Ласточка с дождем на крыльях
Шрифт:
– Да. Это верно…
– Пусть за наши жизни мы не успеем даже начать строить. Но мы создадим все это на бумаге. Ведь после нас, Ярочка, останутся чертежи. Останутся ученики. Да и потом… Гордеев – твой друг. Он любит всякие необычные штучки… Он тебе поможет. У тебя останутся связи в Москве. Возможно, мы успеем сделать экспериментальный дом…
Красин посмотрел на часы, опять нежно провел ладонью по черной головке.
– Пора…
Зоя послушно встала и принялась убирать со стола.
– Гордеев… – одеваясь, говорил Ярослав Петрович. – Игнату нужен сиюминутный успех. Шум, статьи, кинохроника, симпозиумы, конференции, гром оркестров. Ошеломить –
– Разве у тебя нет друзей?
– Конечно, есть. Но это все так называемые «деловые друзья».
– И для души – деловые? Но это же страшно… так жить…
– У меня нет времени. Весь мой день расписан по минутам. Я даже в выходной день не могу побродить просто так, бесцельно…
– Я спасу тебя! – воскликнула Зоя страстно. – Теперь-то уж я уверена, что должна это сделать. Твой талант не погибнет! Я буду рядом, когда тебе это потребуется. Я уйду – насколько ты захочешь, если тебе захочется побыть одному. Я даже не буду возражать против ухаживаний за другими женщинами. Но тебе не захочется за ними ухаживать…
Они уже шли по тропинке. Туман в ущельях медленно рассеивался. Отдохнувшие за ночь от жары и ветра горы дышали свежо, радостно, легко молодыми чистыми легкими, и у Красина, когда он делал глубокий вдох, слегка кружилась голова. Озябшие в росных деревьях, одурманенные хмельным воздухом птицы пищали, прыгали по веткам, пытаясь согреться и поскорее добраться до верхушек деревьев, куда, как они знали по опыту, раньше всего приходило солнце.
Было сумрачно, прохладно, однако среди камней, деревьев, травы, воды, казалось, солнце никогда не встанет и никогда не появится на бесконечной тропинке ни зверь, ни человек. Красина охватило чувство, которое он раньше никогда не испытывал, будто он присутствует при сумерках Земли, когда Солнце уже почти остыло и сквозь атмосферу стал просвечиваться космический холод.
Плащи они оставили в сакле, Зоя немного мерзла, и они шли рядом, он обнял ее за плечи, идти было неудобно, так как тропинка то и дело суживалась; тогда он пропускал ее вперед и согревал лишь ладонями холодные локти. Подол белого макси-платья, которое он заказал по телефону и которое она надела ради него сюда, в горы, цеплялся за траву и кусты, стал мокрым от росы, и он чувствовал, как холодно ее ногам.
– Я представляю наш дом так, – быстро говорила Зоя, очевидно боясь, что вот-вот послышится шум вертолета и она не успеет убедить его. – Все жилые помещения, необходимые учреждения: почта, медпункт, киоски, магазины, гаражи – внутри скал. Каждая квартира имеет выход на склон. Здесь можно сделать нечто вроде нашей лоджии, но, конечно, больших размеров; с садом, ручьем, бассейном, спортивными сооружениями, кусочком естественного ландшафта. Можно учитывать вкусы человека: у подножия горы жарче, растительность богаче; ближе к вершине – холоднее, природа суровее, недалеко Ледник…
О Леднике Зоя сказала особым голосом, видно, лично она хотела иметь квартиру на вершине горы, вблизи Ледника.
– Между горами, долинами – система канатных дорог, как грузовых, так и пассажирских. Отпадает надобность в строительстве обычных коммуникаций, исчезнет пыль, грязь, загазованность. Внутри – эскалаторы, лифты. В одной из долин – аэродром… Ярик, родненький, ну соглашайся… Это же так интересно… А пока мы будем жить у Самига… и пить парное молоко, и собирать виноград, и пасти стадо… А корда на тебя нападет хандра… Она нападает рано или поздно на каждого… Москва… Это же три часа лета…
За горой послышался стрекот. Все-таки Зоя оказалась права: они послали за ним вертолет и тот летел вдоль тропинки, чтобы не разминуться.
– Мне нельзя… чтобы нас видели… пока ты не решил… Я не тороплю тебя… Я знаю… Бросить такую должность… Все: семью, привычки, друзей, пусть хоть и деловых… Но ты подумай. Ведь больше такого случая не будет… Нам уже немало лет, а жизнь, к сожалению, дается один раз…
Зоя прижалась к нему мокрой от росы, холодной щекой. Он хотел поцеловать ее, но она отстранилась.
– Дурная примета.
– Одно я тебе могу обещать твердо, – сказал Красин, он жадно гладил ее плечи под скользким платьем. – У меня отпуск в сентябре. Уедем в Прибалтику. На остров, в дюны… У меня там хороший знакомый… Начальник маяка…
Он все же поцеловал ее в губы. Губы был солеными. Все-таки это была не роса. Наверно, рассказывая ему о доме, она потихоньку плакала и размазывала пальцами слезы по лицу, чтобы он ничего не заметил.
– Смотри, смотри! – воскликнула Зоя. Он оглянулся по направлению ее взгляда. Вершина горы у Ледника быстро затягивалась черной тучей. Между тучей и местом, где кончалась растительность и начинались языки Ледника, колыхалась светло-синяя пелена. Донесся сначала шум, а потом запах ливня.
Туча пришла так быстро, что застала врасплох высоко парящую в небе ласточку. Возможно, ласточка забралась так далеко, чтобы первой встретить солнце. Она летела в голубом небе, вся золотая от солнечных лучей, как вдруг на нее упал тяжелый шквал воды, и под этим невыносимо тяжелым шквалом ей надо было добраться до земли, чтобы спрятаться под сенью спасительных вековых деревьев. Но для этого нельзя складывать крылья. Если бы ласточка сложила крылья, ливень подхватил бы ее, начал кидать из стороны в сторону, а потом, обессиленную, одуревшую от ударов, бросил бы вниз, со всей силы шмякнул о камни…
Но ласточка боролась. Она летела медленно, тяжела шевеля крыльями, на которые давил и давил дождь, используя каждое движение воздуха, чтобы приблизиться к земле. Она летела, и было видно, как от ударов воды изгибается, дрожит, ломается, снова распрямляется ее маленькое тельце. Зоя и Ярослав следили за ней. Туча приблизилась к ним и скрыла ласточку, Ледник, гору, лес. Ливень стал скатываться в сторону, к долине, где еще в сумерках поблескивал огнями город.
– Она доберется, – сказала Зоя. – Я уверена, что доберется. Давай наш дом назовем «Ласточка с дождем на крыльях», а? Ведь все необычное должно иметь и необычные названия. Как ты считаешь?
– Тебе пора. Иди.
– Я пошла.
Но она не уходила. Стрекот вертолета стал совсем близким.
– Ты позвони сразу же. Ладно? Просто так. Ладно?
– Я позвоню.
Она ушла не оглядываясь.
Едва Зоя свернула в сторону, на еле заметную тропинку, ведущую в заросшие мелкими березами валуны, как показался вертолет. Ликующе взвыла сирена, радостно замигали фары. Красина заметили. Вертолет заложил вираж, резко пошел вниз и завис прямо над Ярославом Петровичем. Тропинка была очень узкой, сесть вертолет не мог, и сверху выбросили веревочную лестницу.