Лакки Старр и океаны Венеры
Шрифт:
– Не знаю, что хорошего это даст, – пробормотал инженер. – Не знаю, что вообще сейчас может помочь. – Он поднес сигарету ко рту и с отсутствующим видом протянул другую Лаки. Несколько мгновений он не замечал жеста отказа и продолжал стоять, протягивая пластмассовый контейнер с сигаретами и задумавшись.
Лаки спросил:
– Опасный сектор эвакуируется, вероятно?
Тернер вздрогнул, убрал свои сигареты и затянулся. Потом бросил сигарету и затоптал ее.
– Да, – ответил он, – но не знаю… – Голос его смолк.
– Лаки спросил:
– Перегородки надежны?
– Да,
Лаки подождал, потом сказал:
– Но вы не удовлетворены. Это вы хотели сказать доктору Моррису?
Инженер быстро взглянул на Лаки, подтолкнул свой ящик и сказал:
– Ничего. Забудьте об этом.
Они сидели в углу комнаты. В комнату входили люди, одетые в глубоководные костюмы, снимали шлемы и вытирали вспотевшие лица. Доносились обрывки фраз:
– … осталось не более трехсот человек. Сейчас мы используем все люки…
– … не можем добраться до него. Пытались всячески. Сейчас с ним говорит его жена, умоляет его…
– Черт возьми, рычаг у него в руке. Ему нужно только потянуть за него…
– … Если бы мы только могли добраться на расстояние выстрела. Если бы он не увидел нас раньше…
Тернер, казалось, слушает все это с каким-то очарованием, но остается в углу. Он зажег еще одну сигарету и тут же погасил ее.
Наконец он взорвался:
– Вы только поглядите на эту толпу! Для них это забава! Развлечение! Не знаю, что делать. Говорю вам, не знаю. – Он переместил свой ящик в более удобное положение, придвинул его к себе.
– Что это? – безапелляционно спросил Лаки.
Тернер посмотрел на ящик, будто видит его впервые, потом сказал:
– Это мой компьютер. Особая переносная модель, я сконструировал его сам. – На мгновение беспокойство в его голосе сменилось гордостью. – Другого такого в Галактике нет. Я всегда ношу его с собой. Отсюда я и знаю… – И он снова замолчал.
Лаки твердым голосом спросил:
– Ну, ладно, Тернер, что вы знаете? Говорите! Немедленно!
Рука молодого члена Совета опустилась на плечо инженера, потом пожатие стало крепче.
Тернер поднял голову, вздрогнул, Лаки продолжал спокойно смотреть на него.
– Как вас зовут? – спросил Тернер.
– Дэвид Старр.
Глаза Тернера посветлели.
– Вас называют Лаки Старр?
– Да.
– Ладно, я вам скажу, только я не могу говорить громко. Это опасно.
Он зашептал, и Лаки склонил к нему голову. Люди, торопливо входившие и выходившие, не обращали на них внимания.
Слова Тернера полились торопливо, будто он был рад, что может избавиться от них. Он сказал:
– Стены купола двойные. Каждая сделана из транзита – это самый прочный силиконовый пластик, известный науке. Его поддерживают силовые лучи. Стены могут выдержать невероятное давление. Они совершенно нерастворимы. Они не разъедаются кислотой. Никакая форма жизни не может удержаться на них. Они не изменят свой химический состав ни под каким воздействием. Между двумя стенами сжатая двуокись углерода. Она должна поглотить ударную волну, если наружная стена не выдержит, и, конечно, внутренняя стена сама по себе достаточно прочна, чтобы
– Весьма сложная система, – сказал Лаки.
– Слишком сложная, – горько заметил Тернер. – Землетрясение, вернее, венеротрясение, может расколоть купол надвое, больше ничто ему не повредит. А в этой части планеты не бывает венеротрясений. – Он остановился, чтобы зажечь еще одну сигарету. Руки его дрожали. – Больше того, каждый квадратный фут купола снабжен датчиками, которые постоянно измеряют влажность между стенами. Малейшая течь – и стрелки на инструментах тут же подпрыгнут. Даже если течь невидимая, микроскопическая. И тут же зазвенят звонки, заревут сирены. И все закричат: «Берегись воды!»
Он криво усмехнулся.
– Берегись воды! Какая насмешка! Я на этой работе десять лет, и за все время инструменты ожили пять раз. В каждом случае ремонт занял менее часа. В пораженную часть купола направляли насос, откачивали воду, затем оплавляли транзит, добавляя заплату из этого же вещества, и давали ему остыть. После чего купол становился еще прочнее. Берегись воды! У нас никогда не было даже серьезной течи.
– Лаки сказал:
– Я понял. Теперь переходите к делу.
– Дело в излишней самоуверенности, мистер Старр. Мы отгородили опасный сектор, но насколько прочна перегородка? Мы всегда считали, что внешняя стена поддастся постепенно, образует небольшую щель. Вода будет просачиваться, и мы всегда знали, что у нас будет достаточно времени, чтобы ликвидировать течь. Никто и не подумал, что можно просто распахнуть шлюз. Вода ворвется, как стальной прут, со скоростью мили в секунду. Она ударит в промежуточную перегородку, как идущий на полной скорости космический корабль.
– Вы хотите сказать, что перегородка не выдержит?
– Я хочу сказать, что никто не занимался этой проблемой. Никто не рассчитывал напряжения – до последнего часа. Я сделал это, просто чтобы занять время. У меня был с собой компьютер. Он у меня всегда с собой. Поэтому я ввел несколько допущений и принялся за работу.
– Перегородка не выдержит?
– Я не могу сказать определенно. Не знаю, насколько верны мои допущения, но думаю, она не выдержит. Нет, не выдержит. Что же нам делать? Если перегородка не выдержит, Афродита погибла. Весь город. Вы, и я, и еще четверть миллиона людей. Все. Все эти толпы, которые так возбуждены предстоящим зрелищем, все они обречены, как только тот человек потянет за рычаг.
Лаки с ужасом смотрел на него.
– И давно вы это знаете?
– С полчаса. Но что я могу сделать? Нельзя надеть подводные костюмы на четверть миллиона человек! Я собирался поговорить с Моррисом, может, спасти наиболее ценных людей или женщин и детей. Не знаю, как выбирать тех, кого нужно спасать, но, может, что-то еще можно сделать. А вы как думаете?
– Не знаю.
Инженер, терзаясь, продолжал:
– Я подумал, может, самому надеть костюм и убраться отсюда. Вообще выбраться из города. Сейчас охрана на шлюзах не так внимательна.