Лакомые кусочки
Шрифт:
— Не переживай, она еще отрастет, — ласково произнесла Бранза.
Карлик гневно сверкнул глазами сквозь слезы:
— Что отрастет, бесстыдница? Первые волоски, которые пробились на моих нежных юношеских щеках? Тебя саму надо бы обрить наголо, соскрести все волосья с твоей пустой башки! Вот и посмотрим, что у тебя отрастет! Может, шерсть или пух, а может, вообще ничего! Будешь лысая, как коленка! Впрочем, и ума в тебе не больше.
Карлик опять воззрился на грубо обрезанный кончик бороды, прижал его к губам и зарыдал. Слезы ручьями катились по его морщинистому лицу.
— Не могли же мы оставить тебя в болоте! — возмутилась Эдда.
— Безмозглая… ослица… — всхлипывал коротышка.
— Идем, Эдда, — сказала Бранза. — Он вне опасности.
— Давайте проваливайте, чертовы дылды! Только и можете, что ранить человека в самое сердце, а потом бросить его, истекающего кровью… — Карлик не договорил; мутная жижа на границе суши и воды вдруг приковала его внимание.
Оставив в покое свою бороду, он вытащил из кармана полотняный мешочек и принялся шарить в грязном иле. Он с сияющим видом вытаскивал из воды что-то похожее на лягушачью икру и совал ее в мешочек. От спешки половина икринок сыпалась мимо.
— Что там у тебя? — полюбопытствовала Эдда и подобрала беловатый шарик. — Как красиво… ой!
— Ха! — Карлик жадно выхватил икринку из пальцев Эдды. — В твоих руках нет волшебства, коровища! Тебе — липкий студень, а мне — вот что! — Он помахал рукой перед носом Эдды, так что ей пришлось отпрянуть, чтобы разглядеть предмет. — И вот, и вот! — Карлик собрал с поверхности болота еще несколько икринок, стиснул их в кулаке, а когда разжал, на его ладони лежал белый шарик размером с горошину. — Ты хоть знаешь что это? Да куда тебе, невежде! Здесь никто не ведает цены деньгам! И ни у кого нет волшебного дара! Зато мне от него сплошная выгода. Там, откуда я пришел, деньги остаются деньгами, кому бы я ни платил — торговцу или знахарке, плотнику или проститутке!
— Деньги? — переспросила Эдда. — Кажется, я слыхала это слово от Ма, когда она читала нам сказки.
— Слыхала, слыхала, маленькая шлюшка!
— Эдда, пойдем отсюда! — Бранзе надоело выслушивать грубости противного карлика. — Ты его освободила, помощь больше не нужна.
— Сперва я хочу кое-что узнать. Как получилось, что ты застрял? — Эдда кивнула в сторону болота.
И зачем ей все на свете знать, удивилась Бранза. Какое дело младшей сестренке до этого старого стоптанного башмака?
— Не твое дело! — огрызнулся коротышка.
— А кто ты такой? — продолжала любопытствовать Эдда. — Злодей из сказки? Мы должны от тебя убегать?
— Э-э, нет, — самодовольно произнес карлик. — Я — Святой Коллаби, собственной персоной, и вы обязаны всегда помогать мне, иначе ваш священник отшлепает вас, как котят!
— Что он такое говорит? — рассердилась Бранза.
— Хорошо, если ты не злодей, кто тогда посадил тебя в болото и привязал за бороду?
— Тебе никогда не уразуметь, — пробормотал карлик, довольно глядя, как икринки у него на ладони превращаются в блестящие жемчужины, — ни сути волшбы, ни моей острой потребности в деньгах! — Он извлек из кармана грязный шнурок и перевязал им полотняный мешочек с добычей. — Ну все, мне пора домой, нужно сделать кое-какие покупки. Можете сидеть и таращить бельма сколько влезет.
— Ты не собираешься поблагодарить нас за то, что мы спасли тебе жизнь? — ледяным тоном осведомилась Бранза.
Человечек резко обернулся, Бранза вздрогнула, не зная, чего от него ожидать.
— Ах да, — он осклабился и шаркнул ногой, обдав сестер брызгами грязного ила, — тысяча благодарностей, что отчекрыжили предмет моей гордости! Простите великодушно, что не падаю на колени и не целую ваши грязные ноги, потаскухины дети!
Коротышка закинул за плечо свой мешочек, обогнул большой гладкий валун, топнул ногой и исчез, словно провалился сквозь землю.
Эдда звонко рассмеялась и бросилась вслед за карликом.
— Не надо! — Бранза побежала за ней, боясь, что сестра тоже исчезнет за камнем.
— Как будто растаял! — Изумленная Эдда ощупала мох, со всех сторон оглядела валун, потом подняла на сестру перепачканное грязью личико, на котором все еще светилось удивление. — Куда же он делся? Рассыпался и стал землей, что ли?
— Убрался к чудовищам, таким же, как он сам, — сухо сказала Бранза. — Туда, откуда он родом и где нам делать нечего.
Эдда поднялась с колен. У болота никого не было; о том, что произошло, свидетельствовали только примятая трава и развороченный ил, мокрые заляпанные грязью платья девочек да упрямо вздернутые плечи Бранзы, которая забрала корзинку с пирожками и решительно зашагала в обратный путь.
— Разве есть такие места? — Эдда весело скакала позади старшей сестры.
— Ну, он ведь откуда-то взялся и куда-то пропал, — проворчала та.
— И там живут одни карлики? — Теперь Эдда забежала вперед и пятилась, глядя на Бранзу. — Маленькие уродцы, которые ругаются плохими словами и лезут драться?
— Почем я знаю? Я что, была у них в гостях?
— Ну, мало ли. Вдруг да была, просто мне не говорила? — Эдда рассмеялась от этой чудесной мысли и затанцевала вокруг сестренки. — Скажи, тебе не хотелось бы отправиться вслед за этим человечком и посмотреть, где он живет?
— Ни за что! Лучше держаться подальше от этого страшилища.
— А мне бы хотелось! Как ты думаешь, Ма когда-нибудь бывала в тех краях? Видела карлика? — Кровь бурлила в жилах Эдды.
— Она ничего такого не рассказывала.
— Знаешь… — Эдда вприпрыжку скакала за своей рассудительной сестрой, — …мало ли сколько всего Ма видела на свете и не рассказывала нам. Она ведь ужасно старая.
Бранза обеспокоенно оглянулась.
— Пожалуй, надо спросить ее, — сказала Эдда.
— Нет, не надо.
— Почему это?
— Потому. Если Ма не встречала карлика… думаю, ей будет не очень приятно услышать про… такое.
— Да с чего ты взяла, глупая?
Бранза шла напролом через кусты; плетеная корзина поскрипывала, и в этом звуке словно воплощалось ее собственное раздражение.