Ламбрант-некромант
Шрифт:
— Я не хочу! — вдруг воскликнул парень и заелозил в кресле.
Павлов притормозил у обочины, сверля негодующим взглядом своего пассажира. Ещё не хватало, чтобы тот устроил истерику и сорвал план по поиску флейты.
— Тебе придётся, — сухо сказал Ламбрант, глядя, как Борис нервно дышит.
— Нет! — решительно ответил тот, отстегнул ремень и хотел открыть дверцу, но сработал автоблокиратор. — Отпусти! Я не буду!
— Успокойся, — приказал люциферит, и студент малость присмирел. — Я еще по-хорошему
— Что такого в этих мощах?! — негодовал Падерин, пряча трясущиеся руки.
— Скажем так, это оружие массового поражения, — признался Ламбрант. — Оно действует даже на люциферитов.
Борис нахмурил брови и указал пальцем на него.
— Тебя? — удивленно уточнил он. — Что такое люциферит?..
— Хотел бы и я знать ответ на этот вопрос. Но мне не удалось вдоволь пообщаться с наставниками, их убили из-за бесов. Поэтому никто не успел объяснить мне, почему люциферитов так жаждут прикончить.
Павлов выключил двигатель, вынул ключ зажигания, вышел из машины и направился в сторону первого коттеджа, у которого светилось большое окно. Борис поспешил следом. Ему хотелось узнать побольше о том, что происходит, и как к этому причастен он.
— Вот видишь кучу навоза в огороде? — обратился к нему Ламбрант, указывая во двор дома. — Это черти, самая низшая форма посмертного существования. Они и выглядят так же, как это говно — воняют, шумят, разговаривать умеют плохо, вот примерно как ты сегодня.
Падерин чувствовал, что где-то имел честь наблюдать чертей воочию, но не помнил, при каких обстоятельствах.
— За еду и бухло они готовы сделать любую грязную работёнку, — пояснил Павлов и вновь указал на дом. — Вот это окно на первом этаже, это бесы. Только и умеют, что светить. Думают, что они самые главные. На самом деле весьма глупые создания, оттого и мрут пачками.
— А я тоже бес? — спросил Борис, переминаясь с копыта на копыто — нормальную обувь подобрать он так и не успел.
— Безусловно, — усмехнулся Ламбрант и показал на верхние окна коттеджа, в которых было темно. — Чуть выше бесов — сатаниты. Разница лишь в том, что им разрешено увлекать смертных в секты. А бесам это запрещено, иначе они же сами разжалуют виновного в черти.
— Секты?
— Это очень прикольно, — признался Павлов со счастливой улыбкой от воспоминаний. — Смертные любят секты, и сатанинские, и христианские, и чёрт еще знает какие.
— Значит, сатаниты главнее бесов? — задал Падерин вполне справедливый вопрос.
— По идее, так должно быть. Но сатаниты и бесы не в ладах, поэтому периодически портят друг дружке рога.
— Как и ты?
Ламбрант проигнорировал его вопрос,
— Люциферит это высшая форма, — с гордостью сказал Павлов, поправляя парик. — Я умею делать такие вещи, которые недоступны бесам. Из-за этого они и бесятся. Наивно полагают, что избавившись от люциферитов, получат дьявольские способности.
— А что ты такого умеешь? — продолжал Борис засыпать его детскими вопросами.
— Я тебе сейчас покажу, — ухмыльнулся Ламбрант, подошёл к любопытному студенту, схватил сзади за плечи, и вдруг они оба очутились в воздухе.
Парень даже не сразу понял, что летит. Вернее летит Павлов, а он лишь груз в его руках. Под копытами промелькнули деревья, тёмные крыши, тусклые уличные фонари и квадраты огородов. Посёлок хоть и считался элитным, но местные жители любили покопаться в земле ничуть не хуже дачников. Правда, передвигались по воздуху недолго. В мгновение ока Ламбрант опустился на очередной тёмный двор. Борис даже не успел рассмотреть его крылья. Хотя с одним глазом сделать это было проблематично.
— Вау! — восхищенно воскликнул Падерин. — Это же круто!
— Бесы так не думают, — заметил Павлов, оглядываясь по сторонам. — А смертные в панике разбегаются, когда видят меня таким.
Он был в зелёном плаще с металлическими вставками по краям. Бориса не покидало ощущение, что он уже видел это необычное одеяние.
— Мой трофей, — пояснил Ламбрант, заметив интерес молодого беса к своему наряду. — Отобрал у одного чудилы, когда отсёк ему башку.
— За что? — удивился неофит.
— За то, что убил меня и моих наставников. — Он позволил студенту потрогать костюм, и тот болезненно отдёрнул руку, порезавшись об острое лезвие. — Рубить тела противников им весьма легко. Поэтому от меня лучше держаться подальше.
Борис механически двинулся следом за люциферитом, попутно рассматривая пораненный палец. Когда же он понял, что это его дом, было поздно. Ламбрант открыл дверь, невзирая на то, что её опечатал следователь, и смело вошёл внутрь. Пахло тут по-прежнему отвратительно. Но тот факт, что место преступления не остались охранять менты, уже порадовал Павлова.
— Что ты помнишь? — обратился он к неофиту. — Флейта была у тебя дома?
— Не знаю, — пожал плечами Падерин, нехотя заглядывая в коридор.
— Я не могу понять из-за запаха, есть ли тут что-то или нет, — раздражённо сказал Ламбрант, пройдя в гостиную. — Можно поискать, но это займёт много времени. К тому же, ты мог спрятать флейту где угодно. Лучше покопайся в памяти.
— Как эта штуковина может убить тебя? — Борису не хотелось находиться в этом помещении. Он ощущал себя здесь как в могиле.