Лабиринт

Грушевицкая Ирма

Как ни грустно себе признаваться, но ничего не изменилось за пятнадцать лет: она была и остается одинокой. Не на кого рассчитывать. Не на кого опереться. Некому пожаловаться. Поплакаться банально некому. Хотя, нет, для поплакаться есть Элис. Вот только плакать Мэри не по ком. Не получается найти того, о ком можно полакать. Не то чтобы она специально искала кого-то для этих целей, но уже хотелось бы чтобы он был — тот, о ком иногда можно и поплакать. О ком она будет мечтать, и на встречи к кому будет лететь как на крыльях. Из-за кого она не сможет долго уснуть по ночам, и чье лицо будет преследовать ее во снах. Чьих

звонков она будет ждать и чьи сообщения, всплывающие на заблокированном экране, будут приводить ее в трепет. Мэри поняла, что готова влюбиться. Жаль, что для этого понадобилось едва не сделать это с неправильным человеком.

Сидя в темной, холодной машине, девушка положила руки на колени, закрыла глаза и смиренно опустила голову. Говорят, если чего-то очень захотеть, это произойдет. У нее получалось — и с учебой, и с работой. Пока все шло, как задумывалось. Правда, счастья не было, любви. Вряд ли дело в желании, что-то другое для этого нужно сделать. Открыть свое сердце? Ха, опять цитата из песни! Страшно это, очень страшно — открыться другому человеку. Это вам не экзамен в колледже, ни тест на интеллект. Здесь если ошибешься, последствия будут катастрофичными. Вряд ли Мэри сама с ними справится.

Страшно. Очень страшно.

Но оставаться одной — страшнее во сто крат.

— Господи, помоги, — зажмурившись, прошептала девушка, и в этот момент по стеклу со стороны пассажирского сидения постучали.

Мэтт не хотел подходить. Правда, не хотел. И в то же время не мог не подойти. Особенно после того, как из выхлопной трубы машины, в которую села Мэрилин Рейнольдс, повалил черный дым.

Да, он ждал, когда она уедет. Сидел в заведенной машине и смотрел в зеркало заднего вида на стоящий у противоположной стены голубой «фольксваген». Зачем, спрашивается?

Ник звонил еще два раза. Мэтт перекидывал его на голосовую почту.

Прошло минут пять после появления дыма, но никакого движения возле «фольксвагена» не было. Вздохнув, Мэтт заглушил двигатель и вышел из машины.

Он не сразу дал о себе знать. Оставаясь незамеченным, через пассажирское окно мужчина некоторое время наблюдал за неподвижно сидящей за рулем девушкой. Невидящим взглядом она смотрела на стену перед собой. Серебристые волосы, заправленные за уши, открывали изящный профиль с подчеркнутыми скулами, упрямо сжатыми полными губами и маленьким, чуть вздернутым носиком. Ее брови то и дело сходились к переносице; девушка хмурилась, будто решала в уме трудную задачку. Фотография, которую Мэтт видел на анкете, не передавала и сотой доли того очарования, той живости, что была во внешности Мэрилин Рейнольдс. Если бы не присные розовые кеды, он бы никогда ее не узнал

Неожиданно девушка зажмурилась и покаянно склонила голову. Мэтту показалось, что она вот-вот заплачет. Женских слез он не выносил, поэтому быстро преодолел последнее расстояние и решительно постучал в окно машины.

Мэрилин вздрогнула и резко повернула голову. Ее рука инстинктивно метнулась к горлу, глаза испуганно расширились, становясь похожими на блюдца. Как только она его узнала, Мэтту хватило света тускло освещенного салона, чтобы увидеть, как мисс Рейнольдс заливается краской.

— У вас проблемы? — громко спросил он.

Девушка таращилась на него во все глаза и, похоже, не собиралась отвечать.

Мэтт дернул за ручку пассажирской

двери. К его удивлению, она поддалась.

Ему пришлось согнуться в три погибели, чтобы заглянуть внутрь.

— У вас проблемы? — повторил он вопрос, с недовольством отмечая, что при виде его массивной фигуры Мэрилин отшатнулась. — Проблемы с машиной? — уточнил Мэтт.

Мэри была уверена, что голос к ней вернется не скоро. Она так перепугалась при виде мистера Крайтона, что едва дышала. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди, стоит ей только открыть рот. Поэтому она просто кивнула.

— Я могу посмотреть?

Мистер Крайтон задал вопрос таким тоном, будто она сидела не внутри сломанной машины, а минимум на водородной бомбе. Мэри поняла, что ее реакция не совсем адекватна и надо срочно исправлять ситуацию. Необходимо что-то сказать. Сделать это оказалось сложнее, чем думалось, поэтому Мэри всего лишь снова покачала головой.

— Нет? — темные брови мужчины удивленно поползли вверх. — Почему?

Пару секунд Мэри медлила с ответом. Это позволило ей окончательно собраться с мыслями. Но, прежде чем заговорить, пришлось откашляться, что немного смазало эффект.

— В этом нет необходимости. Спасибо за беспокойство.

На этих словах, к удивлению Мэтта, девушка быстро вытащила ключ из замка зажигания, схватила свою рюкзак и так же стремительно выбралась из машины.

Двери они закрыли одновременно. Клацнула сигнализация.

— Еще раз спасибо за беспокойство, — не глядя на него, пробормотала Мэри. Потом развернулась и быстро пошла в сторону лифтов.

Мэтт поймал себя на мысли, что не помнит, чтобы кто-нибудь вот так бесцеремонно его избегал. Неприятное чувство и очень бьет по самолюбию. Особенно, мужскому.

— Подождите.

Мэрилин замерла лишь на мгновение и, слегка повернув голову, кинула через плечо:

— Простите, я тороплюсь.

— Но ваша машина! — Мэтт двинулся за ней.

Она не обернулась, удостоив его лишь неопределенного взмаха руки.

— Стойте, мисс Рейнольдс!

При звуках своего имени Мэри настолько растерялась, что даже споткнулась и точно бы полетела головой вперед, если бы две сильные руки не подхватили ее, удерживая на месте.

Неожиданная близость сильного мужского тела лишила девушку последнего самообладания. Она забилась в руках Мэтта, как испуганный зверек, а он, так же неожиданно для себя, с силой сжал ее предплечья. Мэри замерла, престав что-либо ощущать — лишь две руки, крепко держащие ее, и широкую грудь, которая оказалась прижата к спине.

Время остановилось. Мысли тоже остановились. Кроме одной: довольно неожиданным образом господь пришел ей на помощь, послав того, от которого Мэри всеми силами пыталась отгородиться.

Мэтт тоже чувствовал странное волнение от ощущения женского тела в своих руках. Неподатливого женского тела. Замершего, но не замерзшего. Руки сами собой поднялись по хрупким предплечьям и сомкнулись вокруг груди девушки. Даже сквозь одежду он почувствовал, как вздымаются при дыхании высокие холмики. Теплая, живая Мэрилин Рейнольдс, маленькая и уютная, прекрасно вписалась в его объятия, будто была создана для них. Мэтт едва не зарылся носом в ее волосы, хотя, даже с такого расстояния мог чувствовать исходящий от них запах земляники. Так пахло мыло, которое она для него приготовила.