Ларчик для ведуньи

Тарьянова Яна

– Пойдешь со мной или с ними?

– С тобой, – быстро сказала Альма. – Я хочу уйти. Только мужа не трогайте. Не бейте. Он… он отец моего ребенка. И у нас было уютное дупло.

Пока она договаривала, отца с Пепельником уложили физиономиями в пол. Один из альф-рысей приподнял затемненный щиток шлема и пообещал:

– Я его просто на пятнадцать суток закрою. До выяснения личности.

Альма узнала Виктуша, кивнула, и пошла вслед за Марианной. Не зная, куда ее ведут, но полностью доверяя – не представителям федеральных властей, а коту и кошке, которые хотели котенка, таскали друг у друга куски из тарелок, любовно мурлыкали и терлись носами прямо в кафе, не

стесняясь людей, Альмы и других рысей. От Марианны пахло казенным кабинетом, бензиновой пылью, Виктушем, и – совсем чуть-чуть – рысенком. Это значило, что вежа сработала, Линша одарила общительное семейство своим благоволением. А раз одарила, значит, Альме и Здравке тоже достанется крошка счастья и удачи. Уже досталась – сегодня на заимку возвращаться не придется.

Глава 3. Илларион. На новом месте

Больше всего радовало то, что родители не любили разговоров по телефону. В сообщениях проще обойти неприятную тему, а иногда можно отделаться фотографией – вот, смотрите. Сами додумывайте.

Он коротко отчитался, что отдал документы в отдел кадров и снял дом с навесом для машины в Насыпном переулке. Сообщил, что в Ключевых Водах лежит такой же снег как дома – ладно, соврал, дома сугробы были о-го-го – и пообещал написать подробности позже, потому что им с Брайко надо сходить в магазин. В ответном сообщении прилетел вопрос: «Волки на тебя косятся?». Илларион подумал и написал развернутый ответ: «Волки – да. Лисы любопытничают. Люди, по-моему, не понимают разницы, пока им не скажешь. Видят, что оборотень, а пес или кот – не различают». Вероятно, родителей это немного успокоило, потому что вместо выпытывания подробностей мама осыпала его ворохом бытовых наставлений. Илларион эти сообщения даже дочитывать не стал. Проглядел мельком – «искупай, приготовь ужин» – и фыркнул. Как будто они с сыном остались вместе в первый раз.

Он начал будить Братислава, опасаясь, что тот, проснувшись, осмотрится и запросится домой. Обошлось. Сын потянулся к Иллариону, боднул лбом и потерся носом об нос – так рыси выражали друг другу любовь и доверие.

– Сходим в магазин? У нас пустой холодильник. Уже вечер, темнеет. Надо что-нибудь купить, не будем же мы ложиться спать голодными.

Брайко зевнул, спросил:

– Гулять?

– Заодно и погуляем. На ногах, не на лапах. Мне нужно в магазине деньги за еду отдавать.

Сын слез с кровати, забегал по дому, принюхиваясь и присматриваясь. Илларион его изловил, умыл, одел и потащил на улицу, поспешно натягивая форменную куртку. Замок закрылся легко, калитка выпустила их на узкий скользкий тротуар. Брайко полез в сугроб, скрывавший палисадник, и Илларион подхватил его на руки: фонарями переулок был обделен, в какую-нибудь яму провалиться – раз плюнуть.

На Полевой тротуары были шире, но позволять сыну идти самостоятельно рядом с потоком машин Илларион не решился. Конечно же, он забыл указания Елисея и свернул налево. Зато дошли до магазина «Овощи-Фрукты», со светящейся вывеской-морковкой, и, поднявшись по ступеням, окунулись в волну теплого пряно-сладкого аромата. Брайко завертел головой, пискнул, требуя поднести его к витрине. Илларион и без этого подошел и прилип взглядом к винограду. Цена была подозрительно гуманной – проверил, за килограмм, а не за сто грамм.

– Что хочешь? – тихо спросил он у Братислава.

Тот задумчиво уставился на фрукты и ничего не ответил.

– Сегодня скидка на соленья, – не вставая, сообщила продавщица.

– А килограмм винограда взвесить можно? – спросил Илларион.

– Конечно.

Виноград выглядел лежалым, ягоды были чуть подсушенными, но все равно при взгляде слюнки потекли – крупный, сизо-фиолетовый. Какой бы ни оказался на вкус, килограмм съесть не проблема. Перемещаясь вдоль открытых лотков с товаром, они выбрали два красных, два желтых и два зеленых яблока и крупный гранат. Картошку Илларион решил пока не покупать, осмотрел витрину с соленьями, опознал морковку, огурцы и капусту и отложил близкое знакомство на потом. От бледных помидоров сын наотрез отказался, одобрил три свежих огурца и ткнул пальцем в баночку вишневого варенья с кокетливой белой крышечкой-юбочкой. На этом закупки закончились – куда больше овощей и фруктов Иллариона интересовали хлеб и колбаса.

Виноград ему упаковали в отдельный пакет. Нагруженный Илларион пустился в очередное путешествие по улице Полевой: сначала до переулка, а от него – до заветного продуктового магазина. Тесное помещение встретило их тишиной и заманчиво-вкусными запахами. Илларион спустил Брайко на пол и решительно направился к витрине с колбасой.

– Здравствуйте! – он одарил улыбкой продавщицу, и начал перечислять. – Молоко, сахар, банку растворимого кофе. Творог и сметану – вот эти ведерки. Два колечка копченой колбасы. Хлеб – булку белого, булку ржаного. И… сыр «косичка». Пока одну упаковку. Попробуем.

– Здравствуйте! – Марина быстро задвигалась, собирая заказ. – Кефир хороший, свежий, сегодня привезли. Не хотите?

– Давайте, – согласился Илларион. – И, наверное, знаете… еще несколько охотничьих колбасок. Штук десять. Свежие?

– Все свежее, заказываю немного, быстро разбирают.

Брайко пискнул, привлекая его внимание, показал на вишневую газировку. Илларион покорно попросил упаковать бутылку – что поделаешь, нравится мелкому вишня. Пусть побалуется, особого вреда не будет.

Передавая пакет, Марина сообщила ему график подвоза хлеба и молочных продуктов.

– Если понадобится, буду вам что-то откладывать или дополнительно заказывать. Елисей предупредил, что вы один с ребенком и работаете сменами.

Илларион поблагодарил, испытывая раздражение от лисьей болтливости – уже всему району раззвонил про семейный статус квартиранта. Вроде бы и забота, а…

Он расплатился, подхватил Брайко и пакеты, и пошел в их новый дом, подгоняемый голодом – быстрым шагом, стараясь не переходить на бег – соседям это могло показаться подозрительным.

Переступив порог, он загнал сына мыть руки, быстро сполоснул виноград, открыл ведра со сметаной и творогом, разложил на столе свертки, поставил две тарелки, две пиалы, вилки и ложки. Перед тем, как усадить Брайко на табуретку, он быстро сфотографировал стол и отправил фотографию маме – пусть убедится, что сын с внуком не жуют сухие корки.

Братислав ухватил ложку, без церемоний влез в ведерко со сметаной, попробовал и восторженно заурчал. Илларион тоже попробовал, и тоже заурчал – сметана была превосходной. На море они ели сметану вкуснее, чем дома, а эта была вкуснее, чем на море. Настоящая кошачья радость.

– Колбасу? – спросил он у Брайко, когда сметаны в ведре значительно убавилось.

– Нет.

Сын осмотрел стол, перетрогал продукты, откусил кусок немытого огурца и заел виноградом. Илларион спохватился – «сразу все надо было помыть!» – но вставать не хотелось, поэтому он доел надкушенный огурец, а остальные убрал на табуретку со словами: «Это потом». Брайко не расстроился, оторвал жгут странного плетеного сыра, попробовал, бросил и подтянул к себе виноград и творог.

Телефон ожил, когда Илларион дожевывал пятую охотничью колбаску.