Лабиринты чувств
Шрифт:
— Юленьке, бедной девочке, труженице, и отдохнуть нельзя по-человечески!
Послышался какой-то грохот, как будто кого-то грубо отталкивали. Колоколом загудела, сорвавшись с гвоздя на стене, детская оцинкованная ванночка, в которой когда-то купали Катюшу, а теперь по осени складывали привезенную из деревни картошку.
Звуки были вполне реалистичными и обыденными а содержание разговора казалось Юльке фантастическим. Она находилась в состоянии полудремы и никак не могла сообразить, действительно ли это сон или все-таки явь.
— Только через мой труп! — патетически восклицала Лидия. — Не позволю всяким проходимкам тревожить Юленьку!
И тут в ответ раздался другой женский голос, тоже настолько раздраженный и злобно-визгливый, что Юля с трудом узнала в кричавшей собственную сестру:
— Это кто проходимка? Кто?!
— Дед Пихто!
— А ну повтори!
— Пихто! Пихто! Пихто!
— А вот я тебя!
— Боря! Боря! Наших бьют!
Юля услыхала, как лениво прошлепали по коридору Борины сандалеты с обрезанными задниками, и глава семьи Кузнецовых неразборчиво прогундел:
— Ну че вы тут, бабоньки, в натуре?
Тон Лидии из агрессивного превратился в плаксивый:
— Че-че, через плечо… Полюбуйся, Боренька, в квартиру ночью вваливаются посторонние…
Опять Ольга:
— Это я посторонняя? Да я…
«Не сон, — поняла Юля, — пора вмешаться».
Она впопыхах натянула на голое тело длинный джемпер — халатов терпеть не могла — и выскочила в коридор.
Картина перед ней открылась живописная, не хуже знаменитой гоголевской немой сцены.
Ольгина пятерня была протянута к голове соседки, и вызывающе накрашенные ногти крепко вцепились в сверкающие патроны-бигуди.
Лидин же багровый кулачище застыл в сантиметре от Олиного носа, точно в бесконтактном карате. Очевидно, это наилучшим образом соответствовало представлению соседки о том, что значит «наших бьют».
Борис же удобно устроился с ногами в упавшей цинковой ванночке и, насколько позволяла комплекция, втянул голову в хилые плечи. Он и не думал встать на защиту супруги: видно, считал, что одного его присутствия достаточно для разрешения конфликта.
Юля обошла неподвижные фигуры, будто осматривала скульптурную музейную экспозицию.
— Выразительно, — как знаток, оценила она. — Экспрессия и темперамент.
Внимательно изучила расположение Лидиных бигуди вперемешку с кровавыми клинками Олиных ногтей. Заметила миролюбиво:
— По-моему, красное дополнение к прическе — явное излишество. Не тот стиль.
Сестра невольно улыбнулась, и пальцы ее разжались:
— Лидка вообще — дама стильная! Так и просится на подиум!
Юлькино лицо вдруг стало задумчивым и отрешенным: как только просыпалась она сама, в ней просыпалась и журналистка.
— А знаешь, Оська… Ведь ты подала мне идею.
Какая именно идея — расшифровывать не стала, однако и без этого все почувствовали, что девушка не шутит: действительно задумала нечто серьезное и для нее важное.
От этого скандальное настроение улетучилось.
Лидия вертела своей накрученной головой, освобожденной от цепкой Ольгиной хватки: она была в полном замешательстве.
Тогда Юля, первой из всех вернувшись к коммунальной реальности, напомнила:
— А кулак моей сестричке тоже вовсе не к лицу. Лучше бы он был от лица подальше.
Лида беспрекословно подчинилась. Когда человек застигнут врасплох, им очень легко командовать.
Тут и Борис совершил необычный для него поступок: произнес реплику не с подачи жены, а по собственной инициативе:
— Не пора ли по койкам, бабоньки?
И сам удивился собственной смелости, глубине мысли и красноречию.
— Ценная мысль! — одобрила Юля и, не дожидаясь, пока к безмолвной Лидии вернется ее привычная активность, поспешила втолкнуть Ольгу в свою комнату.
Однако обе близняшки резко притормозили в дверях: за скандалом Юля совсем позабыла о том, что на ее диване спит ничем не укрытый обнаженный мужчина.
— Гм, а он ничего-о! — тоном авторитетного эксперта протянула гостья. — Соответствует стандартам!
Юлька, почти не смутившись, обхватила сестру за плечи и крутанула ее лицом к стене:
— Отвернись, бесстыдница. Я что-нибудь на него наброшу.
— Зачем теперь-то? — хихикнула Оля. — Я уже все, что надо, разглядела. Глаз у меня, к твоему сведению, наметанный.
— Знаю. Но поставь себя на его место. Просыпается, а тут…
Тут-то Денис как раз и проснулся. Да и как не пробудиться, если прямо над ухом разговаривают!
В испуге он подтянул худые колени к груди, нашаривая рукой, чем бы прикрыться. Юлька кинула ему плед, и парень тут же завернулся в него по самую шею.
— К-кажется, я вчера не пил…
— Только кофе, — подтвердила Юля.
— А… п-по… почему все двоится? Вче… вчера тебя было меньше!
Юля насмешливо кивнула:
— Вчера меня было одна!
— А теперь т-тебя стало…
— Вдвое больше! — подсказала девушка. — Знаешь, такая уж я загадочная. Странности характера. Надеюсь, ты простишь мне этот маленький женский каприз?
Ольга, припав лбом к стене, давилась от смеха.
— Повернуться-то можно уже? — наконец попросила она. — Любопытно пообщаться с человеком, у которого раздвоение не своей личности, а чужой!
— Ладно, общайтесь! — разрешила хозяйка комнаты. — А я пойду чайку вскипячу.
— А покрепче ничего нет? — поинтересовалась сестра. — Залить горечь расставания с моим бой-френдом.
— Ты сильно горюешь? — удивилась Юлька. — Что-то не слишком заметно.
— Фу, черствая! — подмигнула ее двойняшка. Да я просто убита, уничтожена, раздавлена! Да мне больше жить не хочется… с прежним мужиком.