья. После свадьбы они перебираются в Сан-Франциско. Стефани дорабатывает последнюю неделю, и я уже дала команду кадровой службе найти ей замену.

— Хорошо, — Мэтт кивнул, не совсем улавливая суть проблемы.

Рут замялась. Мэтт поощрительно поднял брови.

— Она хорошая девушка, — сказала женщина после небольшой паузы. — Исполнительная, старательная, внимательная к мелочам. Думаю, с поиском работы сложностей не будет. Но я все-таки позволю себе попросить вас дать мисс Тернер рекомендации.

— Разумеется. Составьте документ, я подпишу, — Мэтт улыбнулся. Внезапно на него снизошло вдохновение. — И свяжитесь с Лоуренсом Фишером. Он занимается кадровыми вопросами в калифорнийском отделении. Скажите, что я лично заинтересован, чтобы сотрудник с такой репутацией остался в корпорации.

— Спасибо, мистер Крайтон. У меня все.

Как всегда, лаконично.

По-деловому кивнув, Рут вышла из кабинета. Определенно ему повезло с помощницей.

Все еще улыбаясь этой мысли, Мэтт взялся за папку с письмами. Рут всегда просматривала его почту. Электронные письма она распечатывала, присваивая им входящие номера, почтовые — открывала, подкалывая конверты к официальным бланкам. Так же она поступила и с простым белым конвертом с его именем, к которому был подколот чек из аптеки на одну упаковку аспирина. Нахмурившись, Мэтт открыл конверт и нашел в нем девяносто четыре доллара и семьдесят пять центов — ровно столько, сколько останется, если отнять от ста долларов сумму по чеку.