Лангбэрроу
Шрифт:
— Идёшь куда-то? — кратко спросил голос у Инносет.
— Кузен Ринд, — прошептала она, увидев, как он выходит из-за гобелена. — Ты напугал меня.
— Ты поздно вышла, — сказал он. — Или сейчас настолько поздно, что уже рано?
Даже во мраке его лицо жирно блестело. Глаза походили на бледные глаза рыб. Он выглядел весьма упитанным.
Инносет знала, что Ринд надеялся, что она занималась чем-то незаконным. Она поправила плащ,
— Странно видеть тебя в этой части Дома, — ответила она. Он подошёл ближе и проворчал:
— Кто-то украл землеройку из моих ловушек.
— Твоих ловушек? — она пыталась быть максимально вежливой. — Я думала, кузен Мэлджамин наловил землероек для драджей.
— Нет.
— Что с ним случилось? — осторожно спросила Инносет. Пророчество карты бродяги бросало тень на её мысли. Она чувствовала, что нечто новое вкралось в обычные утомительные будни.
— Ушёл. Он ушёл, — сказал Ринд.
— Что? Как другие?
— Не знаю. Он сидел на стуле, потеряв ко всему интерес. Не говорил. Не ел. Не хотел даже сыграть со мной в «Драт»[33]. Именно тогда я понял, что вещи действительно меняются. Дважды я находил его в углу комнаты, пытающегося вырыть отверстие. Кажется, он считал себя землеройкой. И затем он исчез. Вот и всё.
Усмехаясь, он ходил туда-обратно по коридору.
Инносет почувствовала тяжесть на своих плечах. Иногда её бремя было невыносимо. Оно по-прежнему увеличивалось. Не придумав ничего лучше, она отправилась за Риндом.
— Ты должен был оградить его, — сказала она. — Ты знал, что он уйдёт.
Ринд подошёл к лестнице, ведущей к вышедшим из употребления учебным комнатам. Он плюнул вниз на лестничную клетку.
— Почему? — спросил он. — Мэлджамин не остановил бы меня. У нас всё иначе в северо-северо-восточном крыле. Не как на ваших галереях. Он просто ушёл, как другие. Никакой суеты. Во всяком случае, он более счастлив быть землеройкой.
— Ты должен был сказать мне. Ты знаешь, что я слежу за численностью. Ты можешь остаться последним в том крыле Дома. Скоро здесь вообще никого не останется.
Он почесал голову через жирные волосы. У него были грязные ногти. Она ненавидела грязные ногти. Она вспомнила, что Ринд когда-то работал своего рода продовольственным техником среди Повелителей Времени в Капитолии.
— Ты просто боишься, что больше не будет обедов, — ухмыльнулся он и начал спускаться по лестнице.
— Будь осторожен, кузен. Происходит что-то опасное, — крикнула она вслед. — В картах было предзнаменование. И ты, должно быть, слышал часы.
— Суеверие! — ответил Ринд. — Меня больше волнуют мои ловушки. Она спустилась вслед за ним.
— Ты видел Оуиса с Аркхью? — спросила она.
— Вместе?
Она достигла конца лестницы, сильно запыхавшись.
— Конечно, он считается.
— О, хорошо, в таком случае я подчинюсь твоей превосходящей мудрости, кузина. Я видел их обоих три дня назад в грибнике. С ними был Глоспин. Они играли в карты. Когда я спросил, на что, они рассмеялись и сказали «на самую высокую ставку». — Он пожал плечами. — А что? Что они сделали?
— Я боюсь, что они, возможно, ушли как Мэлджамин. Ринд захохотал.
— Аркхью мог. Он всегда был на краю. Но тебе не избавиться от Оуиса. Во всяком случае, пока у нас остаётся еда.
— Я должна найти их, — сказала она. — Я знаю, что вот-вот случится что-то ужасное.
— Не схвати своё собственное отражение, кузина. Это может оказаться Саттралоп, искоса смотрящая на тебя.
Он снова рассмеялся и поднял что-то пушистое и мёртвое.
— Проголодалась? Что-нибудь предложишь на обмен?
— Конечно, нет, — сказала Инносет, подтягивая плащ.
Ринд положил животное в один из многочисленных мешочков.
— Я передам им, если увижу.
Он отправился дальше по коридору, поднимая мёртвых животных и закидывая их в мешок.
* * *
Крис пнул по печи своим ботинком. Металл зазвенел, и крышка печи слегка лязгнула. Но замок остался зажатым. По крайней мере, это утихомирило Глоспина на некоторое время.
Пока Крис пытался открыть металлическую дверь, тот задавал множество вопросов. Кто он? Кто отправил его? Как он попал сюда?
Он проигнорировал большинство из них и уклонялся от ответов на остальные.
Этот человек по имени Глоспин, сидевший в одиночестве в печи, был неизвестно кем. Он мог быть другим галлифрейцем-тёзкой. Или тем самым злым галлифрейцем, с которым он столкнулся во сне, только с иным телом. Крис знал, что Доктор мог регенерировать. Его тело было чем-то вроде одежды. Так что, процесс, скорее всего, был естественным и для других представителей его расы. Дирижирование, как сказал бы жеманничающий избираемый класс Сверхгорода.
— Вы — охранник? — спросил Глоспин. Крис фыркнул.
— Вы это сказали.
— Я так подумал. Одежда меня не одурачит.
— Я не на дежурстве, — ответил Крис. — Как Вы вошли? Через дымоход?
— Не совсем.
Крис решил, что ржавая кастрюля вполне подойдёт, и попытался просунуть её в дверь.
— Из клана? Вы не можете быть прайдонцем, Ваше лицо слишком честно. — Он задохнулся как от внезапной боли.
— В чём дело? — спросил Крис.
— Мои ноги! Они не двигаются. Я не могу пролезть. Вытащите меня отсюда!