Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
— Сколько их там?
— Пятеро.
— И как вы их выманите?
— Паровиком столкнем вагон под откос. После падения вряд ли кто нам сможет оказать сопротивление. Вы с Стефани должны отцепить вагон от поезда. Он обычно идет в хвосте.
— А рота морской пехоты в соседнем вагоне?
— Это наша забота.
Лаки тоскливо посмотрел на блестящие нитки рельсов, уходящих в даль.
— Да, совсем забыл сказать: сегодня вы ночуете в другом месте. Ник и Стефания уже там. Тихое, уютное местечко.
— Где?
Лестер
«Издевается…».
— Думаю где-то в район церкви на Сидер-роуд, рядом с кладбищем.
Улочка на Сидер-роуд действительно была очень тихая. Напротив, кирпичная стена кладбища. Трехэтажный особняк спрятался за липами. В холле на диванах расположились люди Лестера-пятнадцать мрачных парней в одежде рабочих. Кто читал газеты, кто курил, а кто играл в карты. Винтовки из стрелкового клуба стоят, открыто у стены.
Подходил срок операции и Лестер подтянул всех своих парней?
Ник проводил Лаки на второй этаж. Здесь находились апартаменты, похожие на гостиницу.
— Чей это дом?
— Один друг Лестера нам его сдал на несколько дней.
Намотав на голову полотенце в чугунной ванне дремала счастливая Стефания.
— Настоящее блаженство, милый…Прочтешь мне газету?
В газетах сообщали новые кровавые подробности про «исчадий декабря».
— Такое впечатление, что за всеми преступлениями последних сорока дней стоим мы вдвоем! — возмущенно фыркнула Стефания.
— Хорошо, что не за весь год!
— А про полицейских раздетых в парке и про ограбление министра они ничего не пишут? Странная забывчивость!
— Не хотят, чтобы над полицией смеялись.
— Лживые ублюдки!
— Слушай, дорогая! По техническим причинам вылет дирижабля R-24 в кругосветное путешествие отложен на десять дней. Подробности не сообщаются. Компания объявила о том, что ранее проданные билеты действительны, но могут быть ею выкуплены по начальному номиналу, если на, то будет желание пассажиров.
— И какие это причины?
— Не написано.
Стефания печально вздохнула.
— Мне кажется, что полисмены узнали про те билеты, что выслала нам компания. Можно их разорвать теперь и выбросить!
— Нет, я оставлю их на память. Вставлю в рамку и повешу в каюте на корабле.
— Все бы отдала, чтобы опять туда вернуться! — воскликнула Стефания.
Лаки улыбнулся.
— Все пройдет, и мы еще вспомним со смехом эти дни, попивая коктейли на берегу океана.
— Ты уверен, милый?
— Абсолютно. Тебе потереть спину?
…Узкий мундирчик жал под мышками, но Лаки стоически терпел неудобства. С кого сняли эту одежду, интересно знать? Лаки и Стефания в мундирах чиновников почтового ведомства сидели в купе на кожаных диванах и ждали отправления поезда.
Временами фыркал паровоз во главе состава. На перроне обычная вокзальная суета: грузчики, чемоданы, провожающие…
Злобная Стефания смотрела перед собой и хрустела нервно пальцами. Ее вчера вечером подстригли под мужчину, весьма коротко. В почтовом ведомстве дамы не служили. В мундире с золотыми пуговицами и в высокой фуражке, надвинутой на лоб она никак не походила на одно из «исчадий декабря», чье фото тиражировали уже две недели все газеты Лондон-Сити. Она сейчас была похожа сердитого мальчика, которого заставляли делать то, чего он не знал и не хотел…
— А если мы просто поедем до конца?
— Думаю для этого в вагоне есть человек. Он нам напомнит про дело.
— Ты убьешь его, и мы поедем дальше.
— Как далеко?
— Выйдем на ближайшей станции и пусть нас поищут!
— Я не думаю, что Лестер не озаботился мерами на такой случай.
— Надо что-то делать!
— Мы обо всем же договорились, Стеф.
— Я нервничаю! Трудно понять?!
Послышался удар колокола.
— Ну вот, отправление.
Лаки сжал в руке руку девушки.
— Все будет хорошо. Просто поверь в это.
Поезд дрогнул, и перрон с людьми плавно отъехал назад.
Лаки взглянул на карманные часы.
— Вовремя.
Через десять минут после отбытия, когда мимо тянулись унылые, серые пригороды, в дверь постучали.
Вошел Ник в мундире контролера, с черной большой сумкой через плечо. Для обреза? Ухмыльнулся.
— Ваши билеты, господа?
— Иди к черту! — огрызнулась Стефания.
— Неправильный ответ, господин. А вам кажется пора на крышу, сэр.
Ник сунул руку в сумку и подмигнул Лаки.
Двенадцатая глава
Таким порядком они прошли три пассажирских вагона. Впереди Лаки, следом Ник. Пассажиры на них внимания практически не обратили. Кто пил чай, кто листал газету. Чопорные дамы, офицеры флота, чиновники. Первый класс…
Чтобы перейти из одного вагона в другой, надо было выйти в узкий, открытый тамбур, потом на открытую площадку, и по шаткому мостику с узкими перилами перейти к двери следующего вагона. Оглушительный стук колес на стыках, сквозняк и качка.
Вот и третий вагон. В четвертом морские пехотинцы.
Они перешли на площадку четвертого вагона.
Ник, пыхтя от усердия, толстым стальным ключом аккуратно запер дверь без окна, ведущую в вагон. Передал ключ Лаки. Выудил из кармашка жилетки часы, щелкнул крышкой. Осклабился.
— Пора, сэр! Удачи!
Лаки, натянув перчатки, встал на перила ограждения и, подтянувшись, выбрался на крышу. Ветер рвал одежду и старался сорвать с головы форменную фуражку. Ветер нес редеющие, вонючие клубы дыма от паровоза.