Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века: Коллективная монография
Шрифт:
График 5. Тематика отдельно изданных переводов с немецкого на русский язык, 1786–1788 годы (общее число и доля в процентах)
Как на этом фоне выглядит литература, переведенная с немецкого? В 1786–1788 годах, как и в начале 1760-х, среди переводов с немецкого были труды по самым разным отраслям знания: экономии и политическим наукам, истории и географии (причем география была представлена работами российского академика Герхарда Фридриха Миллера), табаководству и виноделию, лингвистике, медицине, военному делу и так далее, но все это отдельные издания. Было несколько сочинений о христианской вере. Довольно большую группу (около двадцати изданий) составили учебные пособия, в том числе учебники для недавно основанных
Сравнивая два ведущих языка, с которых переводили в России в то время, мы видим несколько отличий. Хотя в переводах с немецкого художественная литература (мы суммируем прозу, драму и поэзию) тоже стала занимать ведущее место, эта группа все равно намного меньше – особенно в абсолютных цифрах – чем среди переводов с французского: 56 (40,3%) и 173 (60,7%) изданий соответственно. Отметим также крупную группу (почти 20%) переводов немецких исторических и географических сочинений, в корпусе переводов с французского в процентном отношении она существенно меньше, хотя в абсолютных цифрах эти группы почти равнозначны.
График 6. Тематика отдельно изданных переводов с латинского на русский язык, 1786–1788 (общее число и доля в процентах)
С латинского языка (график 6) переводили произведения отцов церкви и античных авторов, также труды по теологии, среди которых выделяются духовные сочинения немецкой новолатинской традиции. Есть отдельные переводы работ по истории, написанных профессорами, работавшими в России, учебники латинского языка, учебники поведения, сочинения по медицине. Переводов с древнегреческого мало, единственная заметная группа – это переложения античных авторов.
Изменение числа переводов с определенных языков следует как будто за динамикой знакомства с этими языками в образованном российском обществе: если на протяжении всей первой половины века с немецкого переводилось гораздо больше книг, чем с французского, то во второй половине века, на которую приходится начало расцвета русской франкофонии 173 , переводы с французского решительно захватили пальму первенства. Этот параллелизм может показаться парадоксом: если в обществе лучше знали французский, а значит, могли читать книги в оригинале, то почему нужно было больше книг переводить с этого языка? На этот процесс следует смотреть шире: взрыв переводов с французского свидетельствует о том, что эта книжная продукция получила признание у россиян, способных читать, имеющих определенный уровень культурной подготовки и достаточные для покупки книг материальные средства, – число их, конечно, было гораздо больше, чем число хорошо владевших французским дворян. Р. Боден с полным основанием пишет о «добродетельном круге» в развитии печати в России во второй половине XVIII века: увеличение числа печатных станков и развитие сети книжных лавок вело к сокращению цен на книги, что позволяло более широким кругам – как из числа низшего дворянства, так и недворянским, в большинстве случаев не знакомым с французским языком, – приобретать книги, чего ранее они не могли себе позволить, создавая тем самым спрос, подстегивающий развитие издательского дела, особенно после разрешения заводить частные типографии (1783) 174 .
173
См. об этом: Offord, Rj'eoutski, Argent. The French Language in Russia.
174
Baudin R. Reading in the times of Catherine II // Rebecchini, Vassena (Eds). Reading Russia. A history of reading in modern Russia. Vol. 1. P. 151–178, здесь p. 153.
Для развития книгопечатания и перевода имели значение и новые тенденции в обществе, в частности дискуссия о свободном
175
Ibid. P. 153–157.
Хорошо известно, что факт издания тех или иных авторов и тем более размеры тиражей не могут рассматриваться как явные доказательства читательского спроса, скорее они говорят нам об интенциях и стратегиях издателей. И все-таки на основе такого изобилия переводов литературных произведений нельзя не предположить, что именно в годы, предшествующие Французской революции, вкус к литературе вообще и к французской литературе в частности широко распространился в образованных слоях российского общества.
График 7. Наиболее часто переводимые в XVIII веке на русский язык писатели (отдельные издания) 176
Даже на общем фоне большого количества переводов франкоязычных авторов выделяется Вольтер (график 7). Многие произведения Вольтера появлялись в русском переводе очень быстро, что показывает большой интерес к творчеству писателя. Причем публиковались переводы его произведений самых разных жанров, включая ряд работ, которые можно рассматривать как политические тексты. Первые переводы Вольтера вышли в 1760-х годах (если не считать журнальные публикации, которые появлялись и раньше), их число немного увеличилось во второй половине 1770-х годов, достигло своего пика в конце 1780-х и стало резко уменьшаться начиная с 1790 года, следуя в этом отношении за динамикой числа переводов вообще 177 .
176
В этом списке есть не только иностранные писатели, но и несколько писателей, которые либо были российскими подданными, либо долгое время жили в России. Этот «рейтинг» наиболее популярных авторов можно сравнить со списком, который приводится в: Бугров, Киселев. Естественное право и добродетель. С. 13–20. Поскольку последний список сделан на основе выборки переводов морально-этической, социальной и политической литературы, которая включает 1301 запись, он во многом отличается от нашего.
177
Подробнее о переводах произведений Вольтера в России см. в книгах П. Р. Заборова: Заборов П. Р. Русская литература и Вольтер. XVIII – первая треть XIX века. Л., 1978; Zaborov P. Voltaire dans la culture russe. Ferney-Voltaire, 2011.
Вернемся к корпусу «политической» литературы. Каково его место в общем росте переводов? В нашей базе 178 всего около пятисот названий опубликованных «политических» переводов за весь XVIII век (в томах это существенно больше), это примерно 5% всей книжной продукции гражданского шрифта и около 13% всех переводов, опубликованных в России за XVIII век. В 1759–1763 годах переводов сочинений, которые мы идентифицировали как «политические», было немного – как правило, от пяти до семи в год. За 1786–1788 годы их больше – и в процентах, и в абсолютных цифрах – в корпусе литературы, переведенной с французского, чем среди книг, переведенных с немецкого, что опять же подтверждает наше наблюдение о французском как языке политических сочинений par excellence (табл. 14).
178
https://krp.dhi-moskau.org/ru.
Число переводов «политических» сочинений не такое большое, чтобы на его основе можно было делать твердые выводы. Однако тенденция кажется ясной: сначала рост, который хорошо заметен в 1787–1789 годах, но затем еще более впечатляющее падение, чем для прочей переводной литературы, что, вероятно, отражает не только проблему с французской книгой в России в период революционных событий, которая затронула самые разные тематические группы переводной литературы, но и усиление цензуры.
Конец ознакомительного фрагмента.