Лакей по завещанию

Корр Кристина

– Вы очнулись?
– раздался тихий, но выразительный и очень приятный на слух голос прямо надо мной.

– Не уверена, - сипло выговорила я и закашлялась. Всё же пришлось открыть глаза и сесть. Меня окружал изумительный сад, обнесённый зелёной изгородью кустов, а рядом стоял человек мне абсолютно незнакомый.

Первое, что меня поразило в нём, - это непроницаемые чернильно-синие глаза без зрачка, и пепельные, словно крашенные, волосы.

Я задрала голову и приложила руку козырьком, чтобы лучше рассмотреть незнакомца, который в свою очередь разглядывал меня.

Незнакомец,

так чудесно обнаруживший меня в собственном саду. Господин Эрнау был невысокого роста, имел прямую осанку и здоровый вид. Его короткие волосы всегда были зачёсаны на один бок, и мужчина не курил табак, - он нюхал кофейные зёрна, которые постоянно носил в переднем кармане своего колета. Правда, обо всём этом, я узнала чуть позже. А пока недоумённо хлопала глазами и пыталась сообразить, где вообще нахожусь. Неуютное волнение стремительно зарождалось в душе...

– Поднимайтесь, молодой человек. Опасно в это время года так долго рассиживаться на сырой земле. Вы можете простудиться, - он выпрямился и, заложив руки за спину, спокойно направился прочь.

Не знаю, что поразило меня больше: то, как он ко мне обратился, или то, каким будничным тоном всё это произнёс.

Я быстро подорвалась следом, теряя на ходу рассудок и тапочки, в которых была дома... Так состоялось наше знакомство. Я опущу все моменты и тонкости, скажу лишь, что ошарашило удивительное и неестественное спокойствие этого господина, в то время как я причитала, и охала, и краснела, и пыталась даже потерять сознание.

Я - мужчина. Долго не могла осознать этот факт... Не один день я смотрелась на себя в зеркало по утрам и судорожно задерживала дыхание, но хуже другое...

Буквально через несколько часов с момента моего появления в новом мире, о чём мне любезно поведал господин Эрнау, мне приспичило «по-маленькому».

Вот тут-то я вспомнила все изощрённые русские ругательства, которые только приходилось слышать. Вы представляете себе это? У вас вдруг между ног появился мужской орган. Что вы станете делать? Радоваться и играться? Честно, меня чуть удар не хватил, и если бы не мой новый хозяин... Кстати, да, господин Эрнау очень быстро нашёл мне место в своём доме, назначив меня лакеем. Так вот, он очень долго, с расстановкой и чувством, объяснял, как пользоваться данной... штукой. Я краснела, но слушала внимательно.

Он мне тогда сказал по этому поводу:

«Десмонд... Вы же не против, если я вас буду звать Десмонд? Всегда хотел сына Десмонда, но почему-то выросло недоразумение по имени Рид... Так вот, мой дорогой Десмонд, вам, как мужчине довольно симпатичному, просто неприлично так ярко пылать. Вы же не нарцисс. Вы лакей. Стойкий и мужественный, видавший... виды!

– Но, сэр, - жалобно возразила я.
– Ещё буквально несколько часов назад я была девушкой, довольно скромной и тоже симпатичной...

Мой хозяин упрямо сомкнул жёсткие губы.

– Это не имеет значения. Привыкайте...»

И мне пришлось привыкать и писать, как мальчик. Стоя. Так потекли мои дни лакея, но, по правде сказать, господин Эрнау совсем не обременял меня работой, и казалось, избегал. Большую часть времени я была предоставлена себе и своим

унылым мыслям. Признаться, мне это занятие наскучило очень быстро, я просто смирилась с тем фактом, что по вине какой-то старой мегеры я попала в другой мир в тело мужчины. И хотя мне было жутко интересно, как всё это произошло, я ничего не могла поделать. Вот тогда я занялась тем, что умела прекрасно делать с раннего детства: самообразованием, потому что никто не спешил меня знакомить с новым миром и его жизненным укладом.

Мистер Эрнару вскоре оценил мой душевный порыв и упорство и взялся за моё воспитание. С ним дела пошли веселее. Первое, что он мне поведал: на меня наложили проклятие. Очень древнее и могущественное, но что-то пошло не так. Вместо того, чтобы превратиться в безобразного монстра и скитаться по улицам северной столицы, я просто сменила пол и место жительства.

А уже в первое полнолуние - так сложилось, что мы имели дурную привычку засиживаться в читальном зале допоздна и редко зашторивали окна, - господин Эрнау имел возможность лицезреть мой истинный облик...

Помню, как я радовалась, как кружилась в костюме на размер больше, правда, ровно до рассвета.

Впервые увидев меня девушкой, мой хозяин сказал странные слова, которым я не придала значения.

«Теперь ясно, почему проклятие подействовало неправильно...»

А через три месяца он умер, и я как-то позабыла о них, да и о многих других вещах. К тому моменту я успела привязаться к своему хозяину, который часто меня баловал, не запрещал мне разговаривать на моём «грязном языке», как он выразился однажды, и ничего не требовал взамен. Я даже свои обязанности лакея толком не выполняла, но меня исправно и вкусно кормили... Я горевала и не могла поверить в случившееся. Как мужчине мне не полагалась плакать, и это угнетало больше всего...

Помимо нас в замке проживала ещё другая прислуга и дворецкий, который вызвал врача и занимался панихидой. У моего хозяина был фамильный склеп, где его и захоронили, а через три дня в наше поместье по завещанию своего отца явился новый господин Эрнау...

Глава первая

 Завещание гласит»... Или знакомство задалось не сразу.

Молодой господин - ну или не очень - мне сложно определить его возраст, так как и прежний хозяин не казался мне старым, но почему-то умер... Так вот, молодой господин сидел в массивном кресле своего отца. За его спиной брезжил дневной свет, освещая крепкий стол на резных ножках, с множеством ящичков и красный ковёр, который я однажды умудрилась прожечь, уронив свечу.

Мужчина задумчиво изучал оставленное завещание, периодически хмуря тонкие полоски бровей и слегка поджимая чуткие бледно-розовые губы.

Я, признаться, бессовестно позабыла о причине его появления в замке. Красота, которой обладал этот человек - я надеюсь, «человек», хотя и сомневаюсь - затмила собой все невзгоды и затуманила мой разум. Попросту, говоря по-русски, мой мозг вышел в отставку.

– Почему вы так странно смотрите на меня?
– поинтересовался наследник, оторвав свой пронзительный и ясный взгляд от жёлтого пергамента.