Лаки бессмертный. Гексалогия
Шрифт:
Птицы в кронах деревьев подняли ор при их приближении.
Птицы есть, значит есть гнезда и есть яйца!
На холм забрались часа через два. Потные, перемазанные в глине и в раздавленной зелени.
Ветры не давали деревьям высоко подняться на вершине, да и камень, обнажившийся вертикально стоящими плитами не давал корням зацепится как следует.
Забравшись наверх, на голый камень, Лаки оглядел горизонт. Он все же надеялся увидеть другие острова поблизости.
Ничего. Только море до самого горизонта.
— Ну что?
Лаки моментально вспомнил прочитанную книжку про древнего моряка.
— Я буду Робинзоном, А ты Пятницей.
— Что за бред?
— А остров назовем «Приют Робинзона».
— Ты рехнулся?
Родник они не нашли, но на противоположном склоне обнаружился заросший пруд, схожий с болотцем. Здесь наверняка накапливалась дождевая вода.
— Пить можно?
— Если хочешь заболеть и умереть — пей!
— Это что — утки?
Патриция проводила взглядом взлетевших птиц.
— Похоже на то…
— Черт, а у нас всего два патрона!
— Я не снайпер чтобы стрелять по уткам из револьвера. Есть проще способы.
— Здесь поселимся?
— Тут рассадник комаров, разве не видишь?
— Ощущаю! Обалдеть!
Комары в тени деревьев вились не стаями, а облачками.
Оголодавшие твари набросились на людей и отстали только у пляжа.
Патриция отчаянно чесалась и ругалась как пьяный грузчик в порту.
— Не расчесывай укусы, лучше промой морской водой. Кстати, я позаимствую твою булавку?
— Зачем?
— Пойду ловить рыбу.
— Тут на мелководье одна милюзга! И такие шустрые твари, хрен поймаешь!
— Мелюзгу не буду ловить.
С вершины Лаки прихватил пару плоских и острых камней. С их помощью снял с пальмы десяток орехов.
Попили и поели.
— А когда на рыбалку? От ореховой диеты мы ноги протянем!
— Сначала надо устроить шалаш или ты хочешь спать на песке?
— Песок мягкий и теплый.
— А ночью? А если пойдет дождь?
Патриция призадумалась.
Выше по склону, там где кустарник заканчивался и начинались деревья общими усилиями они устроили шалаш. Натаскали внутрь веток и расчистили перед ним место для очага.
Сходили два раза на западный склон, там где у обрыва плескались волны и судя по темной воде было достаточно глубоко. В саквояже натаскали кучу камней.
Лаки их рассортировал. Признал несколько из них перспективными. Стальная рукоятка револьвера высекала искры.
— У нас будет огонь?!
— Нужно сухое дерево.
Сухого в лесу не найти. Пришлось довольствоваться плавником с пляжа.
Лаки настрогал камнем кучу стружки. Искры летели, но толку не было. Немножко дыма и все…
Пришлось вскрыть один патрон на щепочку насыпать немного пороха.
— Вау! Круто!
Порох вспыхнул и от него занялись стружки.
Уже стемнело и ощутимо стало холодать. С костром у шалаша и с запасом орехов под боком жизнь уже не казалась полным дерьмом.
Лаки притащил еще пару коряг с пляжа и из — под деревьев несколько палок на вид не очень трухлявых. Патриция, накинув на плечи пиджак заворожено смотрела на пляску языков огня.
— Завтра построим плот и уплывем отсюда! Ты же сможешь, да?
— Для плота нужны толстые деревья, а срубать их чем? Вот этом зубилом каменного века?
— Ты что-нибудь придумаешь, я знаю.
Патриция употребила еще один орех и отправилась спать, а Лаки при свете костра мастерил лук из тугой ветки и шнурка от ботинка. Хорошо что у этих ботинок такие длинные шнурки!
Лаки проснулся с рассветом, с трудом выбрался из объятий Патриции и оказался в бриллиантовом лесу. Обильные капли росы на листьях сверкали под солнцем просто ослепительно. Угли еще багровели.
Он растолкал Патрицию и велел следить за костром, а сам пробрался к пруду и попытался подстрелить утку, но только потратил зря пару стрел. Убойность у лука слабая, а стрелы без наконечников только поранили птиц. Куда-то подыхать полетели?
Лаки пошарил под кустами и набрал два десятка яиц. Половина бултыхались.
С рыбалкой повезло большеУтиные зародыши пошли на наживку.
Крючок из булавки, вместо лески суровая нить, поплавок — утиное перо. Он поймал двух рыб в локоть длиной, но третья скусила размякшую нить и ушла в глубину.
Патриция захлопала в ладоши, увидев добычу.
— Ты настоящий волшебник!
Яйца запекли в земле, под углями, а рыбин распотрошили и запекли прямо в чешуе на плоском камне. Подсаливали пищу морской водой. Оказалось вполне съедобно!
Патриция сыто рыгнула и ойкнула.
— Я больше не могу.
— Наедайся впрок. Булавки у меня больше нет.
— Это плохо, но ты что-то придумаешь?
Придумаю…
Лаки доел последний кусок рыбины и покосился на печеные яйца. Их лучше оставить на обед. В голове крутилась идея как устроить для рыб западню. Самое простое — на мелководье устроить из плетеных щитов лабиринт и подкормить живность морскую. Вот только прилив здесь слабоват.
— Чем сегодня займемся? Плотом?
— Нет. Будем делать установку для сбора конденсата.
— Из чего?!
— Увидишь.
Через пару часов обозревая рукотворную пирамиду высотой примерно в метр, Патриция покачала головой.
— Бессмыслица какая-то. Зачем мы это построили прямо на солнце?
— Камни нагреются за день, а ночью остынут. Конденсат, то есть роса, стечет вниз, внутрь. Видишь, я ставлю внутрь половинку ореха?
— Маловато получится.
— Тогда построим еще десять.